Вадим Денисов - СТРАТЕГИЯ: Спасатель Страница 61

   Шанхай становится настоящим Шанхаем только в дождь.

   Почему-то именно долгий летний ливень проявляет те неопределимые запросто восточные полутона, которые и заставляют вас восхищённо шептать: — "Да-да, это оно". Откуда у меня это знание или предположение? Не из старых ли голливудских фильмов той натуралистичной поры, когда слово "компьютер" было еще неведомо режиссёрам, и все натурные съёмки проводились там, где им и должно быть по сценарию. Писано в либретто: "остров тропический, пальмово-кокосовый" — значит, туда и ехали, всей труппой мюзикла. А не плелись в гулкий зал с зелёными стенами. Я потому те старые фильмы и люблю, даже коллекционировал — именно тогда мир планеты Земля был зафиксирован таким, каким мы его уже не застали: чистые океаны и леса, самобытные города и народы.

   Вот это я и имею в виду.

   И ливень эту аутентичность проявляет и закрепляет.

   Я сижу на подоконнике гостиничного номера и смотрю на мокрый Шанхай, слушаю, как маленькие разномастные крыши этого удивительного города под ударами тяжёлых литых капель разговаривают друг с другом. Плетёные и крытые, фанерные и черепичные, крыши из длинных листьев и аляпистые крыши из заплаток пластика и шифера — у каждой свой голос, своя история, свой рассказ. Наверное, это единственный шанс крыш лаосского квартала пообщаться не только друг с другом, но и с дальней "роднёй" из других кварталов, ведь многие из них видят лишь небо.

   Люди тоже изменились — надели шляпы. Разом исчезли тюрбаны и тряпичные повязки, сегодня в моде вьетнамское.

   Zicke сладко спит послеобеденным сном, что неудивительно после такой трапезы. Натянула клетчатое покрывало на голову, только косички торчат, у неё теперь новый прикол и новый имидж — "Пеппи Длинный Чулок". В общем-то, не далеко отпрыгнула. Крепко спит, хорошо мы поели, плотно. Я всё больше на мясо налегал. Русский, значит, имею северные корни. А северные лао едят мясо. Сильфида же напала на салат с обжаренными в масле раковыми шейками, очень вкусный, кстати. Салат такого размера, что оснащение его раками потребовало, наверное, целого ведра этих членистоногих, причём уже отваренных до должной красноты. Местные мальчишки ловят их в искусственных запрудах Брахмапутры, невеликой речки, севернее Шанхая впадающей в Рейн. Речка эта вытекает из больших озёр в районе Нью-Дели и спокойно змеится вдоль жёлтого тракта, соединяющего столицы. Вода в ней чистая и тёплая.

   Изредка я прямо с подоконника общаюсь с радостными мокрыми детьми, кричу им разнообразно-иностранное, уж что память вытолкнет:

   — Бонджорно, бамбини!

   — Аллоха, бача!

   Орут что-то на разных языках, отвечают.

   Им интересно посмотреть на полуголого белого, праздно сидящего на подоконнике.

   Все дети здесь весёлые и жизнерадостные, в любых ситуациях. Детям в принципе это свойственно. Но шанхайских с базельскими не сравнить, у местных малоросликов сердца наружу. Вот один из пацанчиков на бегу остановился, что-то весело прокричал мне и точно в окно закинул самый настоящий банан! Маленький, зелёненький, но банан! Я ведь на базаре не присматривался к продуктовым рядам, сказывается холостяцкое восприятие жизни. Оказывается, растут.

   Федя, растерявшись на секунду после подарка, метнулся в комнату и отдарился швейцарскими платёжными карточками, их в кошельке ещё много и они практически уже не нужны, всё нужное куплено и собрано. А лишний раз жадничать в этом новом мире не хочется.

   Один из таких карапетов сидит внизу, под полосатым матерчатым, тяжёлым от влаги козырьком, это Пармеш, племянник хозяйки, он тут охранник. Я симпатичного сопливого пацана девятилетней выдержки кличу ностальгически — "Пельмеш", ничё, откликается. Пельмеш старательно караулит "автостоянку" гостиницы. Обычно на ней припаркованы китайские велосипеды завсегдатаев таверны, но ныне красуется объект поинтересней.

   Стоянка, по местным меркам, просто огромная, пять метров на полтора; она огорожена плетёным забором, низкая калитка забрана в полосатые столбики. Эта повсеместная "миниатюризация серьёзного" в шанхайской городской среде нравится мне больше всего. Вот, понимаете, как бывает: игрушечное, но настоящее. Ну, не прелесть ли!

   Так вот, главный сегодня на стоянке — мой мотоцикл.

   Субедар квадроцикл мне не отдал. Честно извинялся, в рамках своего статуса, скупо пояснял — в рамках дозволенного: для них квадроцикл, то же самое, что БМП-3. Вот, зарез, как нужны анклаву! Вопрос национальной обороны. А и ладно.

   Тем более, что нам предложили на выбор два "ямаховских" мотика:

   1. Внедорожный байк XT1200Z;

   2. Круизер XV1900A Midnight Star;

   Я посоветовался с сильфидой, как человеком опытным, вопрос знающим не понаслышке, — себя же к заядлым мотоциклистам не отнесу.

   — Мощный?

   — Что ты, Тео, как чёрный носорог.

   — А по проходимости?

   — Мы же не будем, я надеюсь, продираться через кочковатые дебри?

   — Не планируется.

   — А во всех остальных случаях этот пройдёт. Ещё как! А уж на ровной лесной дороге...

   И мы выбрали "Полуночную Звезду".

   Чёрно-серебристый круизный мотоцикл классического стиля, почти как в "Беспечном ездоке", созданный для передачи красоты эры открытых дорог, с впечатляющим крутящим моментом, управляемостью и комфортом. У машины плавное управление, шикарная подвеска, комфортабельные седла. Радикальная обтекаемая форма корпуса этого железного коня, толстые легкосплавные колеса, отведенные назад рукоятки руля и блестящие поверхности двигателя...

   На "Полуночной Звезде" стоит двухцилиндровый V-образный двигатель воздушного охлаждения, 4-клапанный и 4-тактный в сочетании с множеством техновшеств, не совсем нужных в этом мире.

   Ух! Полная победа формы над функциональностью. И запасное колесо в придачу.

   В конце концов, он был просто красив.

   Байкеры говорят так: "Бог создал вначале круизёры, и только потом — все другие мотоциклы". Не поспоришь. Этот хромированный монстр — явная альфа.

   А с альфой оно как-то всегда спокойней...

   Минут двадцать назад Пельмеш, заметив, что на чёрный лак сверху капает, быстро вылез из своего убежища, цепляясь пальцами, мгновенно вскарабкался по стене, поднявшись чуть выше тента, и острыми деревянными иглами опытно приколол поверху кусок полиэтилена. 

   Собственно, мотоцикл это вторая причина, по которой мы с Ленни всё ещё торчим в гостинице, а не плывём под грустные хоровые песни к синему морю, влекомые ленивыми водам старины Рейна. Я жду заказ, скоро должны притащить навесные багажники и специальные кенгурятники, подогнанные под этот супер-байк. Согласен, грошовый повод, тут можно было не торопиться и не суетиться.

   В успокоение скажу, что первая причина куда как существенней.

   Мы ждали Джая.

   Индус должен был привести и познакомить меня с тем самым человеком, который и поедет с нами в Россию. Вроде как выступая официальным солидарным представителем сразу двух анклавов — Нью-Дели и Шанхая. Он и познакомил. Сам с собой. Ввалился к нам ранним утром, весёлый, полный энергичных замыслов и умыслов и от порога, явно ожидая бурной реакции, сразу выдал главное. Встал в позу Ленина на броневике и начал сугубо казённо:

   — Господа, смею заявить, что решениями глубокоуважаемых Старших именно моя скромная персона выбрана в качестве полномочного представителя двух анклавов в столь долгом и трудном путешествии на запад и исполнителя представительских функций в конечной точке столь знаменательного маршрута.

   Заметив, что интерес у публики какой-то вялый, Джай решил перевести нудное на простое и радостно рявкнул:

   — Что за чертовщина! Хэллоу, странники, проснитесь, я еду с вами!

   В ответ моя подруга нетактично зевнула и просто спросила:

   — Кофе кто-то будет? Пока горячий.

   Убедившись, что я тоже не возбудился, Джай покачал головой, прошёл в комнату и бросил на кровать два чёрных шлема. Крутые, наверное.

   — Держите, юные самоубийцы и впредь берегите головы. Когда я вчера увидел, как вы с непокрытыми головами рванули со скоростью ракеты в сторону Дели, то подумал, что больше мы не увидимся.

   Было такое дело, катались, нужно же мотоцикл испытать.

   Да и на соседнюю столицу хотелось посмотреть, когда ещё доведётся, если доведётся вообще — хотя бы мельком, раз времени нет на тщательный осмотр.

   По жёлтой грунтовой дороге Ленни вела круизёр уверенно и быстро — несмотря на неровности, меньше восьмидесяти километров в час мы не выжимали. Потому и доехали быстро, пару раз обогнав два стареньких пикапа, по привычке двигавшихся посередине дороги. Быстро оставили позади невеликую промзону анклава и стрельбище, где давеча под руководством Джая осваивали новое оружие группы: "глок" и "томпсон". Вдоль всей дороги — маленькие и побольше поля, тут и там, самые разнообразные. Между ними прямо возле трассы стоят жилые домики, какие-то аграрии живут поближе к хозяйству. Вскоре впереди показалась цель поездки.