Владимир Лещенко - Волчица и кот Страница 60

Гравитационные пушки били не так далеко и мощность их была не очень высокой. Лазеры – от обычных до рентгеновских – были почти бессильны перед зеркальной броней. Древние, но по прежнему не забытые ракеты и торпеды, пасовали перед импульсными орудиями. Сами же импульсные орудия тоже мало что могли при столкновении с силовой защитой.

И вот совсем недавно, казалось появилось долгожданное абсолютное оружие – нуль-торпеда, в просторечии – коллапсарка.

Изобретение это было сделано случайно – совершенно случайно.

В один прекрасный день в орбитальной гравифизической лаборатории второразрядного университета города Куликово Поле, что не на самой развитой планете Московия, произошел маленький взрыв. Ничего в общем особенного – наука по прежнему требует жертв. Но вот только лаборатория исчезла бесследно, а все гравитационные телескопы Московии зашкалило.

Никто ничего подобного не ожидал – в тот момент там проходил безобидный эксперимент по сугубо теоретической проблеме. (Что-то вроде «Тензорные эффекты при взаимодействии конгруэнтных спин-полей в условии малой силы тяготения, и их взаимосвязь с колебаниями третьей составляющей субквантовых частиц ...»).

И неудивительно, что началось тщательное расследование, почти мгновенно засекреченное всеми возможными способами – все сообразили, чем дело пахнет.

Хотя станция разлетелась на элементарные частицы, но тем не менее, используя данные телеметрии, до последнего мгновения передававшее информацию, спустя полгода удалось воспроизвести эксперимент на другой орбитальной лаборатории – с тем же результатом.

Еще через год первые нуль-торпеды появились на вооружении чрезвычайно гордого этим московитского флота, а еще через пять – все уважающие себя ВКФ Ойкумены имели их в своих арсеналах. Новое оружие, естественно, вызвало ажиотаж.

Заговорили было о грозящей вселенной опасности, а фантасты и киношники уже начали пугать публику эффектными картинами гибели в коллапс-взрывах планет и даже звезд. Но все это оказалось напрасными надеждами и напрасными страхами.

Во первых, нуль-торпеды были машинами очень и очень дорогими. Во вторых – сложными и капризными в изготовлении и сборке. В третьих – ненадежными – даже тщательно отлаженные, собранные из ювелирно подогнанных, выбранных одна из десяти деталей, они срабатывали далеко не всегда.

В четвертых, – эти гравитационные боеголовки, развивавшие невероятную силу тяжести, сами оказались очень чувствительны к гравитации.

Случалось, что подлетевшая слишком близко к цели торпеда выводилась из строя ее гравитационным полем. (Зато потом вдруг неожиданно вновь активировалась, и на ней подрывался корабль, выпустивший ее.)

Так что не то что на поверхности планеты, а и даже вблизи ее – даже вблизи астероида – нуль-боеголовка взорваться не могла.

Сбить настройку торпеды мог даже пролетевший мимо метеорит.

В пятых, управление ими требовало специальной аппаратуры: управляющий боеголовкой активатор блокировался полем двигателя разгоняющейся торпеды. Пришлось выносить его за ее пределы, связав с торпедой особой внепространственной связью – жутко дорогой и капризной.

В итоге, даже весьма мощные флоты имели от силы несколько сотен таких торпед.

...Спустя совсем немного времени после того, как последняя представительница этого жуткого семейства была подхвачена манипуляторами погрузчика, и вставлена в старт-контейнер, а она и Георг покинули резервный шлюз, Милисента убедилась в том, что беспокоиться об аппаратуре наведения нечего. Поняла, когда увидела работающий в развернутом боевом режиме корабельный комплекс связи.

Именно им и должны были управляться пресловутые торпеды.

Она только взглянула на контрольные дисплеи и осциллографы – они показывали настроечные таблицы и шкалы, которые заставили ее удивленно поднять брови. Техники с такими характеристиками она не то что не видела, но даже не думала, что такая вообще может существовать.

Мезонные эмиттеры, нейтринные модуляторы с почти нулевым коэффициентом искажений, устройства обратного сканирования... С такой штукой и в самом деле можно управлять и нуль-торпедой, и вообще – чем угодно.

Нет, подобного совершенства ей не приходилось встречать прежде! Положительно, этот корабль намного превосходил аналогичные и амазонского флота, да и любого другого. Только ради того, чтобы попасть на такой, право же, стоило совершить побег.

Милисента с завистью покосилась на универсальную станцию.

– Эх, нам бы такую, на флот, – произнесла она мечтательно.

– Еще чего! – довольно зло буркнул Клайд. – Чтобы вам друг друга ловчее убивать было? Нет уж, такое оборудование – только у Космопола, и воякам его нипочем не получить! – Лучше иди-ка ты отдыхать – вон, аж глаза ввалились!

– В самом деле – поддержал подчиненного капитан. Сейчас у нас боевая операция, и все свободные от вахт должны занять свои каюты.

Милисента хотела было возмутиться – мол, хотят, чтобы она пропустила самое интересное – но тут же спохватилась: она же не безмозглая девчонка, а солдат!

...Проводив ее взглядом, Александр пожал плечами. Сказать по правде, он и до сих пор не был уверен – поступают ли они правильно, во все это ввязываясь.

Строго говоря, в дальнейшем они ни на дюйм не отступили от духа и буквы Устава Космопола. В самом деле – их задача, как сотрудников Космопола, в соответствии с пунктом первым Устава – всемерно поддерживать правопорядок во Вселенной имеющимися в их распоряжении средствами. Но разве летящий в их направлении корабль Темной Лиги ( как и все с ней связанное) нельзя рассматривать в качестве угрозы правопорядку, жизни и имуществу мирных граждан?

И риск тоже не казался чрезмерным – в компьютеры был уже заложен довольно надежный маршрут отхода. Но все же...

Впрочем, похоже, отступать уже поздно.

Еще через семь минут.

...Это случилось внезапно. «Последний удар» только-только начал маневр, который должен был вывести его на курс, следуя по которому он выйдет аккурат в тыл левого фланга амазонок.

И вдруг боевую рубку наполнило зловещее курлыканье тревожных сирен.

Да не простых, а предупреждающих об атаке самым мощным оружием, имевшимся в арсеналах человеческой расы.

Должно быть, те, кто его услышал, ощутили подлинное дыхание кошмара.

И не удивительно – семь нуль-торпеды в одном залпе – такого, наверное, не бывало еще в истории космических войн.

Это дорогое, сложное и небезопасное оружие старались беречь до последней крайности. Над ними буквально тряслись, обставляя их применение кучей инструкций, ограничений, специальных приказов (вроде «не меньше чем по линейному крейсеру» и «не больше чем по одной на стычку») и всего прочего.

Они и хранились в особых опломбированных и охраняемых боксах, отдельно от всего прочего оружия.

И случалось, что на погибшем в неравном бою, взятом на абордаж, или разгромленном гравипушками корабле, превращенном в летающие руины, с мертвым экипажем и начисто расстрелянным боезапасом находили эти хранилища с так и не вскрытыми дверями.

...Одна – самая первая – торпеда, была случайно подбита эсминцем охранения.

Две других сгорели из за пошедших вразнос генераторов накачки, оставив за собой только короткие хвосты плазмы.

Еще одна, не сработав, унеслась в пространство.

Одна взорвалась, разнеся на атомы два взявших ее в клещи эсминца, за миг до того, как они успели накрыть ее двойным залпом.

Одна фукнула желтым сиянием, и полетела дальше – уже безвредная.

И, наконец последняя сработала когда надо, как надо и где надо.

Розовое сияние ее поля сменилось синим, а потом на его месте на кратчайший миг возник сгусток мрака, куда более темного, нежели окружающий космос.

...Но команда «Пассата» не видела этого, ибо расстояние было слишком большим для оптических телескопов. Зато случившееся во всех подробностях показал телескоп нейтринный, и взгляды всех, кто находился в боевой рубке были прикованы к главному экрану. На нем беззвучно вращался бесформенный комок, похожий на смятый великанской ладонью лист бумаги, секунду назад называвшийся «Последний удар».

Через несколько мгновений он рассыпался облаком сверкающей металлической пыли – сама структура металла не выдержала гравитационной бури.

Борт «Адских врат», Административный сектор.

...Флайнт проснулся от того, что кто-то грубым тычком сбросил его с койки.

Оказавшись на карачках, он уставился сверху вниз на огромного амабала – того самого, который сначала посадил его в судовой карцер «Старины Роджера» (его «Старины Роджера»!), а затем – в этот крысятник.

– Ты кто? – все еще не отойдя ото сна, спросил он. – Что тебе надо?

– Меня зовут Арш; Доппель Арш, – равнодушно бросил тот, поднимая Флайнта за шкирку и встряхивая, перед тем, как поставить на ноги. – Тебя требует Его мрачнейшество.