Олег Северюхин - Кольцо приключений. Книга 4. Кольцо 2050 года Страница 6

– А кто у них главный мигалочник? – спросил я.

– Фамилия у него больно заковыристая, что-то на бульдозер похоже, – поморщив лоб, сказал Василич.

– А что, у мигалочников такая большая зарплата, что их дети могут свободно приобретать дорогие автомобили? – поинтересовался я.

– Зарплата-то у них считается невысокой, вроде бы даже какой-то контроль завели, чтобы у самого большого начальника зарплата была не больше, чем в три или в четыре раза больше моей, – объяснял мой учитель, – но вот я прикидываю по своей зарплате, которой хватает на то, чтобы не протянуть ноги, что если ее умножить на четыре, то ее хватит не только на то, чтобы питаться нормально и еще мороженое иногда покупать. И ведь не только у меня одного мысли такие, а откуда они деньги берут, чтобы мигалкиным детям машины и квартиры покупать, на отдых их отправлять в соседние города, квартиры себе строить на три-четыре уровня с садами и бассейнами? Может, им с должностями вместе рубль неразменный дают, сколько ни плати, а деньги все время целые? А ведь еще Ломоносов говорил, что если у тебя что-то прибыло, то, значит, оно откуда-то убыло. Так вот и получается, что чем шикарнее у них квартиры, тем хуже мы питаемся и тем меньше у нас денег, чтобы как-то подумать о воспроизводстве своей рабочей силы.

– Василич, ты прямо как Маркс заговорил, – улыбнулся я.

– Тут не как Маркс, петухом запоешь, когда у тебя в кармане вошь на аркане, – скаламбурил главный по воздуху и канализации. – Если тебе это так интересно, то познакомлю я тебя с одним человеком. Он там, в верхушке был, а когда увидел, что у них творится, то хлопнул дверью и ушел. Сейчас пишет книги и стихи, которые никто не печатает и не читает. Можно на свои деньги напечатать, так ведь денег нег, а как в типографии узнают, кто этот писатель, то отмахиваются от него как от прокаженного. Да он и не с каждым говорить-то будет. А с тобой будет. Хочешь, познакомлю?

– Познакомь, – согласился я.

На рабочем лифте мы поднялись на третий этаж со знаком плюс, то есть третий этаж над уровнем земли. Как в космос прилетели.

На выходе из лифта была широкая улица с мчащимися электромобилями, поддорожными переходами, воротами в парки и скверы (только они какие-то маленькие, как в музее и земли не видно, только в кадках для деревьев и кустарников).

Вдоль дорог узкие тротуары. На бетонных стенах висела реклама, были видны названия улиц, например, Северная 10/3, это значит, что это улица десятая Северная на третьем уровне или проспект Мира/3, что обозначает проспект Мира на третьем уровне. Получается, что на улице Лесной/3 дом 2 жил мастер водоканализации, а на улице Лесной/450 дом 2 жил какой-нибудь высокопоставленный чиновник, которому было совершенно наплевать, кто живет там внизу под ним.

Идешь вдоль стены и смотришь на номера, по левой стороне четные, по правой стороне нечетные, доходишь до нужного номера, нажимаешь кнопку, а тебя как из домофона спрашивают: «кто там?». Не так ответил, хозяин не откроет, и разговаривать не будут.

Василич остановился у одного номера, нажал на кнопку и на вопрос «кто там?» ответил:

– Василич, это я, тезка твой с другом.

Через какое-то время что-то щелкнуло, и гильотинная дверь открылась.

Мы вошли, и дверь за нами захлопнулась. Мы были в обыкновенной квартире из моего времени. Судя по всему, трехкомнатная квартирка. Прямо от входа кухня, справа ванная комната, туалет. Влево маленький коридорчик, ведущий в маленькую залу. Справа вход в отдельную комнату. Могу поспорить, что из залы есть выход в смежную комнату «трамвайчиком». Раз все находится в одной башне, то в «трамвайчике» нет сквозняков из щелей между панелями и зимой не нужно надевать валенки, чтобы не мерзли ноги.

Глава 8

Нас встретил стройный мужчина лет пятидесяти, с окладистой бородой и насмешливыми глазами.

– Ну, проходи, тезка, – сказал он, – присаживайся, а как друга твоего зовут?

– А он сам не знает, и мы не знаем, так никак и не зовем, рукой махнем – идет, – сказал Василич.

– Неправильно это, – сказал хозяин квартиры, – каждый человек должен имя иметь и фамилию или номер какой-нибудь идентификационный. Как его на работу возьмут?

– Взяли как дикаря, без оформления, – сообщил мой работодатель. – Он хоть и ничего не помнит, но не из простых, стихи сочиняет, а отпечатков пальцев в базе нет.

– Значит, стихи сочиняешь? – спросил хозяин. – Прочитай-ка что-нибудь лирическое.

– Ладно, – сказал я и прочитал из давно написанного:

Я не плачу о жизни прошедшей,Не виню в своих бедах других,Может, я человек сумасшедшийИ живу в намереньях благих.

Или просто в другом измереньеЖизнь идет полноводной рекой,Словно жизни моей повтореньеДубликат мой мне машет рукой.

Я не знаю, где я настоящий,Грубиян или ласковый зверь,Обожаю я дождь моросящийИ тебя, что открыла мне дверь.

– Толково, – хозяин квартиры встал и обошел вокруг меня, внимательно рассматривая. – Василич, он тебе сегодня сильно нужен? Если нет, то оставь его мне, мне нужно с ним переговорить.

– Ты, тезка, человек знающий, – сказал мой напарник, – я и без него поработать могу, работал же. Если что, то знаешь, как меня найти. Приду и заберу его. Так что, пошел я.

Мы остались одни с хозяином квартиры, который был значительно старше меня, но назвать его старым было нельзя. У нас такими были офицеры запаса. Подтянутые. Немногословные. Говорят точно. Делают то, о чем говорят. К людям относятся с пониманием, знают, какой бесправный человек в армии, пусть хоть гражданские люди своего человеческого достоинства не теряют. В комнате не пахло табачным дымом, значит, хозяин не курил. В комнате прибрано, чистенько и женская рука чувствуется. Вероятно, хозяйка куда-то вышла.

– Садись, рассказывай, – сказал хозяин, – как ты сюда попал и что здесь делаешь?

– Как попал? – переспросил я. – Очень просто, Василич привел.

– Молодой человек, давайте не будем тупить, – сказал хозяин квартиры, – вы прекрасно понимаете, о чем я спрашиваю. Вы человек не этого времени, вы знаете старинную поэзию, и я даже знаю, кто ее написал. Я хочу вам помочь и должен кое-что уточнить о вас.

– Что же вы хотите уточнить обо мне, если я сам о себе ничего не знаю, – ответил я.

– И снова вы мне говорите неправду, потому что вы уже были у меня, – сказал тезка Василича. – Не удивляйтесь, вы этого не помните, и Василич не помнит, но я помню вас, и вы мне прочитали именно это произведение. Я знаю, что на вас напали, ударили по голове, украли паспорт и сняли с руки кольцо. Меня удивляет, почему вы вернулись вновь? Вы что-то забыли у нас?

Человек говорил все то, что со мной произошло. Почему же я не помню, что уже был здесь? Может быть, мой сон и был той явью пребывания здесь, и я ее просто не помню?

– Если вы знаете все, то вы, вероятно, и знаете то, чем мы будем заниматься? – спросил я.

– Конечно, знаю, – улыбнулся хозяин, – мы пойдем на встречу с вами. Но это не сейчас, это будет завтра, а сейчас вы спросите меня, я занимаюсь.

Я улыбнулся. Похоже, что мне здесь ничего не надо делать, мне все расскажут.

– Я хорошо понимаю вашу улыбку и знаю, что вы меня спросите, – сказал хозяин. – В прошлый раз вы не делали никаких пометок по ходу нашего разговора. Поэтому у вас не осталось никаких ассоциаций о нашей прошлой встрече. На столе бумага, карандаш. Они включат для вас механическую и ассоциативную память и, если вы придете в третий раз, то у вас что-то останется в памяти. Вы спросили, чем я занимаюсь, а я вам рассказывал, какую книгу я пишу. И что самое интересное? Прошло несколько лет, а я все на том же месте в своей рукописи. Практически мы все возвращаемся в одно и то же время, смутно понимая, что все это уже было. Происходит какой-то временной парадокс, который остановил все. Но вы и прибыли затем, чтобы устранить анахронизм.

Честно говоря, об анахронизме я узнал только сейчас и еще тогда, во сне. Временной парадокс как-то не проявлялся в моем времени. Вероятно, мы с дядей просто растягивали лепесток временной петли, не доходя до ее критической точки, а мое желание побывать в будущем затянуло временную петлю. Кому-то срочно нужно возвращаться в мое время, либо мне, либо моему дяде. Но он возвратиться не может, потому что в моем времени его уже нет. Нужно срочно возвращаться мне. Вот и получается, что временные слои существуют параллельно, но все равно как-то связаны между собой.

Не исключено, что виной всему адронный коллайдер. Перед самым моим отъездом его должны были запустить, чтобы разогнать элементарные частицы до такой скорости, с какой они двигались во время космической катастрофы, когда в результате невиданного взрыва образовалась наша земля. Для того, чтобы изучить процесс, не нужно взрывать всю землю. Возможно, они и ускорили таяние полярных льдов и создали угрозу всемирного потопа, чтобы проверить, так ли верно написано в Священном писании.