Никита Баранов - Иномирец Страница 62

Как было сказано, мы попятились на пять шагов. Потом остановились. Толпящиеся на площади воины, а их скопилось там тысячи три-четыре, преодолевали лестницу и давили нам в спины, увеличивая массу нашего строя и, соответственно, силу напора на противника. Минуту оба строя находились в неустойчивом равновесии, а потом мы двинулись вперед. Мой юный противник, не желающий отступать, чуть задержался с отходом, подставив не закрытый щитом соседа, правый бок. И тут же поплатился, получив укол в подмышку, от стоящего в строю слева от меня, Туробоя. Скорчился, упал на колено, обнажая шею. Добивать не стал – пожалел. Ударил щитом в голову. Румиец опрокинулся навзничь. Может, выживет, если не затопчут.

Как обычно, прореха в румийском строю была мгновенно заполнена. Следующий мой противник оказался опытным воином лет сорока. Уперевшись щитом в щит, он попытался достать меня мечом. Поняв, что здесь ничего не светит, молниеносно нанес удар нижним краем щита, целясь в мою, выставленную вперед, левую ступню. Этого приема я не знал, но знало мое подсознание, снабженное соответствующими умениями привнесенными в него местными богами, или кем там еще? В общем, ногу я успел отдернуть. И даже, успел нанести укол, в открывшееся над верхним краем щита, горло легионера. Еще один готов! Мной начал завладевать боевой азарт. Усилил нажим на щит следующего, вставшего на место поверженного соратника, румийца. Тот ощутимо подался. Похоже, ряд легионеров, стоящий напротив ряда, возглавляемого мной, изрядно истончился и уже не в силах был выдерживать наше давление. Однако вырываться вперед нельзя – быстро получишь железку в печень. Сдержал себя. Тем не менее, по всему фронту боя ситуация менялась в нашу пользу – румийцы пятились все быстрее. А когда мы прижали их колоннаде и им пришлось разорвать монолит строя, началась резня – в индивидуальном бою отборные славы и варанги, все же, превосходили румийцев.

Бойня между колонн продолжалась около десяти минут. Меня из этой свалки выдернули почти силком Туробой и Хегни. Потому наблюдал все это со стороны. В итоге, большинство румийцев было перебито. Оставшиеся заняли все три входа в здание, успешно отражая все попытки выбить их оттуда.

После нескольких таких попыток наши откатились, от ощетинившихся сталью дверей, переводя дыхание. В сражении опять возникла пауза. Я глянул на небо. Солнце клонилось к земле. Жара ощутимо спала. Глянул на часы. Пять ноль семь. Надо бы до темноты закончить весь этот ужас. Огляделся по сторонам. Площадка перед форумом была завалена телами. Особенно много их лежало между колонн. Корчились и стонали раненые. Пользуясь паузой наши воины начали вытаскивать своих и добивать румийских. Вмешиваться во все это уже не было сил. Хотелось присесть – ноги держали плохо. Сесть было некуда. Разве на труп легионера, валяющийся прямо под ногами. Нет уж, лучше потерпеть.

И что дальше? Атаковать в лоб? Три входа шириной метра три-три с половиной каждый. Как раз плотно встать шести легионерам – щит к щиту, плечо к плечу. Которых сзади подпирают еще неизвестное количество воинов. Количество не маленькое, так просто не продавишь. Подтащить таран, сломать стену? Пролом тут же займут другие румийцы, их для этого осталось еще достаточно. Да и подтащить таран, установить его, пробить довольно толстую стену – на это уйдет немало времени. Пожалуй, до темноты не успеть. Залезть по лестницам на крышу, разобрать черепицу…. А дальше? Прыгать вниз будет высоковато – минимум двенадцать метров, а это четвертый этаж. Спускаться на веревках? Перебьют поодиночке.

Этот мой перебор вариантов дальнейших действий прервал все тот же легат, не удосужившийся в свое время представиться. Он вышел из центрального входа, раздвинув своих воинов и остановился метрах в десяти от первой шеренги славов как раз напротив того места, где стоял я за рядами своей фаланги.

– Посланник! – крикнул он. – Я хочу говорить с тобой!

Голос легата звучал устало и хрипловато. Лицо за те несколько часов, которые я его не видел, заметно осунулось. Глаза запали, вокруг них залегли темные круги. Раздвинув, в свою очередь, славов, вышел вперед, остановив жестом, дернувшегося, было, за мной Туробоя. Встал напротив румийца.

– Слушаю тебя, легат, пожелавший остаться неизвестным, – разлепив запекшиеся губы, произнес я.

– Предлагаю следующее, – сразу взял быка за рога румиец. – Мы завершаем начатый поединок, и если я побеждаю, вы выпускаете женщин, детей и, оставшихся живых воинов из города, и даете сопровождающих до самых стен империи.

– Ты уверен, что славы после моей гибели выполнят эти условия, – усмехнувшись, спросил я.

– Постараюсь, чтобы ты остался жив, – пояснил легат.

– Спасибо, – кивнул в ответ совершенно серьезно. – А если свое слово не сдержу я?

– Это вряд ли, – усмехнулся теперь уже румиец. – Ты производишь впечатление человека, который держит слово.

– Спасибо еще раз. А что будет, если одержу победу я?

Лицо моего собеседника едва заметно дрогнуло.

– Тогда я обещаю, что ни один твой воин от руки моих солдат больше не погибнет.

– Я правильно понял? В этом случае вы капитулируете?

– Ни один твой воин больше не погибнет сегодня, – повторил румиец. – Только дай им после моей гибели немного времени. Все нужные распоряжения я уже отдал.

– Ну, что ж. Я, в свою очередь, тоже постараюсь тебя не убивать.

– А вот это совсем необязательно, – живо возразил легат.

– Ладно, посмотрим. Подожди немного, мне нужно объяснить все своим людям.

Тот кивнул. Я пробрался в тыл нашей фаланги и проинструктировал, подтянувшихся Велимира сотоварищи. Меня пытались отговорить от сей авантюры, потому пришлось воспользоваться авторитетом посланца богов: мол, мне виднее, что делать. После чего замолчала даже Волеслава, возражавшая активнее всех.

Взяв легкий кавалерийский щит, и вытащив из ножен меч, опять продрался сквозь фалангу, к ожидающему меня легату. Усталость под влиянием впрыснутого в кровь адреналина, отступила. Румиец ждал в обманчиво расслабленной позе, опустив к левому колену такой же, как у меня круглый кавалерийский щит, а к правой ступне острие довольно длинного меча. Я остановился в полутора метрах.

– Ты готов? – спросил румиец.

Я кивнул, и мой противник тут же стремительно атаковал. По нижнему уровню. Тело успело среагировать, в прыжке пожимая ноги. Еще находясь в воздухе, контратаковал уколом в лицо поверх щита. Румиец отбил. Верхним краем. Тут же попытался достать рубящим в правый бок. Я отбил мечом и тут же разорвал дистанцию. Несколько секунд постояли, восстанавливая дыхание. Потом сошлись вновь. Атака, контратака, атака…. На этот раз рубились дольше – с минуту. Опять разошлись, отдыхая: все же вымотались за этот длинный день и я и он изрядно. Опять сошлись. Первым снова начал румиец. Он же первым и ошибся – слишком провалился, проводя колющий удар в мое преднамеренно приоткрытое горло. Развернулся, уходя от ожидаемого удара вправо, и контратаковал его колющим же ударом в открывшуюся правую подмышку.

Легат, зажимая правым плечом, брызнувшую кровью рану, попятился, прикрываясь щитом. Добивать его я не собирался, но он, выпрямившись, метнул мне в лицо щит. Ребром, как спортивный диск. С трудом, но сумел уклониться. А румиец уже летел на меня, целя острием меча в горло. Отбил его щитом и, чисто на автомате, рубанул слева по шее. Рубанул сильно, от души. Почувствовал, как под лезвием влажно хрустнул перерубленный позвоночник. Доблестный легат умер мгновенно, да упокоится с миром его душа!

Выбравшиеся из дверей форума румийцы, издали крик ярости и разочарования. Заглушенный, мгновение спустя, ликующим воплем славов и варангов. Румийцы замолчали и начали быстро втягиваться внутрь здания. Ушли все, никого не оставив в дверях. Я остановил, подавшихся было следом, бойцов нашей фаланги, помня просьбу покойного легата. Решил подождать десять минут. Засек время.

Интересно, что же, все-таки имел в виду румиец, говоря, что ни один мой воин не погибнет больше сегодня? Черт! Может из форума имеется тайный ход за пределы города и мирные жители давно его покинули, а теперь тем же путем уходят легионеры? А хоть бы и так. Пускай. Все они заслужили жизнь своей доблестью. Вот только добраться до Империи по враждебной территории им будет непросто. Пожалуй, нужно будет помочь.

Десять минут истекли, и я уверенно двинулся к центральному входу, практически уверенный, что в здании никого не осталось. Слева тут же пристроился Туробой, справа – Хегни. Позади послышался топот множества ног – двинулись следом и воины. Мы трое миновали что-то вроде вестибюля и оказались в громадном зале с колоннами по периметру. Здесь царил полумрак. Света, лившегося из узких световых окон, расположенных под потолком, для полноценного освещения явно не хватало. Глаза после яркого дневного света адаптировались к сумеркам не сразу. Рассмотреть в подробностях интерьер сразу не удалось. Но еще на пороге в нос ударил, ставший уже почти привычным, густой запах свежей крови.