Андрей Валентинов - Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы) Страница 6

Потолкавшись с полчаса, Арцеулов понял, что на станции делать больше нечего. Он выбрался из гудящей толпы, свернув в глубину небольшого пристанционного поселка. Здесь было тихо. Редкие прохожие кидали равнодушные взоры на офицера в приметном черном полушубке. Впрочем, некоторые взгляды были не столь индифферентны, и Ростислав подумал, что из Нижнеудинска надо уходить, не дожидаясь темноты.

Оставалось одно – достать где-нибудь лыжи и попытаться повторить то, что не удалось полковнику Белоногову. Арцеулов вспомнил карту – неподалеку, в нескольких верстах, начинался Великий Сибирский тракт, по которому уходили к Байкалу отступавшие белые части. Спастись было еще можно, но в этом случае он не успеет в Иркутск к сроку, и приказ Верховного останется невыполненным.

Капитан медленно шел по пустой улочке, ведущей прямо в ближние сопки, прикидывая, что надежнее всего собрать на станции десятка два офицеров и попросту захватить один из чешских эшелонов. Братья-славяне за последние полгода отучились воевать и покрылись жирком. Но дорога находится под контролем союзников, значит, их остановят на ближайшем же перегоне…

Внезапно Арцеулов остановился, сообразив, что забрел слишком далеко. Станция оставалась позади, а за последними домиками начиналась огромная снежная равнина, круто заворачивавшая вверх, к подножью ближайшей сопки. Ростислав повернулся, чтобы идти обратно, но тут же понял, что на пустынной улочке он не один. Совсем рядом топталась большая серая собака, вероятно, вынырнувшая из-за ближайшего забора.

Собак Арцеулов не боялся, но эта ему почему-то сразу не понравилась. Он хотел было отогнать серую тварь, однако сдержался и не спеша пошел обратно. Собака бежала следом – ровно, не отставая, но и не стараясь обогнать. Ростислав не выдержал и остановился. Собака тоже встала и посмотрела человеку прямо в глаза.

Ростиславу стало не по себе. Это было что угодно, но только не собачий взгляд. «Бред», – подумал он и хотел идти дальше, но заметил, что впереди, отрезая ему путь, сидят еще два точно таких же зверя. «Волки, – вспомнил капитан. – Вокруг полковника Белоногова были волчьи следы! Но ведь это же не волки, это собаки!»

Теперь серые твари – не волки, конечно, но такие же крупные и крепкие, – сдвинулись в одну линию, надежно закрывая обратный путь. И тут сзади послышался чей-то негромкий смешок.

Арцеулов резко повернулся, выхватывая револьвер. В нескольких шагах от него стоял высокий мужчина в теплой серой шинели, подпоясанной офицерским ремнем, но без погон. Лицо человека было необычным – тонкие, красивые черты портил красноватый цвет кожи. Это была непонятная краснота – не морозный румянец и не летний загар. Как будто кто-то ввел под кожу неизвестному грязновато-бурую киноварь, отчего даже ярко-алые губы казались почти незаметными. Большие, какие-то блеклые глаза смотрели на Арцеулова презрительно, а рот кривился в недоброй усмешке.

Ростислав понял – его ждали. Незнакомец не вынул оружия, но проклятые собаки были уже рядом, совсем близко. Арцеулов застыл на месте, лихорадочно пытаясь найти выход. Теперь он понял, как погиб полковник Белоногов.

Человек в серой шинели вновь рассмеялся, а затем чуть махнул рукой. Собаки, повинуясь понятной им команде, подошли совсем близко.

– Советую быть благоразумным, господин Арцеулов, – голос неизвестного был резок и насмешлив. – Письмо при вас?

Ростислав молча кивнул. Выхода не было. Сейчас этот тип потребует послание… Нет, краснолицый явно не дурак, вначале он прикажет выбросить оружие, тогда Арцеулов кинет в снег револьвер, потом откроет сумку – скажет, что письмо там… Интересно, эти псы реагируют только на револьверы или на любой предмет в руке? Если нет, он успеет кинуть гранату…

Незнакомец не спешил. Похоже, ситуация доставляла ему своеобразное удовольствие.

– Бросьте сумку! – услыхал Арцеулов. – И не дурите, капитан, а то от вас не останется даже клочьев!

Ростислав понял, что вариант с гранатами не пройдет, и послушно отбросил полевую сумку в сторону. Одна из собак тут же подбежала и легла рядом, словно занимая пост.

– Револьвер! – велел краснолицый.

«Все, – подумал Арцеулов. – Господи, как глупо!»

И тут – не к месту, не вовремя – вспомнилось слышанное во сне. Голос Ксении… «Обязательно надень…»

Это было нелепо, но левая рука уже оказалась в кармане полушубка, пальцы нащупали перстень, и тут Ростислав заметил, как одна из собак внезапно вскочила, испуганно дернулась…

Перстень! Ростислав выхватил кольцо и надел на средний палец левой руки. Почему он поступил именно так, капитан и сам не понимал, но думать было некогда. Он поднял руку с перстнем перед собой, яркое зимнее солнце блеснуло на темном серебре, и в ту же секунду собаки, как по команде, отпрыгнули в сторону.

– Вот вам!

Ростислав взмахнул рукой, и собака, стоявшая ближе прочих, упала на снег, жалобно взвизгнув.

– А ну пошли!

Собаки, оглядываясь, убегали в ближайший переулок. Арцеулов вскинул револьвер, но стрелять было незачем – улица опустела, и только собачьи следы свидетельствовали о том, что все случившееся ему не привиделось.

…Странное дело, следов неизвестного в серой шинели он почему-то не заметил.

Ростислав поднял сумку с гранатами, и, не торопясь, пошел обратно. Хотелось бежать, но капитан сдерживал себя. Случившееся казалось слишком диким и неправдоподобным, ясно одно: этот путь тоже закрыт. Собаки исчезли, но если краснолицый приведет десяток повстанцев с пулеметами, перстень, почему-то напугавший серых тварей, уже не поможет.

Народу возле чешских эшелонов прибавилось. Шум усилился, в нескольких местах уже шла драка, где-то совсем близко ударил выстрел, потом еще один. Толпа шарахнулась было прочь, но затем вновь прихлынула к перрону.

Ростислав стоял особняком, злясь на самого себя. Ничего не придумывалось. Арцеулов вздохнул и достал из кармана пачку папирос «Атаман» с грозным чубатым казаком на коробке. Куда-то подевалась зажигалка; Ростислав, негромко ругаясь, стал шарить по карманам, когда вдруг услышал щелчок – чьи-то руки поднесли к его лицу трепещущий огонек.

– Спасибо, – пробормотал капитан, жадно затягиваясь.

– Не за что, брат-вояк.

Арцеулов удивленно поднял глаза и увидел чешского подпоручика в зеленой шинели. Курносое лицо улыбалось, и только глаза молодого офицера вдруг показались Ростиславу какими-то неживыми – тусклыми и неподвижными.

– Что грустишь, брат-вояк?

По-русски он говорил чисто, почти без акцента. Арцеулов лишь пожал плечами. Легионер покачал головой и вновь усмехнулся.

– Сейчас здесь пройдет пан полковник Гассек, обратись к нему, он посадит тебя на поезд.

Арцеулов замер. Чех козырнул двумя пальцами и, круто развернувшись, зашагал в сторону эшелона. Вдруг он остановился, обернулся и сказал негромко, уже без всякой улыбки:

– Никогда не снимай перстня, брат-вояк!

Ростислав машинально глянул на кольцо, а когда поднял глаза, то странного подпоручика уже не было. Он оглянулся и вдруг увидел несколько легионеров, не спеша приближавшихся со стороны станции. Впереди шел пожилой офицер с полковничьими петлицами. Думать было некогда. Ростислав подождал, покуда чехи поравняются с ним, а затем быстро развернулся и заступил дорогу.

– Вы полковник Гассек?

Надо было спешить, покуда остальные офицеры не успели вмешаться.

– Та-а-ак, – протянул тот. – А в чем есть собственно…

Он сердито уставился на Арцеулова и вдруг замолчал. Свита, готовая уже вмешаться, стала нерешительно переглядываться.

– Я капитан Арцеулов. Выполняю чрезвычайное поручение Верховного Правителя. Требуется ваша помощь, господин полковник!

– Ваш Верховный час назад сдал полномочия Деникину, – брезгливо прервал Ростислава один из офицеров.

– Помолчите, – перебил Гассек. – Продолжайте, капитан.

Арцеулов глубже вздохнул и выпалил:

– Имею приказ добраться до Иркутска. Срочно! Прошу помочь.

– Иркутск занят повстанцами, капитан, – напомнил один из чехов.

Ростислав молчал. Все, что было можно, было сказано. Союзники и раньше не горели желанием помогать Верховному. Теперь же, если адмирал действительно отрекся…

– Вы есть уверены, капитан, что вам нужно именно в Иркутск? – внезапно спросил полковник. – Там мы контролируем только вокзал…

– Так точно!

– Хорошо, – чуть подумав, ответил Гассек. – Мы доставим вас в Иркутск. Остальное – под вашу ответственность. Распорядитесь!

Последнее относилось к тому самому офицеру, что сообщил об отречении адмирала. Он с изумлением поглядел на полковника, затем на Арцеулова, явно не понимая причин такого внимания к безвестному русскому. Но полковник уже козырнул Ростиславу и направился дальше. Капитан с запоздалым сожалением сообразил, что не успел его поблагодарить.