Никки Келли - Лайла Страница 59

– Нет! – слабым голосом сказала я.

Ко мне подбежал Гэбриел, опустился на колени, позвал по имени.

Я переводила взгляд с Гэбриела на Джону, узнавала обоих и понимала, какие чувства будит во мне каждый из них.

Вот мое сознание занял сияющий лик Гэбриела, но тут же на его месте появился мрачный образ Джоны.

Лица сменяли одно другое все быстрее, превращаясь в черно-белое мелькание. Наконец обе стихии, из которых я была создана, – свет и тень – объединились, слившись в удивительную серую материю.

Я испытывала невероятные ощущения: впервые мне было уютно внутри собственного тела.

Мне хотелось взять Гэбриела за руку, но он лишь посмотрел на меня пустым взглядом. Ангел был не со мной: наша связь прервалась, он меня больше не видел.

Я осталась одна.

Азраэль ошибся – он недооценил силу Гэбриела. Но тот сумел достучаться до моей сути и привести меня домой. Я коснулась ангела рукой и внезапно осознала, что сама не допускала мысли, что он сумеет разглядеть меня сквозь тьму, которая была моей частью. Но жить без него я не могла.

И в этот миг пришло осознание того, что конец неизбежен. В этом Азраэль оказался прав. Я не могла и дальше заставлять их страдать.

С моей гибелью они оба могли обрести свободу.

Связь с Гэбриелом была утрачена, и я не в силах была повлиять на боль, просто отдавшись ей. Сознание покидало меня, тело умирало.

– Неизбежность… – прошептала я.

Но Гэбриел не позволил мне уйти спокойно.

Подхватив меня на руки, он вгляделся мне в лицо, отчаянно ища мой взгляд. Я посмотрела ему в глаза: жизнь из них уходила вместе со мной.

Он так и держал меня до самого последнего мгновения. И только когда мои веки затрепетали, чтобы закрыться навечно, в синих сапфирах глаз ангела слабо отразился мой угасающий свет.

Я зажгла в его глазах звезды, каждая из которых вспыхнула шестью лучами в моих зрачках. Эти звезды сияли все ярче и, казалось, вот-вот готовы были взорваться, подарив жизнь двум сверхновым.

И вдруг я все поняла. Как же я могла быть так слепа?

– Я твоя Нареченная…

– Я знаю. – Гэбриел улыбнулся, и по щеке его скатилась слеза. – Я же просил тебя верить мне…

Он не договорил: мое тело обмякло, дыхание стало слабым, едва слышным.

«Лайла! Лайла!»

Но было поздно. Тело умирало.

Гэбриел нашел меня, но на этот раз слишком поздно.

Мои широко раскрытые глаза так и застыли, прикованные к его глазам. Зов Гэбриела бился о стены туннеля и стремительно таял. Зов затихал… Вот он донесся до меня в последний раз. Слова внезапно зазвучали громче и эхом отдались в голове…

«Выбор за тобой…»

Эпилог

Гэбриел

Вот-вот должно было взойти солнце. Над землей струился туман, утренний ветерок уносил его. Там, где она лежала, тумана не было. Белые клубы стелились по земле, но не поднимались к телу.

Чуть поодаль прямо на земле, словно верный слуга, неподвижно сидел Джона. Лишь изредка он отрывал от Лайлы взгляд, чтобы оглядеть огромное пространство вокруг того места, куда я ее положил.

– Семь дней прошло, а она до сих пор не дышит.

Я опустил руку ему на плечо.

– И все это время ты оставался без пищи. А ведь она тебе необходима…

– Я не покину ее, – ответил вампир, не отводя от нее взгляда.

– Я буду здесь. Никто не причинит ей вреда. Ты же знаешь, Брук страдает. Если не ради себя, то ради нее – иди!

Его привязанность не нравилась мне. Но ведь Джона был очарован вовсе не моим ангелом, а Чесси. Той Чесси, часть которой так походила на него самого.

Джона неохотно встал, в последний раз проверив, не подает ли она признаков жизни. Я попытался оттеснить его от моей спящей красавицы, но он стоял как вкопанный.

– Как ты думаешь, где она?

– Здесь, – уверенно ответил я.

– Если она проснется…

– Когда она проснется, – поправил я.

Мне не хотелось, чтобы Джона касался ее: желание оттолкнуть вампира, когда он легонько сжал ее руку, оказалось нелегко побороть. Терпимости и терпения у меня хватало, меня научил этому долгий и горький опыт. Но прикосновения Джоны к ее коже подняли внутри меня волну омерзения.

Я отстранил руку вампира и укрыл тонкую кисть Лайлы белым одеялом, будто боясь, что она замерзнет.

– Не забудет ли она нас? Вспомнит ли то, о чем не помнила прежде?

– Увидим. Пока нам остается лишь верить, что она найдет дорогу обратно, будет бороться и победит смерть.

Я сам из последних сил цеплялся за надежду, что она сумеет вернуться. Иначе мне осталась бы пустота, которую ничем не заполнить. Если бы она перестала существовать, все утратило бы смысл.

– Ей холодно. Зря мы держим ее здесь.

Обойдя Джону, я положил ладонь на ее фарфоровый лоб.

– Так лучше. На улице она чувствует смену дня и ночи. Вдруг это важно? Ты побудешь с ней немного? Я принесу еще одеяло.

Джона кивнул.

– Да, конечно.

Я на руках вынес ее тело из заснеженных гор и ни на мгновение не покидал ее. Хотя решение далось мне нелегко, я готов был позволить Джоне немного побыть с ней наедине. В одном я был уверен точно: если Лайле будет грозить опасность, Джона защитит ее ценой собственной жизни, отобрать которую весьма нелегко.

– Когда я вернусь, ты отправишься за пищей. Позаботишься о Брук – она нуждается в тебе. А мы будем ждать здесь, на этом месте.

Я отступил от Лайлы, повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.

– Джона, – позвал я.

– Что?

– Ты пил из нее, ты видишь ее темную сторону, но я не понимаю…

– Что именно? – спросил он, не отрывая взгляда от ее лица.

– Твоя кровь смешалась с ее, с той ее половиной, которая не отличается от тебя… – Слова давались мне с трудом. – У тебя ведь была возможность… – В горле стоял ком. – Но ты не уступил жажде.

Джона повернулся ко мне.

– Я люблю ее.

Мои ноги приросли к тому месту, на котором я стоял.

– Что? Как это?

– Я увидел ее по-особому. Поверил, что она похожа на меня. Но я видел и другое: нежность, ласку прикосновений, все, что не зависит от внешности. Да, меня влекло к темной стороне, но влюбился я в свет, которым был наполнен ее смех.

Я не знал, что ответить. Я понял не сразу, но теперь был уверен: Лайла была создана для меня. Сгусток света, разделенный надвое, вечно стремится к воссоединению.

Мы преодолели ложь и препятствия, мы нашли друг друга. На нашем пути случайно оказался вампир, который сумел разглядеть ее сущность. Я видел лишь одну ее сторону. А Джона видел ее всю целиком. Но в последние минуты жизни она все же боролась за меня.

Устыдившись собственных мыслей, я опустил голову и быстро зашагал к дому.

В последний раз я заходил в ее спальню сразу после приезда. Простыни все еще хранили легкий цитрусовый аромат. Я схватил подушку, уткнулся в нее, вдыхая запах волос Лайлы. Она была для меня всем, самым ценным сокровищем моей жизни, а я позволил ей уйти…

Сидя на кровати, я думал о том, как она жила, пока я искал ее. Как бродила по миру, для которого не была предназначена, как терпела обиды, от которых я должен был ее оберегать. И вот теперь она лежала, не дыша…

А вдруг… Вдруг она все же сумеет вернуться?… Как только я позволил этой мысли проникнуть в мой разум, взгляд мой упал на шахматную доску. Лучи рассветного солнца проникали сквозь окно и, отражаясь от полированных фигур из слоновой кости, падали на стену. Начинался первый день нового года.

Я тихо подошел к доске.

Королю Лайлы больше не грозил шах.

Я внимательно всматривался в положение фигур на доске, пытаясь заметить что-нибудь необычное. В последний раз, когда я заходил в спальню, я сделал ход – королю Лайлы угрожал шах. Когда же она передвинула фигуру? До того как убежала в горы? Или когда подслушивала наш разговор с Азраэлем? Нет, тогда она бесшумно стояла на ступеньках. Если бы она подходила к доске, я бы услышал…

В первых рассветных лучах я увидел ее послание, зашифрованное в шахматной партии. Она сделала ход, чтобы сообщить: я вне опасности, не оставляй меня.

В мгновение ока я преодолел сотню километров и вернулся туда, где оставил ее с Джоной. Вампир лежал рядом с огромным валуном, на который я ее положил. Вокруг Лайлы воронкой закручивался воздух. Черный смерч, в котором мелькали золотые и белые искры, вился над ее ложем. Покрывавшая камень изморозь исчезла, будто прячась от того, что вот-вот должно было случиться. Земля загудела, расходясь мелкими трещинами.

Земная кора раскалывалась. Отбросив Джону в сторону, я закричал:

– Лайла!

Земля под ногами дрожала. Вокруг камня, на котором лежала Лайла, все обрушалось и падало. Солнце поднялось высоко, и мощные лучи пробились сквозь бушующий ураган. Вампир, сидевший позади меня, ничего не слышал, но я отчетливо различал песнь своего мира, разносящуюся среди деревьев, которые нещадно крутил и гнул ветер, грозя вырвать с корнями и унести прочь.

Преодолевая сопротивление стихии, я пытался идти вперед, но ураган был так силен, что он неумолимо отбрасывал меня назад, несмотря на мою сверхъестественную силу. Казалось, он встал живым щитом на пути к самому важному существу в моей жизни.