Офицер империи - Андрей Борисович Земляной Страница 63

Пройдясь по набережной, Владимир поднялся по канатной дороге в ресторан на Красной Горке, который несмотря на огромный зал, был полон.

Причина выяснилась буквально сразу, как только подошёл официант, и кроме меню и карты вин, положил на стол программу выступления Софии Захаровой. Молодой, но уже очень популярной актрисы и певицы.

Софья, белокурая девица лет восемнадцати-двадцати, высокая, стройная, с ухоженным лицом, и тонкими словно стебельки руками, совершенно неожиданно запела мощным звучным голосом, которому казалось совершено не нужен микрофон. Она начала выступление с песни Вальс-Бостон, уже разошедшийся по стране, и перепетой сотни раз. После продолжила другими песнями, запущенными в оборот Соколовым, а закончила неожиданно песней «Товарищ Правда», сорвав не просто аплодисменты, но настоящую овацию.

Владимир уже поднял руку, чтобы подозвать официанта, рассчитаться и уйти, как заметил, в его сторону идёт распорядитель зала.

— Товарищ Соколов. — Мэтр коротко поклонился. — На правах хозяина заведения, хочу поинтересоваться, не будете ли вы против общества нашей гостьи. Товарищ Захарова, хотела бы поужинать, и отдохнуть, в нешумной компании.

— Разумеется я почту за честь, находиться в её обществе. — Владимир заметив, как мэтр сделал какой-то жест, и отследив направление увидел молодую певицу, успевшую переодеться и сменить сценический грим, на менее яркую раскраску. Светло-синее шерстяное платье ниже колен, отделанное белыми шёлковыми кружевами, и тонкая нитка голубого жемчуга весьма шли ей, и выглядела девушка очень привлекательно.

— Хочу представить вам нашу уважаемую гостью, Софью Константиновну Захарову, а вам, Софья Константиновна, представляю героя России, полковника Соколова.

— Кто же не знает великого укротителя проклятых земель, и спасителя Империи? — Певица негромко рассмеялась.

— И кто же не слышал о молодой, но чрезвычайно талантливой певице Захаровой. — Владимир поклонился в ответ.

Раскланявшись и заверив друг друга в неземном счастье находиться за одним столом, Владимир помог даме сесть, и приняв меню у официанта, передал его даме.

Когда первая стадия отчуждения прошла, Софья чуть оттаяла, и показала свой живой, и смешливый характер, ситуация за столом вполне выправилась. Владимир рассказывал какие-то смешные истории, но больше слушал девушку. Она делилась историями своего ученичества в Петроградской эстрадной школе, всякими случаями с гастролей, и жаловалась на ужасную кухню в вокзальных буфетах.

— А я же не Верка Ракитина чтобы с поваром и массажистом гастролировать. А не слышали, она говорят попалась сразу с двумя любовниками!

— Люди творческие. — Владимир с улыбкой развёл руками. — Чудят по-всякому.

— Да и про вас поговаривают всякое. — Девушка чуть склонила голову и сверкнула глазами, из-под ресниц. — Уже и про…

— Софья. — Владимир поднял руку, останавливая девушку. — Ещё раз крепко подумайте, прежде чем что-то сказать. Даже в нашей свободной стране, есть темы, закрытые для обсуждения. И одной из таких тем является личная жизнь императора и его семьи. Да, вас не потащат в застенки, но у государства тысячи способов защитить суверена от досужих болтунов. Скорее всего, не посадят в тюрьму, хотя я бы не дал на этот счёт никаких гарантий, но вдруг выяснится, что вас не ждут с гастролями вообще нигде. И никакие покровители этого не изменят. Просто не полезут. И плохое питание в привокзальных буфетах станет вашей наименьшей проблемой, потому что самой жизненно важной — станет поиск и получение какой-то другой профессии, дающей средства для жизни. А петь вас возьмут лишь в самодеятельность, и выступать вы станете со сцены Дома Культуры. Ну это в том случае если не захотите петь в ресторане. В этом мире, болтать всякое про главу государства или его семью, возможно только за границами этого государства. И то, я бы не советовал, потому что в одно печальное утро можно просто не проснуться.

— Я совсем дура? — Софья опустила глаза.

— Нет конечно. — Владимир усмехнулся. — Просто ещё не знаете всех правил нашего общества.

— А вы? Вы же моложе меня? Откуда вы всё это знаете?

— У меня отличные учителя. — Владимир отпил из бокала, и поставил его на стол. — Их много, и они не жалеют для меня времени.

— Вы, учитесь? — Удивилась девушка.

— Если вы о чём-то кроме Академии Психоэнергетики, то да. Каждый день, изо дня в день. Например, мой финансовый директор рассказывает мне о разных аферах, и аферистах, чтобы я мог их быстро вычислять, и не поддастся на всякие уловки. А главный специалист по энергозащите, рассказывает мне и показывает разные хитрые узоры. И так далее. Жизнь, это удивительная возможность узнать что-то новое, и предела этому процессу — нет. Кстати, уже упоминавшаяся вами Ракитина минимум час в день тратит на занятия вокалом, и ещё час на гимнастику. Каждый день вне зависимости от погоды и настроения. А вообще, ищите учителей, Софья. Не покровителей, в первую очередь, а тех, кто может обеспечить высокий уровень педагогов для вас. Вокал, гимнастика, танец, сценическое мастерство, рисование…

— А рисование зачем? — Удивилась Захарова.

— А нарисовать эскиз платья, а набросать декорации к номеру? Да мало ли что. Вообще я считаю, что начальные навыки рисования нужны всем без исключения. Ну а людям творческим в обязательном порядке.

— А вы, рисовать умеете? — Поинтересовалась певица посмотрев с хитрым прищуром.

— А как же? — Владимир перевернул ресторанное меню белой стороной, и быстро набросал портрет Захаровой, в стиле аниме, с огромными глазами, и чуть припухшими губами, и протянул девушке.

— Ах! — Она от восторга захлопала в ладоши. — Так меня ещё точно никто не рисовал! — Она достала из сумочки зеркальце, глядясь в него выпятила губки, раскрыла глаза и громко рассмеялась. — Действительно похожа.

Вполне естественно, вечер продолжился романтической прогулкой по набережной, а после в роскошном номере Владимира, где юная и трепетная девица дала настоящей гари в плане постельных забав. И уже к утру, когда энергия у дамы чуть растерялась, из-под наведённой личины, показалось истинное лицо женщины лет тридцати, с плотной, тёмно-серой аурой ведьмы.

Не заметив, что раскрыта, София, продолжила радоваться жизни, и только уходя из номера рано утром, чуть виновато улыбнулась.

— Ты не ходи сегодня, никуда. И завтра не ходи. Мама, обещала, что не тронет тебя, если будешь сидеть тихо.

— Маме передай. — Владимир широко улыбнулся. — Я