Деньги пахнут кровью - Алексей Шумилов Страница 61

стрелецкие бунты и народные волнения, которые безжалостно подавлялись. В новейшей истории только в давке на Ходынке, где устроили праздник в честь коронации последнего царя Николая, погибли почти 1400 человек, а сотни остались инвалидами. О чём говорить, если даже создателей самого красивого храма Василия Блаженного, как повествует легенда, ослепили, чтобы они не могли построить чего-то похожего. И я подозреваю, что это правда. Уж больно характерно и логично ослепление зодчих для тех смутных времен. И это только мизерная часть трагических событий, связанных с Москвой. А сколько тайн хранят здешние пыточные, тюрьмы и казематы, даже подумать страшно.

– Так и Ленинград, когда был Санкт-Петербургом, не отставал, – возразила, задетая нападками на родной город Ева. – «Кровавое воскресенье» помнишь? А ещё он строился на костях каторжников.

– Ленинграду даже 300 лет не исполнилось. По сравнению с Москвой он как двухлетний ребёнок со взрослым дядькой, – ухмыльнулся я. – Там тоже трагедий хватало, но всё-таки с нашим городом не сравнить.

– Молодые люди! – окликают нас.

Разворачиваемся. Сзади стоит и добродушно улыбается дородный мужчина в белом поварском колпаке и халате.

– Ужин ждёт вас. Стол накрыт внизу, – информировал он. – Всё горячее, с пылу с жару. Потом остынет, половина вкуса пропадёт. А цветы давайте сюда. Я их в вазу с водой поставлю. Ваш друг её заранее привез.

«Ты смотри, даже об этом позаботился, – мысленно отметил я. – Всё-таки хозяйственный и продуманный парень. Ничего не упустит».

– Благодарю, Валентин, – киваю повару. – Идём.

Он улыбается ещё шире, принимает букет белых роз из рук Евы и командует:

– Следуйте за мной.

Первым сходит по лесенке, ведущей в нижнее помещение, Валентин, вторым иду я, галантно подавая руку и помогая девушке спуститься.

– Спасибо, – благодарно взглянула на меня Ева, опираясь на мою ладонь.

– Мадам, ради благосклонного взгляда ваших лазурных, как тропические воды океана, глаз я готов на любые подвиги, – делаю шутливый реверанс.

– Ну ты даёшь, – внезапно развеселилась девушка. – Где ты тропические воды видел? В «Клубе путешественников» у Сенкевича?

Я скромно промолчал. Вообще-то в той, прежней жизни объездил полмира. В Латинской Америке был, в Штатах, на Гавайях и Канарах, Кубе и в других экзотических местах. И с тропиками был знаком не понаслышке. Но начни я сейчас рассказывать девчонке, как отдыхал на острове Харбор, расположенном на Багамах, нежась на роскошном пляже из розового песка, или как отрывался с Машей в ночных клубах Майами-Бич, она просто покрутит пальцем у виска. И будет полностью права.

Мы проходим в угол помещения и останавливаемся возле стола, накрытого белой скатертью и заставленного различными вкусностями. Напротив стоит тумбочка со стереомагнитофоном «Сони» и несколькими десятками кассет в картонных коробках-блоках.

Валентин тем временем незаметно исчез, поставив цветы в большую вазу в углу.

– Кстати, а что это за твой друг, который вазу сюда притащил? Тот чернявый и смуглый? – В голубых глазах красавицы заплясали насмешливые искорки. – Чего это он так расстарался?

– Это неважно. – Я абсолютно невозмутим. – Тебе что-то не нравится?

– Да нет, – смутилась девушка, отведя взгляд. – Наоборот, всё необычно и классно. Меня ещё никто на такие свидания не приглашал.

– И зачем тогда задавать подобные вопросы и портить эти прекрасные мгновения? – улыбнулся я. – Давай перестанем искать подвохи, копаться в мелких, никому не нужных деталях, а просто получим удовольствие от прекрасной кухни и романтической прогулки на теплоходе.

– Давай, – вздохнула девушка. – Извини. Я была не права. Обещаю исправиться.

– Тогда прошу! – Я театральным жестом указал на ломящийся от блюд и закусок стол. И здесь было на что посмотреть.

В хачапури по-аджарски, сделанных в виде чаши из хрустящего теста, плавает в океане расплавленного сулугуни и белоснежного имеретинского сыра круглый яичный желток. Истекающий жиром цыплёнок табака в румяной золотистой корочке притягивает к себе взгляд. Коричневые шашлыки из говядины источают такой потрясающий аромат поджаренного на углях мяса, что я чуть не захлебнулся слюной.

И среди всего этого великолепия стоят тарелочки с салатиками: настроганные ломтиками кусочки красной телятины с петрушкой, зелёным луком и укропом, растекшиеся сочной красной мякотью помидоры вперемешку с рассыпчатыми частичками сулугуни, бледно-розовые дольки лосося с пармезаном и зеленью. Посередине, рядом с хлебницей, наполненной порезанными свежими кусочками лаваша, возвышалась запотевшая бутылка «Советского шампанского». А недалеко от неё, рядом с большими блюдами с нарезкой из колбас и сыра, стояла бутылка сладкого мускатного «Южная ночь» с заботливо приложенным штопором. Ева нерешительно подходит к столу, а я предупредительно отодвигаю стул, помогая сесть. Сам занимаю место напротив.

– Позволь, я за тобою поухаживаю, – предлагаю девушке.

– Позволяю, – царственно кивает красавица, но не выдерживает и прыскает. Мои губы непроизвольно раздвигаются в ответной улыбке.

Убираю с тарелочки девушки треугольник салфетки, накладываю пару кусочков шашлыка, салатиков и нарезки из балыка и буженины.

– Вино или шампанское? – уточнил я.

– Давай, начнём с вина, – предложила Ева. – Шампанское оставим на потом.

– Давай, – кивнул я. Несколькими резкими движениями ввинтил штопор в пробковую крышку, чуть поднатужился и вытащил её. А потом разлил тёмно-рубиновый напиток по пузатым бокалам.

– За что будем пить? – спрашиваю у девушки, любуясь кровавыми бликами на стеклянных стенках.

– За наши мечты, пусть они сбудутся! – Задорно сверкнула глазами Ева.

– Согласен, – улыбнулся уголками губ и поднял бокал. Зазвенели, столкнувшись, фужеры, всколыхнулось, растекаясь по хрустальной поверхности, вино.

Делаю глоток, затем другой, ощущая приторно-сладкий привкус на языке. Вино тёплой волной расходится по пищеводу, поднимая настроение. В отличие от меня девушка лишь пригубила напиток.

Минут десять мы сосредоточенно орудовали ножами и вилками. Сочные, истекающие мясным соком ломти шашлыков таяли во рту. Нежные салатики из лосося, сулугуни, пузатых алых помидоров и зелени, в сочетании со свежеиспеченным лавашом, вызывали гастрономический экстаз.

– Невероятно вкусно, – выдохнула девушка, расправившись с очередным кусочком шашлыка. – У меня мама хорошо готовит, но здесь каждое блюдо – настоящий шедевр.

– Это готовили лучшие повара «Арагви», – пояснил я. – Но не как для обычных клиентов, а вкладывали в каждое хачапури и салатик душу. Шеф-повар лично контролировал процесс приготовления. Его об этом попросили уважаемые люди.

– Где-то я подобное слышала или читала, – наморщила лобик Ева. – А, вспомнила, Марио Пьюзо «Крестный отец». Там такой был Дон Корлеоне. Тоже очень уважаемый в обществе человек. Его просьбы выполнялись моментально. Но ты, наверно, книгу не читал.

Выпячиваю челюсть, подражая Марлону Брандо. Девушка с интересом наблюдает за мной.

– Один законник с портфелем в руках награбит больше, чем сто невежд с автоматами, – вкрадчиво цитирую любимую книгу детства.

– Так ты, оказывается, её читал? – поражается Ева.

– Оказывается, – улыбнулся я. – Между прочим, очень жизненная цитата. Правда, сейчас только для капиталистических стран.

– Да, у