Кой - Снова в школу и иже с ним[СИ] Страница 6

— Ты уверен, что все нормально? Ты как–то странно на меня смотришь… — она с тревогой и недоумением следила за моим выражением лица.

— Действительно? — вяло удивился я.

— Ты не выспался? — осторожно спрашивает она, подходя ко мне почти вплотную и легко кладя ладонь мне на лоб.

— Точно, — киваю, честно пытаясь устоять на ногах. Кто не был сиротой, пусть даже уже великовозрастным и вполне самодостаточным — тот никогда не поймет моих чувств.

Она, колеблясь, покачала головой:

— У тебя каникулы, ты можешь спать столько, сколько хочешь, — мама ободряюще на меня посмотрела: — Так что можешь прямо сейчас завалиться обратно на кровать и вдоволь подремать, — она ласково потрепала меня по плечу и добавила: — Но, если что, мы все будем рады видеть тебя на завтраке.

— Здорово, — заторможено говорю в ответ. Она тихо смеется, гладит меня по голове и уходит.

Пропустить завтрак? С ней?! Ради сна?!

Да я лучше умру и не буду высыпаться больше никогда!

Я повторно поглядел на себя в зеркало, мимоходом отмечая страшнючие хлипкие патлы до плеч, в общем–то худосочное телосложение, и, что на данный момент самое актуальное и подлежащее быстрой корректировке — серо–зеленую пижаму со змейками, складывающимися в буквы «S». Я позже подумаю о значении всего этого, а сейчас — быстро одеться и…

Одеться быстро, увы, не получилось. Сначала я немного подвис на своем гардеробе все в той же серо–зеленой цветовой гамме. А потом случилось то, что должно было случиться.

Наконец–таки включились тормоза и здравый смысл.

Да, «мама» — пожалуй, самое прекрасное в мире слово. Но! Прежде всего, она — мама моего тела, не меня. А тело мое, нейтрально буду говорить — предшественник, судя по обстановке и внешнему виду, был чем–то средним между скелетом и слизеринским маньяком… я еще раз осмотрелся… со спартанским характером или полным отсутствием индивидуальности. Во–вторых — да, она чертовски милая и заботливая, но… По сути она мне чужой человек. Не ее вина, не моя — так сложилось. Нет абсолютно никакой гарантии, что она — именно то, что я себе представлял. Да даже если и так… Воспоминания друзей–учителей, пара фотографий и разные архивные документы — это слишком мало, чтобы говорить, что ты знаешь человека. Моя информация трагично заканчивалась на ее смерти — здесь она была по крайней мере лет на тринадцать старше того момента, а уж я, считайте, спец по быстротечным изменениям, так что… За тринадцать лет из невинного добродушного ангела моя мама вполне могла превратиться в страшный сон всего магического общества с Волдемортом во главе. Или с Волдемортом, падающим ниц к ее ногам — все говорили, что моя мама талантлива и обладает незаурядным умом и фантазией…

Так, со слепым всепоглощающим восторгом справились… Идем дальше.

Быстро нацепил на себя серые джинсы и зеленую простую футболку без слизеринской символики (ну, по крайней мере, я примерно представляю себе свой факультет в Хогвартсе… если я все–таки учусь именно там) и завязал на затылке кривой хвостик, который больше, если честно, смахивал на крысиный. Если задержусь здесь — необходимо при первой же возможности обстричь эту пародию на волосы. И возиться не придется, и неудачный вариант рахитичного и затюканного Снейпа напоминать перестану.

Еще минут пять смотрел в зеркало, все пытаясь понять, что не так в моей внешности — явно же какая–то мелкая деталь, которая меня безумно раздражает… Так и не смог.

Держаться решил тепло, но без лишних соплей счастья и слюней радости. Ну и, по возможности, не вызывать лишних подозрений. Обязательно контролировать словесный поток! Правда, не слишком сильно, не скатываться в односложные предложения. Я воспроизвел в голове нашу беседу с мамой — нда, разговор заботливого доктора с дурачком из пятой палаты…

Так, ладно. Самое первое, сокрушительное и, не могу не признать, приятное впечатление на меня уже произведено. Я морально подготовился к любым неожиданностям, включая постаревшего Джеймса Поттера с вилкой наперевес и голого Дамблдора посреди гостиной… О, фу… Так, о чем я? Все, мироздание, трепещи — я уже ничему не удивлюсь!

Если бы за всем этим со стороны наблюдал Ли Джордан, добившийся немалых успехов на ниве комментирования разнообразных событий, он бы описал следующую минуту примерно так:

— Поттер ювелирно обходит дверной косяк и прямым переходом оказывается на лестнице. Ступеньки… пара шагов внизу… И МИРОЗДАНИЕ НАНОСИТ ПОТТЕРУ СОКРУШИТЕЛЬНЫЙ УДАР!!!

Сначала самое мирное — кухня была сравнительно небольшой и очень домашней, уютной. Оформлена в тускло–желтых и синих тонах, со шкафами и всяческим кухонным оборудованием вроде духовки и холодильника у стен и небольшим столом в центре.

За столом сидел аккуратный и невозмутимый (какой–то даже странно домашний) Снейп и с интересом изучал газету, время от времени поглядывая в сторону мамы. Мама стояла около плиты и сосредоточенно медитировала на сковородку, время от времени отвлекаясь на переглядки с вышеуказанным Снейпом. Причем смотрели друг на друга они, как Астория с Драко — то есть как супруги с многолетним стажем и неугасающей взаимной приязнью. Смотрелись они на диво мирно и гармонично. Как будто так и надо.

Справа от Снейпа, облокотившись на стол, сидел скучающий ребенок лет двенадцати. Черноглазый брюнет с едва заметной снейповской усмешкой и взглядом и скулами Лили.

В довершение всего с разворота той самой газеты, что читал Снейп (поостерегусь пока называть его зельеваром), на меня смотрел самый что ни на есть натуральный я, только коротко стриженый и в полном комплекте — с очками и шрамом. Так вот что я не мог найти в зеркале… Этот Поттер спокойно и чуть снисходительно улыбался в камеру и гордо косился на стоящего рядом серьезного Джеймса Поттера — тоже постаревшего по сравнению с теми фотографиями, что были у меня.

Я так и застыл в дверном проеме. Снейп же секунд через тридцать отложил газету и мягко спросил:

— Мэтт, что–то не так?

— Торможу просто, — охотно откликнулся я, отлипая от дверного косяка и подходя к столу. — Не выспался немного, — уточняю, на что Снейп чуть иронично кивает, а паренек рядом с ним едва слышно хмыкает.

Я присаживаюсь рядом… э, со своим братом?.. что не вызывает лишних взглядов и удивленных восклицаний, и отвлеченно анализирую услышанное. Значит, меня зовут Мэтт. Мэтью.

Мэтью! Я не люблю людей по имени Мэтью! Все встреченные мне люди с этим именем так или иначе причиняли мне неудобство. Один должен был мне две тысячи галеонов и не отдавал, другой набил мне лицо на студенческой вечеринке, третий вообще пытался меня засудить.

Теперь мой список пополнился еще одним Мэтью, которого я вполне справедливо могу обвинить во всех своих проблемах. Если бы еще это не был я сам…

А Снейп? Мы живем дружной семьей, так, что ли?

— Мэтт, чего ты хочешь? — как–то я себя слабо представляю бросающимся на шею к Снейпу и с восторгом орущим «Папочка!!!». Брр…

Так, меня сейчас о чем–то спросили? Чего я хочу… Покоя, тишины, бутылку коньяка, пачку сигарет и пару красивых девушек в придачу.

На секунду я даже всерьез собирался все это сказать. Хотя бы для того, чтоб увидеть их реакцию.

— Мне как всегда, — нейтрально сказал я, пожав плечами, и тут же перед моим лицом оказалась тарелка с яичницей. Ну, не самая плохая перспектива. Когда я ее ел в последний раз? А правда — когда?..

Одной рукой я потянулся за хлебом, с помощью другой аккуратно приватизировал отложенную Снейпом газетку. Уже укладывая хлеб на краешек тарелки, а выкидыш прессы, называемый «Пророком», под локоть, я настороженно замер под удивленными взглядами мамы, Снейпа и паренька.

— Прости, — почти сразу улыбнулась мама, — просто ты обычно не ешь хлеб, — и легко пожала плечами.

— И, о господи, это что, попытка чтения? — тихо пробормотал себе под нос мой малолетний сосед.

— Себастиан, — тут же укорил его Снейп, и мелкий тут же с виноватой миной выставил перед собой руки.

— Ну, я просто сегодня утром подумал — может, стоит что–то изменить в своей жизни? — наконец вмешался в разговор я, посверкивая извиняющейся улыбкой, и указал глазами на злополучный хлеб: — Решил начать с малого.

Удовлетворенные моим ответом, все вернулись к завтраку, только Себастиан ехидно косился еще пару минут.

В целом завтрак можно описать одним словом — фейл. Я чувствовал себя откровенно не в себе, как бы издевательски это не звучало, часто подвисал, из–за чего пропустил большую часть разговора. Больше того — все обсуждали вчерашнюю прогулку, и, по–видимому, от меня тоже ожидались какие–то реплики. Я честно пытался отделываться односложными нейтральными комментариями, — потому что ну что я могу сказать? — но получалось почти всегда плохо и невпопад. И газету мне, к слову, почитать так и не удалось.