Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны Страница 66

— Ничего не слышу, — нервно бросил штурман. — А вы?

— Мне кажется, нам надо держаться севернее, — сказал Абониту. — Если мы не отыщем их до наступления темноты…

Молчание длилось недолго, его сменил горячий спор. Эндрю попытался унять раздражение, которое вызывало у него непостоянство африканцев, их склонность к паникерству. Он увидел, как Абониту неуверенно пожимает плечами. Однако в ту же секунду его внимание привлек вновь появившийся перед ними просвет. Впереди открывалась видимость ярдов на двести — триста. Он указал туда остальным.

— О’кей, двигаемся, — с облегчением решил штурман.

— Это уведет нас еще дальше к западу, — предупредил Абониту. — Так мы окончательно сойдем с курса.

Однако никто не обратил внимания на его слова. Турбины взревели снова, и «ховеркрафт» пришел в движение. Туман становился все менее густым; через некоторое время появилась возможность взять право руля, так как просвет открылся и на востоке. Спустя четверть часа они выбрались из полосы тумана.

Плотная пелена закрывала море к северо–востоку и юго–западу, однако прямо по курсу море было чистым до самого горизонта, а там виднелась земля.

— Остров, — заключил Абониту. — Один из Нормандских островов. Который, Эндрю?

— Джерси или Гернси. Никак не Олдерни — слишком велик.

Комментарии и предложения снова полились рекой. Общее настроение проявилось незамедлительно: двух часов, проведенных на воде, и встречи с туманом оказалось достаточно, чтобы людей потянуло на твердую землю. Абониту настаивал, что было бы полезнее попытаться до сумерек снова соединиться с остальной экспедицией, однако никто не стал внимать его уговорам. Единственным способом вернуться на первоначальный курс было бы снова лезть в туман. В итоге Абониту уступил. «Ховеркрафт» бодро полетел к острову.

В миле–другой от берега их встретили льдины, однако сам берег был почти свободен ото льда, ибо высокие волны препятствовали замерзанию воды. Подойдя ближе, они увидели нечто напоминающее айсберги, которые при ближайшем рассмотрении оказались гранитными скалами, заросшими льдом. Однако к югу от них находился пологий берег. «Ховеркрафт» высадил экипаж на берег, причалив к волнолому. Волнолом был сложен человеческими руками из гранитных глыб. Вокруг не было никаких признаков жизни. В волноломе зияла брешь, проделанная морем. Все африканцы, включая штурмана, поспешили покинуть судно и пробраться через брешь на берег.

Абониту спрыгнул на гальку, перемешанную с кусочками льда.

— Вот мы и на английской земле, Эндрю! — провозгласил он.

— Не на английской. На британской — другое дело. У Нормандских островов было собственное управление.

— Какая разница? Пойдем за остальными.

Они вышли на дорогу, с трудом угадываемую под снегом. На снегу не было никаких следов. По другую сторону дороги простиралось поле, за которым виднелись дома. Судя по всему, в них никто не жил, причем довольно давно. Пустота кругом ничем не отличалась от безлюдья, встретившего их в Бретани. Эндрю почувствовал отчаяние: все будет таким же, зима уничтожила европейскую культуру. Он и раньше знал, что лучше не надеяться, однако теперь эта мысль была совершенно неоспоримой и оттого очень горькой.

Абониту прикоснулся к его руке:

— Смотри, там что–то вроде дота. Думаешь, жители строили защитные сооружения, опасаясь нападения с моря?

— Это не островитяне, а немцы. Ты не помнишь, что они оккупировали острова во время последней войны?

Экипаж единогласно высказался в пользу кофе; с судна принесли нечто вроде плиты, снегу же вокруг было хоть отбавляй. Один из африканцев остался дежурить на гребне волнолома. Эндрю тоже время от времени обращал взор в сторону моря, без особой, впрочем, надежды увидеть там остальные суда. Зато услыхать их можно будет издалека: для большей эффективности работы турбин с них были сняты глушители.

Он в очередной раз озирался на море, когда послышался крик:

— Люди!

С юга к ним приближалась группа людей. Их было десятка два, большинство с ружьями. Впереди остальных ехал всадник. Рядом с ним по снегу трусил ординарец — безоружный, но с коротеньким шестом, увенчанным белой тряпицей.

— Кажется, вполне мирный народ, — сказал Абониту. — Однако лучше держать оружие наготове.

Группа остановилась в десяти ярдах от нигерийцев. Эндрю заметил, что всадник восседает не на настоящем скакуне, а на лошадке, привыкшей ходить в упряжке, тем не менее выглядел он внушительно. Даже спешившись, этот человек казался бы гигантом; сидя на лошади, он возвышался Над всеми, как вождь племени. На вид ему можно было дать лет сорок; у него была густая вьющаяся борода с серебряными нитями. Меховая шуба, защищавшая его от холода, была, по всей видимости, сшита из двух женских шуб. Лишь его голос мог бы звучать посолиднее: это был отнюдь не бас, а срывающийся баритон, хотя в нем не слышалось никакого беспокойства.

— Так, полковник, — приказал он. — Приступайте к делу.

Человек с белым флагом был старше годами — ему можно было дать шестьдесят лет. Одет он был неважно и, очевидно, сильно мерз. До нигерийцев донесся его усталый голос, сохранивший все же звучность, с какой привыкли отдавать команды британские офицеры:

— Я представляю его превосходительство, губернатора и бейлифа[32] Гернси. Прошу вас сообщить причину, по которой вы, не имея разрешения, высадились на нашем берегу.

— Мы — часть нигерийской экспедиции, посланной в Британию. — Ударение на слове «часть», сделанное Абониту, не могло пройти незамеченным. — Мы временно оторвались от остальной эскадры и ищем пристанища. У нас мирные намерения, и мы не причиним вам вреда.

Человек, восседающий на лошади, не обратил на него никакого внимания. Его взгляд был прикован к Эндрю.

— Вы — белый, — произнес он. — Что вы делаете в таком окружении?

— То же, что и остальные, — ответил Эндрю. — Я член экспедиции.

— Когда собираетесь отплыть восвояси?

— Не позднее утра.

— Что это там у вас? «Ховеркрафт»?

Судно было скрыто волноломом. По всей видимости, отряд приметил его еще в море. В таком случае становилась понятной скорость, с какой он появился перед вновь прибывшими.

— Да, — подтвердил Эндрю, — «ховеркрафт». — Линия, избранная Абониту, сулила наибольший выигрыш. — Часть эскадры.

— Вы что же, заблудились? Что–нибудь с двигателем?

— Мы угодили в туман.

— Новички в море. — Всадник присвистнул. — И не слишком–то внимательны.

Со стороны пляжа послышались новые звуки. Над волноломом показались человеческие головы, в проломе, через который недавно проникли на остров нигерийцы, выросли фигуры. Человек, вооруженный винтовкой, уже стоял рядом с растерянным часовым и нахально скалился. Эндрю сразу понял, что произошло. Пока основные силы двигались по дороге, размахивая белым флагом, отдельный отряд тихонько прокрался вдоль пляжа. Теперь экипаж был отрезан от «ховеркрафта». К нему пришлось бы прорываться с боем, без всякой надежды на успех.

Стараясь придать голосу властные нотки, Эндрю произнес:

— Мы — мирная научная экспедиция. Мы не военные.

— Но ведь у вас винтовки! Славные автоматические штуковины. И наверняка полно боеприпасов.

Эндрю посмотрел на Абониту. Остальные африканцы были явно застигнуты врасплох, один Абониту сохранил решительный вид.

— Наше оружие предназначено для самозащиты, — сказал он.

— Я беседую с белым человеком, Самбо, — вкрадчиво проговорил всадник и перевел взгляд на Эндрю. — Тут как будто пахло кофе. Мы уже много месяцев не нюхали этого запаха.

— Еды у нас в обрез, — ответил Эндрю. — Но мы с радостью поделимся с вами парой банок.

— Будем благодарны вам за такую любезность. Вот что, приглашаю вас к себе в гости. Все лучше, чем коротать ночь на снегу!

Посмотрев украдкой на Абониту, Эндрю заметил, как тот кивнул. Экипаж находился в безнадежном положении, и было предпочтительнее решить дело миром, а не затевать свалку. Его посетила новая мысль.

— Далеко ли отсюда до вашей резиденции, — он немного помялся, — ваше превосходительство?

— Она по другую сторону острова. Милях в трех.

— Тогда, может быть, мы отвезем вас туда на «ховеркрафте»?

На бородатой физиономии появилась улыбка.

— Удачная мысль. Только при условии, если вы возьмете на борт моих людей.

Эндрю рассчитывал, что на борту у экипажа появится шанс одолеть противника, однако африканцы были совершенно неподготовлены к решительным действиям, а люди губернатора, напротив, все время оставались начеку. Эндрю взял управление на себя, не встретив со стороны штурмана ни малейших возражений. Губернатор пристально наблюдал за его действиями. Он оставил своего скакуна и нескольких людей на берегу; остальные поднялись вместе с ним на борт и приглядывали теперь за африканцами, сильно уступавшими им в численности.