С чем вы смешиваете свои краски? (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" Страница 6

Тут я, как любознательный ребёнок, втиснул вопрос почему «пруды», если он здесь один. Бабушка стала рассказывать непростую историю этого места, продолжая двигаться со мной по аллее вдоль водоёма. Следующий свой вопрос я еле сдержал, прикусив язык. Памятника Грибоедову не было на месте! Я не сразу сообразил, что, видимо, его установили позже пятьдесят шестого года и торжественное открытие ещё впереди.

Так, неспешно беседуя, мы дошли до того дома с коммунальной квартирой. Соседи в этот день собирались отметить одиннадцатую годовщину Победы с большим размахом. Столы на кухне составили в один, собрали по комнатам стулья и табуретки. Женщины готовили ужин, а дети по мере сил помогали или мешались под ногами.

От нашей комнаты была приготовлена огромная сковорода жареной картошки. Бабушка достала палку полукопчёной колбасы, купленную в коммерческом магазине, консервированные огурцы и рыбу. Также была вынута бутылка водки и красное вино для женской половины. Постепенно столы наполнились снедью. Кто-то поставил солёные грибы, кто-то квашеную капусту, рядом с ней селёдка нарезанная, тут же пирожки, а за ними картофель в мундире. Вроде ничего дорогого и изысканного, а стол стал напоминать праздничный.

– Миша, хлеб неси…

– Колька, брысь, а то всыплю…

– Софочка, рюмочки для дам изволь подать… – гомонили на разные голоса соседи, не делая различия ни по национальному, ни по религиозному признаку.

Татары Адашевы сидели с евреями Шнайдерами в окружении русских и не видели в этом проблемы. Старший Шнайдер рассказывал нечто поучительное Адашеву:

– Был Навуходоносор и были евреи. И где тот Навуходоносор? Был Гитлер и были евреи. И где тот Гитлер?

Отец семейства Кузьмичёвых нарезал толстыми кусками сало, намекая на отличную закуску под водочку тому татарину. Дед вернулся как раз вовремя, застав народ, рассаживающийся за столом. Переодеваться он не стал, продолжая сверкать орденами и медалями. Думаю, только я заметил, как он слегка скривился, распрямляя больную ногу под столом. Вот же упрямый! Форсил без костыля. Как ещё до дома добрался?

Посидели за столом все душевно. Один я брыкался, когда меня то бабушка, то кто-то из соседок норовил посадить себе на колени. Отдельного места для сиденья за столом мне не полагалось, всё равно он был не по росту. Бесило это ужасно, но не скажешь же, что я взрослый человек в детском теле. Приходилось или выкручиваться, или терпеть, сидя на бабушкиных коленях.

Домой в этот день мы не планировали возвращаться, вот и приходилось мне лавировать, пока наконец меня не забрали к себе пацаны Кузьмичёвых. К ним двоюродный брат пришёл и развлекал молодёжь, демонстрируя свои умения крутить ножичек. После мы обсуждали новинки кино. Младшему Кузьмичёву было девять лет, старшему тринадцать. Колька считал себя в нашей компании самым умным и просвещал насчёт кино.

– Я «Тарзана» три раза смотрел.

– Подумаешь! Я, если захочу, хоть десять раз позырю, – хвастался в ответ его двоюродный брат Витька.

– А мы сегодня не попали в «Колизей» на «Два капитана», – зачем-то рассказал я.

– Фу… «Колизей», – сморщился Колька. – Там билеты дорогие, на дневной сеанс по пять рублей.

Снова вернулись к обсуждению американских фильмов.

– Если фильм привезли из Германии, то это трофей, зуб даю, – уверял Колька. С ним не соглашались, оспаривая своё видение трофеев.

– Папа, пап, – высунулся Колька из двери комнаты, – скажи Витьке, что «Тарзана» янки сняли, но это наш трофей.

– Трофей, – подтвердил глава семейства Кузмичёвых. – Пока мы на фронте в сорок третьем кровь проливали, эти гниды кино снимали!

– За тех, кто не дошёл до победы! – выдал мой дед тост.

Далее дружный хор мужских голосов стал распевать: «Артиллеристы, Сталин дал приказ!..» Насколько я успел заметить, никто из сидящих за столом артиллеристом не был. Татарин – из сапёров, Кузьмичёв – старшина пехоты, Шнайдер всю войну проработал кем-то на военном предприятии, имел звание лейтенанта, а дед – связист.

Я же продолжал общение с пацанами, всё больше и больше охреневая от того, что обсуждалось.

– Сивый баруху в тубзик завёл, а там лампы кто-то кокнул. Ну само ето… вдул, – расписывал нечто явно на иностранном языке Витька, помогая себе жестами.

Нить разговора я потерял после первых слов молодёжного сленга, но поскольку я весь из себя мелкий, решил не стесняться и узнать у старших товарищей, о чём они беседуют? А то я полный нуб. Главное, что слово «тубзик» слышал когда-то давно, но его значение вспомнить так и не смог. Пацаны надо мной посмеялись, но перевод с дворового языка дали. Оказалось, что некий молодой человек по кличке Сивый завёл девушку вольного поведения в туалет (тот самый тубзик), где по удачному стечению обстоятельств были разбиты лампочки и молодой человек имел интимную связь с дамой.

Невольно мне вспомнился анекдот более поздних времён про одного хипаря и таксиста:

«Хипарь подходит и спрашивает:

– Скорлупа свободна?

Таксист типа в теме и тоже сленговым выражением интересуется:

– Куда плюнем?

– С бороды на лысину.

– Куда-куда? – не догнал таксист.

– С Карла Маркса на Ленина, – пояснил маршрут хиппи».

Не особо хотелось, но придётся мне вникать в местный сленг. Словарик себе завести, что ли? Сейчас московские дворы – это особый мир со своими порядками и правилами. Хочешь не хочешь, а нужно вписываться. За спиной у бабушки не отсидишься. Если быть совсем объективным, то у меня самого в речи проскальзывали жаргонные словечки моего времени. То «девайс», то «гаджет» и подобные. Бабушка на них не реагировала, списывая на детскую фантазию. Надеюсь, что вскоре отвыкну и перестану ассоциировать дрова с драйверами.

Вскоре женщины стали разгонять мужей по комнатам. К тому времени они накурили на кухне так, что было не продохнуть. Меня позвала бабушка, но я предпочёл не в комнате сидеть, а слушать разговоры женщин, перемывающих посуду и убирающих со стола. У тех тоже было что вспомнить про войну и эвакуацию.

Старший Шнайдер работал в Куйбышеве, Адашевых эвакуировали в Ташкент, и те заверяли, что это было не самое плохое место в плане снабжения продуктами питания.

– А помните, девчонка со второго этажа, Нюрка, кажется, всё говорила, что хочет продавщицей в булочной работать? – припомнила бабушка.

– Так их, девок, у матери пятеро было, похоронку от отца в первый месяц войны получили, – дополнила Кузьмичёва. – Нам в Уфе и лебеду есть приходилось. Зато сейчас видно, за что воевали.

Женщины её высказывания поддержали, восхваляя роль Хрущёва в росте благосостояния народа. Я же задумался о той лебеде, которую упоминала соседка. Помню, мне случайно попалась статья на эту тему. Между прочим, лебеда очень полезный продукт, поскольку богата не только витаминами и минералами, но и каротином, аскорбиновой кислотой и аминокислотами. Крупа из лебеды рекомендуется диабетикам и способствует укреплению костей. Мало того, благодаря высокому содержанию белка она быстро насыщает организм. По всему получалось, что в годы войны именно лебеда спасла многих людей и прежде всего детей.

Посиделки по случаю победы завершились. На следующий день всем на работу или учёбу идти, так что уже в десять вечера я разместился на куцем сундучке, который должен был в эту ночь стать для меня постелью. Промучился я на нём изрядно. Сундук был не более полуметра шириной, и всю ночь я боялся с него упасть. Плюс дед то храпел, то кашлял, то курить выходил, таская с собой костыль.

Утром добавилась проблема с посещением туалета в коммуналке. Проснулся я рано, но попасть в нужное заведение не смог до того момента, пока те, кто спешил на работу, не посетили его. Еле успел прошмыгнуть перед Кузьмичёвой, пискнув ей, что мне буквально на минуточку, а то уссусь.

Домой из этой дружной коммуналки бежал я с такой прытью, что бабушка еле поспевала за мной, посмеиваясь и намекая на то, что меня ждёт урок английского. Своими успехами в изучении языка я, конечно, удивлял пожилую женщину и всячески поддерживал образ гениального ребёнка.