Год 1914-й. Время прозрения - Михайловский Александр Борисович Страница 6

Ольга открыла книгу, отчеркнув ногтем нужную строку.

- Вот смотри, - сказала она, - перед войной, то есть прямо сейчас, в России производилось промышленных товаров в валовом исчислении в шесть раз меньше, чем в Германии, и в тринадцать раз меньше на душу населения. И так далее. И в то же время значительная часть доходов российской промышленности и сельского хозяйства вывозится за границу - либо как плата за выданные иностранные кредиты, либо как доход иностранных владельцев наших заводов и фабрик. Две трети иностранной собственности в нашей промышленности - это чрезмерно большое, просто опасное количество капитала, превращающее Россию в полуколонию развитых стран Европы, причем всех сразу. А у нас все танцевали и веселились, как пассажиры на Титанике, еще не ведающие, что они обречены. - Ольга вздохнула и подвела итог: - Несмотря на некоторую тенденциозность в подаче материала, трудно спорить против фактов, изложенных в этой книге, особенно если учитывать влияние уже начавшейся войны. Стоит боевым действиям хоть немного затянуться - и германцы начнут давить наших чудо-бо-гатырей своей непревзойденной экономической мощью. Уже сейчас они обнаруживают существенное превосходство в артиллерии, а когда наши пушки расстреляют запасы снарядов, сделанные в мирное время, наступит так называемый «снарядный голод», когда на один русский выстрел германцы смогут отвечать сотней. А в тылу в это время начнутся обычные русские неустройства: жирные коты буржуазии будут жиреть еще больше, народ беднеть, бабы и ребятишки в деревнях опухнут с голоду, потому что их мужиков угнали на фронт, а зерноторговцы в ожидании роста цен решат придерживать товар, провоцируя голод даже там, где его быть не должно. При этом Санкт-Петербург в зимнее время ожидает голод и холод, потому что до войны уголь для отопления привозили по морю из Британии, а потому зимой придется выбирать между едой и теплом, ибо мощности железной дороги и для поставок того, и другого окажется недостаточно. А наш Папа не предпримет ровным счетом ничего, чтобы устранить все эти неустройства. И вот настанет момент, когда пришедший в отчаяние народ взбесится от безысходности и выйдет на улицы с требованием наладить поставки хлеба. Начнется всеобщая забастовка и прочий праздник непослушания. Папа из ставки в Могилеве будет требовать подавить выступления силой и восстановить порядок, но войска гарнизона в народ стрелять откажутся, а чуть позже и вовсе перейдут на сторону восставших. В Петербурге начнут появляться рабочие советы, но главными на этом этапе будут не они. Группа «прогрессивных» деятелей нашей бесполезной говорильни, во главе с господином Родзянко, назовется Временным комитетом Государственной думы и заявит, что берет на себя восстановление государственного порядка и создание нового правительства. И сразу все в России расползется жидкой грязью, армия повсеместно будет выходить из подчинения командования, и через насколько дней, поняв, что он больше не может ничем править, наш дорогой Папа отречется от престола в пользу дяди Мишеля. А тот и вовсе никогда не хотел царствовать, тем более в таких похабных условиях, и потому сразу отречется без всяких условий, на чем низвержение Самодержавия можно будет считать свершившимся фактом. История Российской империи закончится, и придет Смутное время, на которое глаза бы мои не глядели. Путь на Голгофу начинается с первого шага.

- О ужас! - только и сказала Татьяна, прижав ладони к щекам. - Неужели все это доведется пережить и нам с тобой?

Не думаю, что все так плохо, - покачала головой Ольга. - Насколько я понимаю, Артанский князь для того и пришел в этот мир, чтобы хорошенько пнуть по колесу истории, направив его по другой, более счастливой колее. И вообще, прочитав эту книгу, я поняла, чему так радовалось мое другое Я, когда в их мире Папа подал в отставку. Теперь над ними не висит постоянный страх окончательного уничтожения из-за жизни на вулкане: Артанский князь не просто предоставил убежище их семье, но и дал другим нашим воплощениям возможность жить своей жизнью, учиться на кого захочется, влюбляться и выходить замуж по своей воле... что невозможно для представителей правящей фамилии.

Немного помолчав, словно в нерешительности, Ольга добавила:

- Та, другая Ольга сказала, что перед Артанским князем сейчас стоит выбор: либо сохранение в России монархии путем возведения на трон подходящего кандидата из нашей семьи, либо построение народной республики трудящихся. Подходящим кандидатом, способным делать монаршию работу надлежащим образом, этот страшный человек, облеченный доверием Высших Сил, считает меня, а республику трудящихся, как я поняла из этого учебника, он собирается делать при помощи так называемой «партии большевиков». Я слышала, что некоторое время назад, перед самой войной некоторое количество людей, входящих в руководство этой революционной организации, вдруг исчезло из своих мест заключения в тюрьмах и ссылках, а другие были найдены мертвыми. Безжалостной рукой Посланец Господа делит революционное стадо на агнцев и козлищ, истребляя потенциальных разрушителей России всеми доступными ему способами.

- А что эти... большевики? - спросила Татьяна. - Они и в самом деле такие страшные?

- В отличие от всех прочих партий и движений, эти якобинцы нашего века прекрасно знают, чего они хотят и как этого добиться, - с горькой усмешкой ответила Ольга. - Они даже русского Бонапарта умудрились вырастить внутри своих рядов, и при переходе от углубления революции к торжеству термидорианской реакции сумели удержаться у власти. Разговоры о том, что в Российской империи необходимо министерство здравоохранения, велись со времен нашего прадеда императора Александра Николаевича, а большевики его учредили чуть ли не на следующий день после своего прихода к власти. И то же самое - с всеобщей ликвидацией безграмотности, укрупнением сельскохозяйственного производства за счет создания крестьянских артелей, а также ускоренным развитием промышленной индустрии, догоняющей развитые страны Европы. Я бы приветствовала все это, если бы ценой такого замечательного развития не стали крах государства моих предков, гибель нашей семьи и три года тяжелой гражданской войны между новыми якобинцами и жирондистами. Эта новая Смута унесла двадцать миллионов жизней русских людей и сократила производство продовольствия на треть, а промышленной продукции - в семь раз. Заводы большевики отстроили и многократно преумножили, заросшие поля распахали, но вот погибших в Смуте было уже не вернуть - так же, как невозможно наверстать десять лет, потраченные на разрушение и восстановление разрушенного.

Татьяна торопливо пролистала злосчастную книгу, останавливаясь взглядом только на отдельных страницах, и авторитетно заявила:

- В этом учебнике не вся история постимперской России, а лишь ее начало. Повествование заканчивается тридцать седьмым годом, а сама книга издана аж в восемьдесят втором. Пятьдесят лет сплошной терра инкогни-ты, в которую могли уложиться очень важные, но неизвестные нам с тобой события. И вообще я хотела бы знать, как пресловутый Артанский князь может сочетать титул самовластного монарха со склонностью к различным нигилистическим социальным учениям?

- Я тоже хотела бы это знать, - сказала Ольга, - а посему... Лилия, я же знаю, что ты за нами подслушиваешь и подглядываешь. Так покажись же нам на глаза и дай ответ...

Хлоп! - и под восторженный писк Татьяны посреди девичьей спальни «старшей пары» прямо из воздуха появилась девочка-подросток в древнегреческом наряде, с сияющим нимбом христианской святой над головой.

- Извините, ваши императорские высочества, - сделала книксен маленькая богиня, - это у меня нечаянно получилось. Но я обещаю исправиться...

- Ты прощена, - Ольга по-царски сменила гнев на милость. - Ведь, как я понимаю, иначе я не смогла бы тебя позвать в тот момент, когда у меня возникли неразрешимые вопросы?

- Да, чтобы сохранять возможность коммуникации, я должна была удерживать на вас и этой книге часть своего внимания, - подтвердила Лилия, вытаскивая из складок своего хитончика два картонных прямоугольника, вроде игральных карт. - Но в дальнейшем это будет необязательно. Используя эти портреты, вы сможете связаться со мной в любое время и из любого места. Достаточно провести пальцем по поверхности, и я сразу буду знать о том, что вы хотите со мной говорить.