Фронтовик - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 59

Сейчас второе июля сорок второго года. Я капитан ВВС, дважды Герой Советского Союза. Двадцать девять сбитых, официально подтверждены, что вы хотите? Что вообще было? Бежал я из окружения, на тяжёлом истребителе «Ме-110». Вообще дело было так, капитан наш, командир группы, увидев сколько мы припасов привезли, да котёл на десять литров, решил, что афера с аэродром не стоит того, так дойдём, есть чем питаться и отменил решение угонять вражеский самолёт. Не все его приказу последовали, я, оба члена экипажа Киреева, а они под моим командованием, пусть и временно, мы ещё числимся в одном экипаже, плюс лётчики, которых я спас. Мы отделились, добрались за два дня до нужного аэродрома, и угнали. Причём лётчики на «Юнкерсе» взлетали, а я, приметив в стороне стоянку тяжёлых истребителей, решил себе такой угнать. Смогли, даже взлетели друг за дружкой под тревогу на аэродроме. Причём, самолёт мой с бомбовой нагрузкой, я скинул их на спавший полевой лагерь немцев по пути, он большой, не промахнёшься, и так добрались до своих. Там проверка, в полк вернули, а оттуда через неделю в Москву, на награждение. Звезду получил, и орден «Боевого Красного Знамени», за угон вражеских машин. Мне ещё в полку младшего лейтенанта дали, документы оформили, а в Кремле прыгнул в лейтенанты. Наверное, ошибка какая-то. При этом оставили меня служить в ПВО Москвы. Причём, служу до этих дней, командир эскадрильи. Остальные сбитые, семнадцать единиц вражеских самолётов, это именно за во время прикрытия столицы, особенно в битве за Москву поработать пришлось, в любую погоду на взлёт. А так в основном ночами сбивал, во время ночных налётов. Тринадцать их на счету, ночников, остальные днём в зимних боях. Так и воюю на «МиГ-3».

Моя эскадрилья самая лучшая по результатам и счёту. Я ночью вижу всё и не только сам сбиваю, а по рации навожу своих парней на немцев так, чтобы те точно в хвост выходили, дальше те знают, что делать. Сбили, и на следующего навожу. Наводчиком и работаю. Потому и результаты такие. Пятеро у меня Звёзды Героев получили. Этой ночью у нас был вылет на защиту столицы, массированный налёт, от Брянска шли, счёт моей эскадрильи тринадцать сбитых самолётов противника, и два из них мои. Повезло двух «Хейнкелей» заземлить. Пока не подтвердили, хотя я в штабе, когда рапорт написал, я точно указал где все сбитые упали. Отслеживал это. Поэтому официально у меня всё ещё двадцать девять на счету. Вылетов больше не планировалось и меня отпустили, я к любовнице рванул, к молодой жене генерала ВВС. В принципе, всё. Ах да, Ольга Лазарева меня кинула, она замуж выскочила в сентябре сорок первого. Ну каков отец, бросил меня в тылу у немцев, такая и дочь. Тьфу на них. Зато в похождениях не ограничен был, немало любовных историй было. Награды получил, в чинах рос, мне нравилось в ПВО столицы служить, комфортно и сытно. За полгода, как комэксом стал, ни одного подчинённого не потерял. Их у меня восемь, три тройки в эскадрилье, полный штат. Да и сейчас нравится. Просто чую седалищным нервом, что вот это мне припомнят. Потеряю я тёпленькое место, это и тревожило. А так доехал до части, привычно свернул в овраг, убрал машину и дальше дошёл пешком. Если что, я в самоволке. Стоял запрет, без особого разрешения покидать расположение полка запрещено. А объяснить свои пропажи несложно, территория большая, мол, там был, или там, потому найти не могли. Вот и сейчас, когда в здание штаба прошёл, дежурный поднял взгляд от журнала, и спросил:

- Ты где был? Тебя искали.

- У ангаров был, прикинул собрать из трёх разбитых машин одну. Потом по стоянкам прошёлся. У девчат в медсанчасти чай пил.

- Не нашли тебя там. Везде искали.

К комполка я зашёл, но по какой причине искали, тот не знал, из штаба авиакорпуса был запрос. Впрочем, сейчас же я был никому неинтересен, поэтому отправился спать.

Идиллия длилась четыре дня, налётов нет, последний массированный был с большими потерями, двадцать девять самолётов потеряли из полусотни, к Москве никто не прорвался. Поэтому занимались своими делами, теория ночных полётов, остальные наземные тренировки, а механики приводили материальную часть в порядок, всё же полетали эти машины изрядно.

А шестого июля меня вызвали в штаб дивизии, даже не полка. Там комдив лично пообщался со мной, сообщив:

- Поступил приказ направить тебя, Соколов, на фронт. Сам знаешь, части меняются, рокировка идёт, одни получают опыт на фронте, другие, получив его, отдыхают в нашем корпусе ПВО. Тут тоже бои есть, но для них это отдых. Ты у нас давно, три полка сменил, но служишь, защищая Москву, хорошо защищая. Я это понимаю, многие понимают, но не все. Вот тебе личное направление в полк ПВО. Вроде тоже на «мигах» воюют. Полк твой у Ленинграда стоит, защищает его, и поддерживает войска. Получишь новую машину, и с несколькими лётчиками перегонишь к Ленинграду, группу истребителей, точно не знаю сколько. Там твоя служба и продолжится. Должность та же, командир эскадрильи. Это всё. Свободен.

Комдив отпустил меня, я и вернулся в полк. Да их штабы на одном аэродроме, только здания разные. Комполка уже в курсе был, злой как чёрт, тот понимал, что как ночного лётчика лучше меня просто нет, и терять меня категорически не желал, но приказ есть приказ. Оформили всё как полагается. Эскадрилью принял командир второго звена, тоже капитан, и Герой, он давно этой должности достоин был, дорос до неё. Нового лётчика им принимать, одного командиром звена сделали, но прощались мы с парнями долго. Дальше на машине до железнодорожного вокзала, попутного борта не было, а формируется перегонная группа почему-то на аэродроме у Калинина. Думаю, для сокращения дальности полёта и потраченного топлива. Оттуда лететь ближе чем от Москвы, если проще. Вечер уже был, машину я обратно отправил, но вокзал меня не интересовал. Пока есть время, хочу его потратить. Так что достал свой легкий мотоцикл и за город уехал, там с полевой дороги взлетел, причём на «яке», добытом в сорок