Мархуз - Старший царь Иоанн Пятый (СИ) Страница 6

   Все мы готовы к широким жестам (а книга стоила столько же, что и хороший дом в Севилье), когда появляется возможность сделать доброе дело. Пусть даже ради собственной карьеры или положения в свете.

   Кривоватый четырнадцатилетний юбилей особо не праздновали, чай не тезоименитство. Вяземские посидели, вкусно покушали, вин испили, да разошлись. Другое дело - со своими челядинами в своём тереме. Для крепостных был накрыт стол, доставлено пиво от герра Вайзера, приглашены скоморохи. Здравицы и похвалы чередовались, а рабочий класс старался соответствовать манерам благородных или, по крайней мере, легендам о них. Дружеская пирушка, не особо обременённая спиртным, оказалась добродушной и простой. Небольшая община настолько сблизилась вокруг своего княжича, что выглядела эдаким многочисленным семейством. Глашка сияла, глядя на довольного раскрепощённого Михайлу, а Кузьма вдруг почувствовал себя "дядькой" всей челяди.

   Лукерья тоже отдыхала всеми фибрами. Всю предыдущую неделю она моталась по Москве, да не пёхом, а в специально нанятой пролётке. Ей были приданы два телохранителя и Пахом (в качестве возницы и помощника в одном лице). Удалось найти двух травниц, знающих секрет отвара из веток ивняка. Одна из них, согласилась поработать на Мишку три года, так как была вольной и могла собой распоряжаться. Обещанное жалованье её устроило, ибо позволяло, по истечении договора, наладить своё дело, купив хорошую избу с хорошим подворьем и огородом. Секрет её знаний заключался в том, что она происходила из рода, где когда-то затесался грек-травник. В принципе, всегда и везде можно найти людей, обладающих особенными родовыми знаниями, но не придающих им особого значения. Что-то вроде использования Большой Королевской Печати для раскалывания орехов.

   Для оформления документов о выделении из семьи выехали двумя группами для большей помпезности. Всё-таки следовало напомнить в Кремле о древности рода, хотя бы внешним видом. Оружные княжича, благодаря постоянным тренировкам и единой форме, выглядели более сплочённо и импозантнее. Зато эскорт князя был побольше и лошади получше. Позади потихоньку ехала крытая повозка, исполнявшая роль Мишкиной барсетки. К избе Поместного приказа пришлось идти пешком, так как на вьезде в Кремль весь поезд тормознули местные стрельцы.

   - Гаишники, мать их, - не удержавшись прокомментировал Михайла.

   - Воистину хыщники, - солидарно поддержал Пётр Семёнович.

   Афанасий уже топтался на месте с кипой бумаг и сразу повёл Вяземских к дьяку, ответственному по наследственным делам. Особых проблем не возникло, так как вся предварительная работа уже была проведена в предыдущие дни. Так что, подписав документы, каждый Вяземский получил свою стопку копий и был свободен. Но, как оказалось, не совсем.

   Москва, хоть и большая деревня, но слухи мотаются от жителя к жителю очень быстро. И прилюдное мытьё головы озадачило не только посла. Пётр Семёнович, отлучившись "на минутку" и наказав ждать его возле палисадника, на лавочке, вернулся через полчаса.

   - Назавтра приедешь сюда с утра к Борису Голицыну и через него мыло в дар передашь царской семье. Смотри не осрамись!...

   ...Борис Васильевич, князь Голицын обстоятельно побеседовал с Михаилом. Всё-таки товар, за который иноземцы готовы были платить золотом, представлял интерес для казны. Пусть даже в виде налогов и пошлин, которые будут выплачиваться производителем и посредниками.

   - Какие у тебя виды на будущее, княже? Будешь ли на Москве мыло варить, много ли. Может помощь какая нужна?

   - Спасибо за предложение, Борис Васильевич, но не могу им воспользоваться. Варить мыло буду у себя в деревеньке, там мне удобнее, оттуда и торговать буду. И жить там хочу, суетно мне в Москве, хочется размеренной жизни и самостоятельности. А вот помощь маленькая мне нужна. Хочу в дар царевичу Иоанну книгу поднести, о землях заморских. Там картинки красивые, а ежели он захочет, то и объяснить многое из неё могу.

   Голицын согласился передать книгу, а по мыльному дару сговорились попросту. Мишка привёз двухвёдерный бочонок шампуня и дюжину стофунтовых коробов, заполненых рубленными кусками твёрдого мыла, по полфунта весом каждый. Воистину царский подарок, благодаря дороговизне!

   - Каждый год буду такой дар присылать для царской семьи, а деньги стрясу с гишпанского двора. Пусть платят своим вест-индским золотом!

   - Чем же царь-батюшка отдариваться-то будет? - пошутил, на свою голову, Борис Васильевич.

   - Ну, ежели не пожалеет полдюжины новых свейских мушкетов, да дюжину луков с арбалетами и десяток кольчуг, буду рад. Большего мне особо не нужно. Да и это лишь затем, чтобы было в чём ватаги подмосковные гонять. Уж очень они расплодились повсюду. И моим дружинникам учёба, и купцам местным польза.

   - Полезное дело задумал, Михайла, ежели каждый боярин своими силами укорот татям обустроит, то поспокойнее станет. Будет тебе оружье да броня, прям сейчас пойду договорюсь. Заодно и книгу твою царевичу отнесу. А ты посиди здесь, покуда я не вернусь.

   Братья Голицыны имея сходство, выраженное в незаурядном уме, практичности и карьерной смекалке, отличались приоритетами в личных взглядах. Старший брат, Василий, во главу угла ставил международную политику и хозяйствование, продумывая различные реформы. А Борис более склонялся к умелой торговле и подбору кадров. Он уже положил глаз на шестнадцатилетнего Льва Нарышкина, брата государыни-матушки, надеясь стать ему мудрым и нужным советчиком. Но не обходил стороной и юнаков пониже рангом, навроде того же Михаила Вяземского, неожиданно прославившегося своим мылом. Выпестовать молодь, приручить и организовать свою команду, означало через несколько лет создать противовес всесильному Ивану Милославскому. Даже малолетний царевич Пётр, хоть и не имевший никаких шансов взойти на престол, из-за наличия двух братьев немногим старше его, тем не менее был нужен. При умелом подходе из Петра мог получиться отличный государственный деятель и даже думский боярин.

   Так что, вернувшись с добрыми вестями, Голицын потащил Мишку к оружейной, попутно отправив своего помощника к воротам за повозками с мылом. Пока дворовые таскали короба, Кузьма проверял качество вооружений, а дружинники переносили отобранное. К мушкетам добавили порох и свинец, а к лукам и самострелам - наконечники. Михайла застрял возле стойки с новенькими польскими пиками. Уж очень древки были хороши, удобны, а лезвия впечатляли. Борис Васильевич обратил на это внимание:

   - Нравятся? Могу добавить к оговоренному.

   Мишка лишь покивал головой на радостях и дюжина пик была оприходована в момент!

   - Князь, да за такой дар, излечу от цинги царевича Ивана, только поручи. Царю-батюшке помочь не смогу, сильно запущена болезнь, извини. Может, потом, что-нибудь и для государя придумаю для облегчения. Но пока обещать ничего не хочу.

   Голицын аж поперхнулся от неожиданности, посмотрел внимательно на Вяземского и вдруг... поверил в невозможное. Лекарств от скорбута не было нигде, так что следовало хотя бы попробовать.

   - Когда возьмёшься за лечение?

   - Сначала обустроюсь в деревне, потом разберусь с травами и тогда пришлю гонца с приглашением, к тебе. А ты уж сам организуешь выезд царевича, не обессудь. Сразу, сию минуту, ничего не получится, да и время терпит, не волнуйся...

   ...Наконец-то праздник пришёл и на Мишкину улицу, самогонное оборудование было изготовлено и проверено в действии. Бадейку с результатами испытаний подарили созидателю, а то, что осталось, разобрали на составные части и загрузили в "барсетку". После чего, дружно отправились на пустырь, чтобы проверить в действии две пищали, которые оружейник уже сделал. Всё оказалось хорошо: разброс, вместо ненужной кучности, убойная сила на тридцать шагов, даже запас берендеек. Молодой Вяземский попросил не искать добра от добра, а просто наладить производство таких же огнебоев, количеством до двадцати штук. Ну и берендейных берендеек заодно, чтобы не мучаться в деревне с клепанием самопальных боеприпасов. Стандарт - великая сила, а излишняя инициатива - губительна! Хочешь сделать хорошо - доверься специалисту.

   Доплатив ещё четыре дублона, забрали четыре двуручные пилы и семь больших цельнометаллических топоров многократной проковки. Буреломы обычно занимают место с целинной землёй, где в первые годы можно иметь хорошие урожаи. Так что пилы и топоры - самое главное средство расширения пахотных площадей. Многолемеховый плуг пока оставался в стадии разработки, но и гонок никто не устраивал. Работников у Андрея Лукича было маловато, да и железа на всё сразу не хватало.

   В принципе, сеттлеры были готовы к выезду на деревенское ПМЖ. Последние тренировки дружинников и челяди, фактически являлись ролевыми играми класса "тати нападают!" Каждый уже знал свой манёвр, место в караване и порядок действий. Бережёного бог всегда бережёт, особенно того, кто заранее подготовился. Всё-таки разбойный заповедник начинался сразу за Москвой и следовало быть готовыми к любой неожиданности.