Шок и трепет 1978 (СИ) - Арх Максим Страница 6

На улице был тёплый летний вечер, поэтому к тому времени, когда я стал садиться в электричку, моя одежда уже высохла.

Глядя на проносящийся за окном пейзаж, я раз за разом возвращался к теме того самого — доброго и вечного. И раз за разом приходил к мнению, что в моём творчестве не хватает картин в комедийном жанре.

Да, это была моя ошибка, которая, возможно, и стала фатальной для страны. Весёлый, смешной фильм всегда поднимает человеку настроение. Его приятно пересматривать раз за разом с семьёй и приятно вспоминать тот или иной эпизод в кругу друзей. Крылатые фразы из этих фильмов без рекламных кампаний, пиара и таргетированной рекламы приживаются в обществе и живут в нём десятилетиями. А раз так, то и мне не пристало игнорировать столь необходимое нашему народу творчество.

Говорят, смех продлевает жизнь. Не знаю. Возможно. Посмеяться я тоже люблю. И хорошие комедии мне нравятся, вот только бы вспомнить про такие.

С одной стороны, прекрасных, замечательных, добрых старых комедий, даже не задумавшись, можно сразу с десяток назвать. Кто не смотрел и не пересматривал такие шедевры, как «Карнавальная ночь», «Бриллиантовая рука», «Операция „Ы“», «Джентльмены удачи» или, скажем, «Кавказская пленница»? Все их смотрели по сто раз. И, пересматривая их через много лет, в сто первый уже раз, всё равно нет-нет, да и поймаешь себя на чувстве, как проскользнёт иногда улыбка на том или ином до боли знакомом эпизоде.

А вот с комедиями, которые появились в 2000-х, немного другая ситуация. Нет, конечно же, они были в те времена, но так сразу на ум какие-то сверхвесёлые и добрые отчего-то не приходят. Даже не то, что добрые, хотя бы просто незлые не приходят. Более того, над многими, что были сняты, и смеяться-то не всегда хочется. Всё больше плакать и недоумевать, задавая себе вопрос: «Как такое вообще умудрились снять⁈» А комедии, не вызывающие смех, это есть нонсенс, который прекрасно характеризуется народной мудростью «Смех без причины — признак дурачины».

Стал заново вспоминать комедии. Однако так сразу ничего путного в голову не приходило.

«Что-то совсем ничего припомнить не могу. Всё из головы вылетело», — в очередной раз почесал я себе затылок, стараясь вспомнить адекватный и смешной фильм. Но это не удавалось, сколько бы ни пытался.

В конечном итоге, уже подъезжая к Москве, я-таки выдал сам себе гениальную и простую в своей гениальности идею:

«А зачем я себе эту самую голову ломаю? Включу ноутбук или смартфон, и посмотрю рейтинг хороших комедий. И тогда…»

Додумать я не успел, потому что от таких мыслей ноги мои подкосились, и я чуть не упал на пол вагона.

«Включу ноутбук? Да ни в жизнь я больше ни к нему, ни к смартфону не прикоснусь. На хрен они мне не нужны. Возьмут ещё, да перенесут меня в светлое будущее обратно! Нет! Нет! И ещё раз — НЕТ! Мне такого счастья — не надо! Без них как-нибудь обойдусь! Подумаю-подумаю и обязательно что-нибудь вспомню».

Однако сказать-то это было легко, а вот выполнить… Выполнить намного труднее.

Весь остальной путь до дома я до конца пытался вспомнить хоть что-нибудь смешное, позитивное и такое, которое можно было бы легко адаптировать к сложным параметрам этого времени.

Несколько комедий, в конечном итоге, мне всё же вспомнить удалось. Они, в общем-то, были веселы, но дело там было в том, что все они были в той или иной мере похабными, а некоторые — даже крайне похабными. И в этом была очень серьёзная проблема, их невозможно было бы адаптировать к этому времени, ведь если убрать из них всю похабщину, то эти самые комедии сразу же превращались в полное ничто. Перевод плёнки.

Заменить же этот специфический юмор на что-то более приличное фактически не представлялось возможным, ибо после такой замены весь смысл данных шедевров полностью терялся.

Разбирая этот феномен, я находился в полном смятении. Я был поражён до глубины души творческим гением таких режиссёров.

«Это же надо так сделать фильм, что если убрать из него похабные шутки, то фильм фильмом сразу же перестаёт быть и становится просто нарезкой каких-то кадров. Они, блин, в натуре гении!!»

Но, к сожалению, если и были они гениями, то гениями злыми, ведь, после просмотра таких комедий наше добродушное и хлебосольное население не просто глупело, но ещё и тупело, оскотинивалось и озлоблялось.

Вот в таких думах я и вышел из метро, так и не придя к какому-то общему знаменателю. Комедии были, но той, которая нужна была мне, найти пока не сумел.

Впрочем, эти поиски можно было на время и отложить. Не к спеху. Сейчас бы голову после таких приключений привести в порядок. Тяжело было сосредоточиться на чём-либо одном конкретном. Воспоминания о том, что мне удалось пережить несколько часов назад, так плотно сидели в подсознании, что мешали думать, постоянно вылезая на первый план. В голове творились сущий бардак, вакханалия, хаос, а над этим хаосом витала мысль:

«Как я мог натворить так много фигни, что так изменило будущее? Как⁈»

Вопросы были без ответа. Да и найти этот ответ, по сути, просто не представлялось возможным. Как его найти, если, вполне возможно, что никуда я не перемещался и всё это мне приснилось? Правда ли то, что со мной произошло? Или, быть может, это плод воображения? Сон? Галлюцинация? Очевидно, что ответа нет и быть не может. Однако, если исходить из того, что в том видении всё было абсолютно реально, и если учитывать, что столь отчётливых снов в жизни не бывает, то становится фактом то, что я на некоторое время всё же побывал в будущем. Будущем, которое сформировалось из этой реальности — той, что я меняю сейчас. И, признаться, увиденное там мне очень не понравилась. Да, информация, которую я узнал, была вполне себе логична и, как вероятность, всё то, о чём говорили на телепередаче, могло было бы быть, если бы я начал внедрять в сознание людей дух к протесту. А какой другой результат я смогу получить, если начну борьбу с чёртовой бюрократией, то есть, фактически, устрою «перестройку»? Да ещё и на восемь лет раньше! Разумеется, и результат не заставит себя ждать, появившись намного раньше, чем в прошлом историческом процессе.

Во всяком случае, этого исключать было нельзя. А значит, при общении с бюрократами мне необходимо теперь действовать согласно народной мудрости «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Необходимо обдумывать каждый свой шаг. И впредь, прежде, чем давать компромат Щёлокову на тех или иных ответственных товарищей (иногда подтасовывая и извращая факты), необходимо все эти самые «семь раз» хорошенько взвесить.

'А то вон, как получилось — я по ходу дела нового компромата на Андропова нарыл, передал и его с Председателя КГБ сняли. Он из-за стресса получил инфаркт и умер. А на его место пришёл тот, который стал рубить с плеча, пытаясь показать себя во всей красе. Да показал так, что лучше бы не показывал. В республиках начались аресты, а вслед за ними и недовольство, которое впоследствии переросло в противостояние с центром и в первую кровь.

В этот раз этого нельзя было допустить. А посему необходимо было придумать метод, по которому можно и нужно бороться со взяточниками и расхитителями социалистической собственности, не вызывая массовых волнений в обществе.

Некоторые идеи у меня уже возникли в голове, но, естественно, всё нужно было хорошенько обмозговать.

А вообще получалась удивительная и тупиковая ситуация — с Андроповым плохо, и без Андропова тоже плохо. Замена его на человека его взглядов проблему не решит. А замена на человека кардинально других взглядов может привести к катастрофе. Значит, если и снимать Андропова, то заменять его не теми замами, кто у него есть сейчас, а кем-то другим. Только кем? И как его привести во власть? Это же непростое дело даже с моими знаниями о вероятном будущем. Нужна серьёзная аналитика и селекция, а это дело очень долгое.

Или…'

От внезапно пришедшей мысли в голове помутнело. Подошёл к автомату с газировкой, потратил три копейки, налил себе стакан лимонада, с удовольствием выпил, и, почесав макушку, сделал неожиданное для себя открытие.