За пределом. Том 2 (СИ) - Кири Кирико Страница 64

— Да нет, можно…

— Забудь, я пошутил, — покачал я головой. — Бери, — и поставил перед ней тарелку супа.

С этой тарелки я тоже есть теперь не буду. Как и из кружки, которую дал ей. Надо будет их пометить.

После супа в эту же тарелку пошла гречка, а после и салат. Саки показала себя не просто проглотом. Она была как чёрная дыра, в которую влезло всё. Она буквально запихивала за обе щёки еду, словно боясь, что я в последнее мгновение у неё всё отберу. Я даже не уверен, что она всё пережёвывала.

И на салате она забуксовала. Не в плане того, что не смогла съесть. О нет, она всё съест, я просто уверен. Просто эмоции, всё как обычно.

— Будешь творог? — спросил я, глядя на то, как он пародирует хомяка. — У меня осталось ещё.

Она закивала головой.

Вообще, теперь у меня с едой не было проблем. Я экономил на квартире, да, но не на еде, от которой зависело моё здоровье. Потому мой холодильник, который тарахтел, как трактор, теперь был пусть и не забит, но всё же не был пустым. И когда я полез за творогом, услышал плач.

Саки сидела над полупустой тарелкой, сжимая вилку, с щеками в разные стороны, как у хомяка, и плакала. Буквально поливала салат слезами, при этом ещё и не забывая жевать. Я не стал ей ничего говорить, примерно представляя причины.

Ты несколько месяцев, а может и целый год перебиваешься ночёвкой на холодной улице, едой, какая попадётся под руку, моешься, если повезёт. А здесь еда, вода, крыша над головой. Появляются мысли, что это всё не по-настоящему. Становится больно от того, чего ты был лишён всё это время, и вообще, насколько ты низко оказался, что даже это выглядит для тебя как чудо.

А может она плакала от временного облегчения, что хоть какая-то передышка в жизни. Я могу лишь гадать о причине, глядя на неё, но если бы мне вдруг действительно захотелось поплакать, то это были бы основные причины.

Когда она закончила лить слёзы, ела уже куда более медленно и размеренно. Я бы даже сказал, что тоскливо. Но от творога она не отказалась.

— Я помою посуду, — неуверенно сказала она, когда я забрал тарелку.

— Да, пожалуй, помой лучше сама, — кивнул я.

— Я чистая, — вновь заладила она своё.

— Ты, уж извини меня, сосала вообще левым парням. Может и бомжам сосала. И давала тоже. А быть может ты вообще банк всех заболеваний, которые только можно подцепить. Прости меня, конечно, Саки, но давай ты не будешь мне заливать в уши эту чушь про чистоту, хорошо?

— Да, прости, — понуро ответила она. — Я поняла. Но… — непонятно чему она обрадовалась, — я могу сделать тебе приятное в знак благодарности!

— Саки, ты дура? Я тебе сейчас про что говорил?

— Я имела ввиду пол помыть, например. Или ванну. Или приготовить покушать.

— Давай остановимся на полу и ванне, хорошо?

Нет, если она приберётся здесь, то я не против. Всё ценное всё равно спрятано, и вряд ли она найдёт что-то. А если найдёт… ну что ж, будет наказанием за то, что я поверил в человека. А так, красть у меня просто нечего, если начистоту.

— Хорошо! — и снова обрадовалась она непонятно чему. — Я помою пол.

— Саки, ты же понимаешь, что я тебя потом выдворю? Что я не буду тебя содержать, и тебе придётся искать работу? Причём чем раньше, тем лучше.

— Я понимаю, но… отблагодарить тебя я могу только так, верно? Я знаю, что для тебя это деньги, потраченные впустую, поэтому я хочу как-то… э-э-э…

— Компенсировать.

— Да, верно, компенсировать.

— Ясно. В любом случае, — я кивнул на койку.

— Сейчас? — удивилась она.

— Спать, а не заниматься сексом, — понял я, о чём она думает. — Ложись.

— А ты? Я могу подвинуться просто…

— Нет, спасибо, я лучше на столе посплю, — покачал я головой.

— Я чистая… — уже куда более печально пробормотала она.

А я не стал её переубеждать.

— Ложись спать, Саки, не надо меня изводить.

— Да… да, хорошо, прости.

С этим мы легли спать. Я знал, что ей неудобно смещать хозяина квартиры, но мне ещё более неудобно было спать с ней на одной кровати, и речь даже не о том, что она чем-то больно мешала. Даже просто её живот, который куда больше, чем с первой нашей встречи. Не дай бог зацепить его, так вообще будет трындец.

Так что нет, лучше уж так, на столе, он по крайней мере ровный, можно спокойно на нём спать.

На утро, когда я встал, Саки ещё спала. Надо было заняться её щекой, помимо всего прочего. Не знаю, залить перекисью и заклеить пластырем? Или сводить к врачу? Здесь, кстати говоря, услуги врача не были сильно дорогими, так как иначе бы никто не смог себе их позволить. Стоит ли тратить на неё деньги?

Эти вопросы меня и мучили, пока я ходил в магазин, чтоб вновь купить ей зубную щётку, полотенце, мыло с мочалкой и перчатки. На всякий. Пришёл, приготовил завтрак, какой мог — жареные яйца с беконом. Теперь, имея деньги, я мог позволить себе питаться если не по-барски, то хотя бы вкусно и питательно, а не гречкой. И когда я уже почти закончил, вновь услышал плач.

Саки…

Она сидела на краю кровати и, спрятав лицо в ладонях, плакала. Вновь плакала. Как же тяжело возвращаться ей к нормальной жизни.

— Тяжело ощущать себя человеком? — спросил я, ставя на стол тарелки.

— Тебе… наверное, не понять, — прохныкала она.

— Наверное, понять, — покачал я головой.

— Просто… просто эта кровать… еда… вновь словно дома. И от этого грустно и легко на душе… — шмыгала Саки носом, говоря мне это. — Тяжело, словно иллюзия, которая вот-вот разрушится. Я же и не помню, когда наедалась и спала в чистой кровати. Это глупо, но понять, что испытываешь в душе, когда вновь выпадает такая возможность… это тяжело.

— Со дна всегда тяжело подниматься, — покачал я головой.

— А ты? — посмотрела она на меня. — Ты же младше меня, но тоже здесь.

— Ну… я тоже оказался дураком, который посчитал, что умнее всех остальных, — пожал я плечами. — В принципе, ничем не отличаюсь от тысячи тех, кто оказался слишком тупым, чтоб не понять, что он не самый умный.

— Ясно… — она встала с кровати, заправив её, после чего села за стол. — Спасибо.

— Не за что. Кстати, когда я увидел тебя в первый раз, у тебя тоже был живот. Сколько у тебя месяцев сейчас?

— Девятый. Мне скоро рожать, по идее, но, честно говоря, боюсь, — призналась она.

— Ребёнка?

— То, кого могу родить. Я принимала, когда забеременела. Ведь это плохо, да?

— Ну точно не очень хорошо.

— Поэтому я боюсь, что он родится… мутантом, — это так Саки, видимо, решила сгладить слово «урод». — Боюсь, что мне придётся мучиться с ним.

— Ну… я тебе не советчик здесь. Сходи в… это… не помню, как называют, но там консультируют женщин по поводу беременности.

— Я боюсь услышать там правду, — призналась она. — Что я действительно рожу уродца.

— А по-твоему, лучше сидеть и ждать?

— Я… не знаю.

Не знает она. Я тоже, кстати говоря, не знаю. Тут уж личный выбор каждого, зависящий от его собственных чувств. Счастлив ли ты в неведении или же спокойнее жить, когда знаешь, что тебя ожидает? Я бы хотел знать правду, но вот Саки, видимо, относилась к первому типу.

— Ладно, давай, ешь уже. У нас ещё дело есть, — вздохнул я, доставая набор первой помощи в маленьком мешочке.

— Какое? — слегка настороженно спросила она, поглядывая на этот мешок.

Вместо ответа я лишь похлопал себя по щеке, кивнув на неё. Надо было что-то делать с этой раной, уж слишком она глаза мозолит.

Глава 82

Я был страшно не выспавшимся, всё же жёсткий стол не мог сравниться с пусть и не самой лучшей, но всё же кроватью. Это подтолкнуло меня на мысль, что стоит, в принципе, задуматься о покупке даже не матраса, а новой кровати, хотя бы самой дешёвой. Не думаю, что Франц, хозяин дома, будет очень против того, что я обновлю ему немного мебель.

Нет, я не раздумывал надолго приютить Саки, просто решил, что стоило бы немного улучшить собственные жилищные условия. Всё-таки сон был едва ли не самым важным в жизни человека периодом, к которому стоило подойти со всей ответственностью.