Дмитрий Светлов - Конкистадоры Страница 60

На сходке долго судили-рядили, да иного выхода не нашли: деревню должны покинуть тридцать семь семей. Или они уйдут, или все помрут с голода. Бросили жребий, где Пауль Гронхем вытянул черную метку и оказался в числе изгоев. И что прикажете делать? На руках — пятеро детей, на шее — обязательство увести с собой родителей, и своих, и жены. Староста уехал в Антверпен и вернулся со стопкой различных предложений. Практически все торговые дома заманивали на вакансии моряков или солдат для заморских факторий. Однако один листок сулил сытую и спокойную жизнь. Торговый дом Дагера вербовал поселенцев в Южную Америку. В первую очередь требовались обычные крестьяне, а также хлопковые и сахарные плантаторы. Переселенцам обещалась помощь инвентарем, скотиной и рабами. Чего тут думать, торбы за спину, нехитрый скарб с детишками в ручную тележку и в путь.

В Антверпене управляющий торгового дома дал подписать контракты и разделил крестьян. Тех, кто выбрал для себя жизнь хлопкового или сахарного плантатора, отвел к речному причалу. Им предстояло небольшое путешествие на барже в Флиссинген, где у причала поджидал готовый к отплытию корабль. Желающие продолжить привычную крестьянскую жизнь пошли в Цветочную гавань. Там над складами возвышался огромный галеон, внушая уважение своими размерами и высокими мачтами. В порту стояли долго, почти месяц. За это время сколотили для себя высокие нары, а в носовой части трюма — загоны для скота. Люди все время прибывали, а торговцы пригоняли скот, привозили клетки с птицей, корм для скота и мешки с посевным зерном. Каждая семья придирчиво осматривала свое новое имущество и приставала к капитану с различными вопросами. Переселенцы уже знали, что они далеко не первые, кто едет осваивать новые земли. В неведомых краях уже обживались крестьяне из Шотландии и Ирландии, немцы, поляки и даже далекие русские. Многие интересовались климатом и плодородием земли. Если про климат моряк мог рассказать, то о земле ничего не знал. Зато раззадорил рассказами о каком-то картофеле, кукурузе и курицах размером с хорошего гуся. Наконец корабль загрузился. В трюме разместилась сотня семей со своей скотиной и имуществом, а наверху, кроме экипажа, устроилась сотня солдат с тремя десятками офицеров. Это обещанная охрана, какие-то немцы-тевтонцы.

Слуга аккуратно взломал сургучную печать и достал из красивого футляра плотный рулон послания от Владимира Скопина. По комнате распространился приятный аромат незнакомых духов.

— Погоди! — Герцогиня остановила слугу. — Дай-ка сюда туб.

Она заглянула внутрь, так и есть, на донышке лежал беленький комочек хлопкового волокна. Именно от него шел приятный аромат. Окинув взглядом расставленные сундучки, Элеонора указала:

— Вот этот, из черного дерева на ножках.

Слуга выполнил приказ хозяйки, проверил сургучную печать и назвал номер оттиска. Служанка загремела связкой в поисках нужного ключика. Герцогиня наблюдала с мечтательной улыбкой, Владимир умеет угодить даже в мелочах. Этот сундучок не стыдно поставить в будуаре. Забавные гнутые ножки напоминали львиные лапы, а тонкая серебряная инкрустация весьма элегантно смотрелась на черном дереве. Вот служанка встала на колени, мягко провернулся замок, и перед хозяйкой открылось содержимое. В разделенном на ячейки ящике стояло два десятка флаконов.

— Духи! — воскликнула Элеонора, обрадованная подарку и своей догадке.

Началось таинство проб и определения лучшего запаха. Однако главный вывод был сделан моментально — это не привычные для Европы египетские духи на основе розового масла. Ароматы кружили голову необычным сочетанием горьковатых или сладковатых оттенков. Некоторые запахи казались тягуче-густыми, другие, наоборот, легкими, как весенний ветерок. Наконец герцогиня сделала выбор и нанесла за ушко маленькую капельку. Немного посидела с закрытыми глазами, наслаждаясь незнакомым ароматом, затем принялась читать. Письмо Владимира, как обычно, переполнено словами нежной ласки и любви. Несколько раз глаза застилали невольные слезы, но стоящая на коленях служанка аккуратно их промокала.

Ах, Владимир, сейчас вся жизнь герцогини была посвящена его делу. Она даже любовников выбирала среди тех, кто может быть полезен ее герою. Усилиями герцогини Элеоноры Изабеллы Пави-Габсбург при дворе организовалась настоящая партия поддержки новому губернатору. Надо отдать должное и самим русским герцогам, они сумели произвести надлежащее впечатление. Женщины восхищались их телосложением, которое было на зависть греческим атлетам. Мягкая пластика танца завораживала партнерш, оба обожали балы и танцевали до изнеможения музыкантов. А красноречие и умение изящно выражаться! Своими рассказами Александр и Владимир заставляли слушателей забывать обо всем. При первом появлении при дворе они сразу обратили на себя внимание, а конфуз с фрейлиной Хуаной де Эррера подарил благосклонность королевы.

Придворная жизнь только внешне полна веселья, на самом деле это поле скрытых препон, хитроумных ловушек и подлых уловок. Когда проходили вечера в королевском дворце, все фрейлины занимали определенные места. Место Хуаны де Эррера находилось между двух колонн, где она весь вечер сидела, слушала и смотрела. Это был первый выход братьев в свет, даже первые минуты, герцогиня еще не успела представить их двору и познакомить с нужными людьми. Королева подозвала к себе донну Хуану, а Саша в этот момент возвращался из туалетной комнаты. Кто-то из недоброжелателей натер воском небольшой участок паркета из расчета, что молодая женщина обязательно на нем поскользнется. Так и случилось, фрейлина ойкнула, неловко взмахнула руками и должна была прилюдно упасть. Подобный конфуз неизбежно повлек бы за собой удаление от двора. По воле случая оказавшийся рядом Саша ловко поддержал донну Хуану, и создалась двусмысленная ситуация. Они не знакомы! По этикету он не имел права не только ее касаться, но и говорить с ней. В зале повисла мертвая тишина, если фрейлина скажет хоть одно слово возмущения, то мужчины будут просто обязаны вызвать Сашу на дуэль. И женщина не могла смолчать, моветон, от нее отвернется общество.

— Прошу меня простить! — По залу разнесся голос Саши. — Я только сегодня слез с дерева и плохо разбираюсь в нюансах этикета.

— С дерева? — растерялась донна Хуана. — Что вы там делали?

— Я там жил вместе с медведями, — невинно улыбнулся Саша.

Тишину взорвал хохот королевы.

— Донна Хуана де Эррера! Представьте мне нашего нового генерал-капитана!

Вспоминая, Элеонора снова всплакнула. А выезд на охоту! Как наездники они уступали многим придворным щеголям, зато умело подобранная одежда выгодно подчеркивала их атлетические фигуры. Еще эти странные стеки! Сейчас они в моде, особенно у женщин, а тогда все недоуменно косились. А сама охота! Аристократы собирались позлословить в узком кругу, осудить с ханжеским высокомерием чей-нибудь мелкий проступок. Здесь составлялись очередные партии по изгнанию неугодного из столицы или, наоборот, приближение нужного человека к высшему свету. А что учудили Скопины! Едва егеря выгнали на полянку стадо оленей, как оба брата рванули на рысях. Никто еще не успел осознать происходящее, как оглушительно бухнули ружья. А финал! По щекам Элеоноры опять потекли слезинки. Они умудрились поймать одного оленя и подарить донне Августине де Аргуэльс, которую избрали королевой этой охоты. Милая козочка так и живет в ее парке, сейчас стала совсем ручной.

Откинувшись на спинку кресла, герцогиня немного отдохнула, нельзя так много плакать. Затем передала служанке недочитанное письмо. Дальше шла деловая часть, это подождет, а сейчас надо разобраться с подарками. В первую очередь шкатулка из крокодиловой кожи. Какая прелесть! Владимир не забыл, что в моде по-прежнему синий цвет. Подвески с дельфинами из лазурного стекла! Изумительно! Она перебрала новые украшения, кое-что оставила себе, остальное пойдет на подарки нужным людям. Следом перед ней поставили сундучок из белоснежного дерева. Ага, мотки золотой и серебряной канители для шитья узоров. Этого у нее много, так что в сторону, на подарки. Очередной щелчок замка, шкатулка заполнена золотыми прутками и проволокой.

— Позовите ювелира, намедни он жаловался на недостаток золота.

Служанка открывала крышки, а герцогиня внимательно осматривала отрезы шелка, тафты, бархата, парчи. Прикидывала, что оставить на пошив новых платьев и белья, а что подарить. Милый Владимир, как он добр и щедр!

— Арандо, это все? — Она повернулась к мажордому.

— Нет синьора, в зале стоит картина, а в парке — две клетки с огромными ягуарами.

— Ягуары? Что это?

— Как тигры, их придется держать в специальных клетках.

— Показывай!

До огромных кошек Элеонора так и не дошла. Картина! Два всадника спиной к зрителю на фоне лазурного неба. Художник, не показывая лиц, сумел предать восторг и изумление двух благородных путешественников. Они находились в каньоне, где стены из сияющего золота. Посередине струится горная река, а вокруг на желтом песке вместо привычных камней лежат самородки. Картина излучала восторг и невероятное богатство.