Георгий Юленков - Степной рассвет Страница 6

— От лица командования выражаю вам благодарность!

— Служу …трудовому народу!

— Что-то ты совсем расклеился, Павел Владимирович. Вон уже язык заплетается. Шел бы ты спать, что ли.

— Сейчас разбор вылета проведу, чаю выпью и завалюсь с размаху.

— Разбор и завтра провести можно будет.

— Нет, Иван Олегович. Разбор надо делать по горячим следам, пока еще руки помнят.

— Ладно, проводи. И вот что Павел… в общем не будет тебе больше лекарств, ты меня понял?

— А то как же. В смысле так точно, понял. И спасибо за доверие. Разрешите идти?

— Иди, разбирай. Завтра подробно обо всем потолкуем…

По прошествии трети суток, но в этот же примерно час, на крыльце одноэтажного дома расположенного на значительном удалении от описываемых событий крепкий немолодой мужчина задумчиво выкуривал уже третью по счету папиросу «Казбек».

«Ну держись, змий, только вернись мне оттуда. Вечным дежурным по штабу я тебя нахрен сделаю… Пару строк своему командиру ему, понимаешь, черкнуть лень. Я тебя, засранца, научу командование уважать. Ладно, ладно, злыдень…»

— Вась, пойдем спать, а?

— Сейчас приду. Иди в дом, а то замерзнешь. Иди-иди я скоро.

— Вась. Ну правда все нормально у него. Я сердцем чувствую.

— Угу.

— Зря ты себя так изводишь. Я три недели назад его мамке написала. Рассказала ей, что у парня сердечная драма, и вот мол из-за этого сейчас он весь в службу с головой погрузился. А она, представляешь мне вчера ответила. Благодарила, что заботимся о нем и сказала, что он ей перед самой командировкой письмо написал. Просил фотографию одной его школьной подруги выслать. Может, сладится у них, а?

— Может и сладится. Если, конечно, дурить не будет. Ладно, пошли в дом, Ларис, и, правда, спать уже пора…

Криптокапитан ВВС и, по совместительству, старший лейтенант госбезопасности Горелкин потерял к середине беседы часть своего олимпийского спокойствия. По его лицу было видно, что отстаиваемая им идея уже принята им всей душой, хоть и с полным осознанием возможного риска.

— Виктор Михайлович! Но вы же видите, что на снимке четко просматриваются стоянки самолетов? Значит надо обязательно этим воспользоваться. Сегодняшний день мы уже потеряли. Сильной активности японской авиации по сводкам наших соседей сегодня не наблюдается. И погода сегодня плохая, облака и вон дождь накрапывает. Значит, самолеты скорее всего никуда не делись. А на станции стоят цистерны с горючим. Не успели они их перекачать, это точно, тот состав тем вечером как раз последним на станцию пришел. Я не знаю, что в остальных вагонах, да будь там даже овес для лошадей вперемешку с хомутами. Все равно горючее в тех цистернах нужно уничтожить! Уничтожить, чтобы завтра их самолеты не могли выполнить часть запланированных вылетов… А то они наши аэродромы регулярно навещают, а мы, значит, не торопимся. Разгружайтесь на здоровье, господа самураи, так что ли?!

— А вы чего так разошлись-то, Иван Олегович?

— Простите за повышенный тон. Просто я с Колуном перед этим вот так же эту операцию обсуждал. Только там он уже меня почти теми же словами уговаривал. А теперь вот я вас убеждать пытаюсь.

— Хм. Значит он на этой операции настаивал. Может это как раз то самое, чего мы ожидали?

— Не может это оно быть, товарищ старший майор.

— Не товарищ старший майор, а Виктор Михайлович, договорились же. И вы же сами говорили, что эскадрилья еще к настоящим боям не готова. Ориентируетесь на местности слабо, опыта маловато. Да и «Кантонец» вас перед тем вылетом убеждал, что сначала людей нормально садиться и осматриваться научить надо…

Горелкин упрямо мотнул головой. И не отводя взгляда от вскинутых бровей начальства продолжил.

— Я его буквально этими же вашими словами долбить пытался. Представляете, он все это слушая, даже глазом не моргнул. И ответил, что к жестоким воздушным боям мы действительно не готовы, а вот к удару по наземным целям, выполненному на рассвете и на хвосте за лидерами, мы вполне даже готовы. И что, именно получив такой опыт, наши пилоты, наконец, перестанут трястись в мандраже, и почувствуют свою силу перед противником.

— М-да. На все у него ответ готов. Вам так не кажется?

— Кажется. Я от него уже просто устал. И еще кое-какие проблемы у нас появились това… Виктор Михайлович.

— Разве? Мне казалось вы полностью уверены в «Кантонце».

— Я не про «Кантонца», с ним все в порядке, я про легенду будущего японского беглеца с угоном самолета.

— Хм. А тут-то вам что не нравится?

— Да шито все на белую нитку. При том режиме охраны, который выстроен сейчас, японец сможет сбежать, только если ему специально помочь. В общем не поверят они. Не поверят в это, и тогда все пойдет насмарку. Может вообще по-другому эти сведения им подкинуть?

— Можно конечно и по-другому, но времени займет дополнительно недели две, никак не меньше. А время в нашем деле, Иван Олегович, дороже денег, а иногда и дороже человеческой жизни стоит. Неужели мы совсем ничего придумать не можем?

— Ну почему совсем ничего. Мысли пока крутятся вокруг убийства японцем одного из бойцов нашей охраны, но это отрепетировать очень сложно будет. Да и четыре счетверенных «Максима» объектовой ПВО и дежурное звено сильно снижают вероятность нормального взлета угнанного самолета.

Бочков, нахмурившись, задумчиво глядел в завешенное двойной сеткой окно юрты.

— М-да-а. Вот так история. Столько всего нагородили с охраной, что сами же себе трудности создаем… Иван Олегович, ты ж вроде говорил, что «Кантонец» у тебя главным придумщиком работает…

— Гм. Предлагаете ему про эту фазу операции рассказать?

— Почему бы нет?

— Но вы же сами говорили, что полного доверия к нему нет.

— Говорил и остаюсь при прежнем мнении, но дело важнее. И потом мы ведь можем и не привлекать его к самой инсценировке пусть лишь пару идей подкинет. Заодно и познакомите меня с ним. А то столько всего про него слышано да читано, а лично так до сих пор и не общались. Ну так как?

— Через полчаса доставлю его к вам. Разрешите идти?

— Идите.

…

Ехать в броневике Павле не понравилось. Шумно, тесно, запахи резкие и постоянное ощущение что сейчас непонятно откуда либо в спину сапогом прилетит либо какой-нибудь железиной по башке заедет.

…

— Лейтенант Колун по вашему приказанию прибыл, товарищ…

— Виктор Михайлович меня зовите. Ну, здравствуйте, товарищ постоянный нарушитель нашего спокойствия.

— Здравия желаю, Виктор Михайлович.

«Ну что, за отказ без карты летать меня прорабатывать будешь, дядя? По петлицам глядя, ты обычный пехотный полковник. Но, судя по тому как тянется перед тобой комэск… В общем скорее всего ты не просто левая какая шишка, а прямой начальник Горелкина, причем на несколько рангов выше его по должности. Это для меня минус. Но вот юмор у тебя присутствует это будет в плюс. В общем, поглядим…»

— Павел Владимирович, у меня к вам не совсем обычный вопрос. Если бы вы были японским летчиком, захваченным в плен, то какие обстоятельства вашего бегства из плена на самолете не вызывали бы у вас самого никаких сомнений в том, что этот побег не подстроен?

«Вот они чего задумали! Хм. А что, толково! Было бы толково, если бы японцы в штабе во всю эту липу поверили. Ладно, будем скрипеть. Давай, извилинка, помогай, родная. Что мы там им придумать-то могем? Может, пусть он И-14 с «Тюльпаном» и блоком 60-х угонит? М-дя-я-я. Такое предложение лучше не озвучивать…»

На лице прибывшего к начальству лейтенанта вдруг расплылась глупая улыбка. Старший майор госбезопасности удивленно вскинул брови. «Чего это он развеселился?».

— Что-то уже придумали, Павел Владимирович?

— Да нет пока. Просто я ваше, Виктор Михайлович, лицо представил, после того как вы выслушаете идею разрешить японцу угнать новейший истребитель с реактивными двигателями и блоками ракет.

— Хм. С юмором у вас все в порядке, это хорошо. Ну а другие идеи есть?

— Другие? Чего-нибудь родим, не совсем же мы пальцем деланные. Можно мне еще минут двадцать на раздумья?

— Конечно можно, хоть час. Чаю хотите?

— Не откажусь.

«Вкусный чай. Китайский наверное. Не зеленый, а вроде бы белый какой-то. Хотя в наши застойные годы его бы обозвали «Моча старого монгола». А что! Мы как-никак в Монголии. Гм. А это точно чай? Тьфу ты! Что-то мысли в голову всё какие-то дурацкие лезут. Да и хватит уже о ерунде думать, пора нам с тобой, извилинка, поднапрячься. Секретную технику мы им отдать не можем. Значит угонять ему надо дать самый дешевый самолет. Таким у нас тут является УТ-2. Самой естественной ситуацией было бы начать на нем проверять летную подготовку японца и вдруг… Гм. Что вдруг? Инструктор выпадает из самолета. Лети япу-сан на доброе здоровьишко. Бред! Гм. А если убрать бред. Летят они себе, летят и тут сбоку на них наваливается И-96 и… и точной двухпулеметной очередью убивает обоих летчиков наповал. И заодно поджигает бензобак или клинит М-11. А побег? А хрен с ним с побегом, зато подтвержденных сбитых добавится у пилота-киллера, которым будет лейтенант Колун. Правда за таких сбитых у нас не награждают. М-дя-я…»