Реванш Генерала Каппеля (СИ) - Романов Герман Иванович Страница 6

- Вы правы, Александр Васильевич. Правда, есть один фактор. Да, многие из старого генералитета не способны учиться, особенно войне на войне, но в большинстве своем они честные, порядочные люди и патриоты. Помните, как у небезызвестного Козьмы Пруткова – каждый человек токмо тогда пользу приносит, когда находится на своем месте. Это война народа, а потому население надо к ней готовить. Вот тут их честность, огромный жизненный и служебный опыт будут крайне востребованы. Во всех гимназиях необходимо ввести курс военной подготовки прапорщиков запаса. Обязательный для всех один день в неделю, даже если увеличим срок обучения на один класс, с седьмого до восьмого. В высших учебных заведениях, вместе с учебными кафедрами создать и военные – хотя бы на уровне подготовки подпоручиков запаса, занятия обязательные для всех также один день в неделю, с учетом будущей статской службы или работы. Проводить для них сборы с экзаменом на офицерский чин, а без получения последнего диплом не выдавать, на государственную службу таковых никогда не брать. Уже сейчас нужно готовиться к будущей войне, наступило время массовых армий, одними кадровыми офицерами нам не обойтись.

- Вы полностью правы, Владимир Оскарович. Надеюсь, что правительство примет меры, а созванное Народное Собрание их одобрит законодательно. Нужно только проработать проекты детально. Что касается генералов…

- Генералы востребованы в кадетских корпусах, гимназиях и университетах – пусть говорят о службе, прививают воинский дух штатским. Но готовить воевать по-настоящему кадетов и юнкеров уже будут проверенные боями преподаватели, из числа тех, кто усвоил и творчески развил полученный опыт. И еще - во всех начальных школах нужно ввести обязательные уроки военной подготовки – в селах найдется немало опытных унтеров и даже офицеров, пусть получивших увечья на фронте. Так что несколько десятков генералов, пару сотен офицеров можно будет устроить служить дальше – разбрасываться кадрами при их жуткой нехватке нам не стоит.

- Данные мероприятия потребуют значительных средств…

- Не больше, чем мы сейчас теряем от неустроенности. Интендантов в прежнем виде необходимо разогнать – наши войска босы и голы, а красным оставили чудовищные трофеи на складах по всей линии Трансиба, от Омска до Нижнеудинска. Хватило бы всю армию заново обмундировать и снарядить, а в моих частях на Ишиме самого необходимого не хватало. Вредительство или саботаж чистейшей воды, помноженные на халатность, некомпетентность и тотальное воровство! Думаю, у нас легко найдутся честные генералы и офицеры, что выведут это вороватое племя на «чистую воду» – как тут не вспомнить завет великого Суворова о необходимости вешать интендантов через три года. Вот здесь их помощь просто неоценима. Хорошо зачистить контрразведку, там творятся бесчинства. Я уже приказал собрать всех прежних полицейских и уцелевших жандармов – они умели работать с революционной публикой – тем офицерам, что будут привлекаться на службу по линии министерства внутренних дел, обязательно нужно у них научиться делу настоящим образом. У красных бывшие генералы во всех штабах есть, но командуют войсками только «свои», военспецы лишь дают советы. Почему же не использовать этот позитивный опыт у врага?!

Каппель развел руками, он сильно устал, вымотался, на лбу появились капельки пота. И ничего тут не сделаешь - нервное напряжение росло с каждым днем, генерал не мог даже встретиться с детьми – служба вытягивала из него все соки. Этот разговор с адмиралом Колчаком измотал генерала совершенно, он его закончил так, словно рубанул по кону, где вместо ставки стояла собственная жизнь, острой сталью клинка.

- Я не знаю, что будет со всеми нами завтра, но искренне верю в то, что мы сможем удержаться в России, пусть даже на одних окраинах. Иначе все… Пройдут года большевицкой власти и люди станут совершенно другими, потеряв прошлое. Я знаю, что так может быть, и страшусь больше всего! И если мы сможем совершить это, то наши жизни, Александр Васильевич, станут не слишком большой платой за столь великое дело…

Разъезд Утай, близь Тулуна

командир Байкальского стрелкового полка

подполковник Мейбом

- Удивительная штука жизнь, все интереснее и интереснее становиться жить, просто спасу нет! Действительно – все проходит и это пройдет!

Молодой подполковник разглядывал через вагонное окно проплывающие мимо зеленые кроны сосен. С немыслимыми удобствами прежде ехали чехи – обычную теплушку чуть ли не спальный желтый «люкс» переделали. Окна вставили, удобные лежанки установили из добротных струганных досок, даже нужник в углу приспособили за дощатой перегородкой, выведя сливную трубу вниз, под насыпь. Правда, сейчас во всех теплушках, кроме этой, было не продохнуть – не сорок человек, как по штату положено, набилось солдат в полтора-два раза больше. Стрелки люди бывалые, к тяготам службы привычные и по жизни практичные. Лучше до Нижнеудинска в битком набитом вагоне, но в тепле относительно быстро доехать, чем несколько дней хорошо идти на крепком морозе, отмеривая собственными натруженными ногами слишком протяженные сибирские версты.

Удивлялся Федор Федорович не самой поездке, хотя эшелон шел очень медленно, верст десять-двенадцать в час едва выходило, слишком разболтались железнодорожные пути за гражданскую войну, давно оставленные без должного обихода. Поразило недавнее «сражение» за Тулун, куда его солдаты прошли проселками, выходя 30-й дивизии глубоко в тыл, а на восток по тракту текла колонна красных, идущая на Куйтун. Странно, но неширокая полоса тайги в двадцать верст оставила в тайне передвижение обходящей белой колонны, не сообщили о них красным и местные крестьяне, ведь должны же быть среди них сочувствующие большевикам. А может все дело в том, что добрую треть отряда составляли те же самые здешние мужики, что добровольно «мобилизовались» на защиту своей «народной советской власти». Это означало только одно – теперь гражданская война пошла всерьез, большевики прочувствовали на своей шкуре все прелести от тотального разложения вражеских войск агитаторами…

«Сражение» за Тулун оказалось совсем иным, чем планировал Мейбом. У него было два батальона стрелков, усиленных егерями и казачьей сотней – всего две тысячи солдат, казаков и офицеров. Красных на станции и в селе оказалось вдвое больше – вместо одного почти два полка, относительно полнокровных, общей численностью в четыре с половиной тысячи человек. Вот только это были совсем не те красные, с которыми ему приходилось сражаться. За два дня постоя советские войска начали стремительно разлагаться под воздействием беспрерывного общения с местными жителями, что встретили их в своих домах с нескрываемой неприязнью.

Красноармейцы смогли сравнить две «советские власти» - одну большевицкую, а другую насквозь местную, народную. Крепко задумались бойцы 30-й дивизии – причем не только бывшие колчаковцы, составлявшие относительное большинство, но и мобилизованные коммунистами рязанские, саратовские и нижегородские мужики, хорошо знавшие о «продразверстке» в родных деревнях. И о голоде, что люто сковал большевистскую территорию, охваченную постоянно вспыхивающими крестьянскими восстаниями, которые гасили свинцовым дождем отборные части из коммунистов, чекистов и продотрядовцев. Здесь до сих пор о недоедании и слыхом не слыхивали, и новая власть, «истинно народных Советов» добро раздавала, а не последний мешок зерна отбирала. Так что было, что сравнить, да и мужики, специально остававшиеся в селах, агитировали прекратить гражданскую войну, перебить подчистую жидов и комиссаров, что нагло обманывают и тиранят, да установить свою власть, народную, со справедливым правителем. Миф о таком вот «добром царе-батюшке» надежно вбит в подсознание любого русского мужика за столетия крепостного права, и мудрого правителя всегда ждали с нетерпением. А тут и гадать нечего – многие собственными глазами ЧУДО в селе видели, и всем сибирякам вскоре враз легче жить стало. Воевать за новую жизнь теперь надо люто, изо всех сил, не жалея себя, ибо ТОТ обманывать народ не станет, не для того ему Воскрешение даровано свыше.