Любава - Кай Вэрди Страница 67

— Здесь не работает интернет, — напомнил ей Илия.

— Тревожной кнопке интернет не нужен. Она завязана на мой телефон, и передатчик работает на расстояние до десяти километров без всякого интернета, GPS и тому подобных прибабахов. С интернетом и другими примочками — по всей планете. Не думаю, что Любава сможет уйти так далеко, тем более что часы начинают подавать тревожный сигнал уже на расстоянии пяти километров, — улыбнулась Анна.

Илия кивнул.

— Пойдем пить чай? Иван Петрович как раз медком свежим угостил, вчера откачивать пробовал. Мед с первоцветов, разнотравье, потрясающе вкусный! — мужчина предложил ей руку, чтобы она могла опереться.

— Ммм… Потрясающе! Пожалуй, сегодня я еще и до пасеки с Любавой прогуляюсь, — хитро улыбнулась Протасова.

— Зоську без проблем лишили родительских прав? Кстати, что с ней? — спросил Илия.

— Сидит. И сидеть ей долго придется, — Анна безразлично пожала плечами. — Суда еще не было, но это простая формальность. А лишать ее родительских прав на Любаву не было необходимости. Зоська ей никто по крови, — безмятежно добавила Протасова, и, взглянув на замершего совершенно ошарашенного Илию, загадочно улыбнулась. — Ладно, не буду вас мучить. История на самом деле абсолютно обычная…

* * *

Была в одном из городов нашей необъятной родины одна девушка, Виктория. Еще в школе у нее обнаружился недюжинный голос. С ранних лет Вике пророчили певческую карьеру. Родители неимоверно гордились талантом дочери, и продвигали ее, как только могли. Девочка выступала на всех городских концертах, на площадках. Она настолько свыклась с мыслью, что станет популярной, что к шестнадцати годам справиться с девчонкой уже не было никакой возможности. А надо заметить, что и красотой Викторию Бог также наделил весьма щедро.

Чудеса случаются, и однажды девчонку заметил отдыхавший в том городе фотограф. Сделал несколько снимков, и понял, что девочка — клад. Камера ее любила. Нет, камера ее обожала! Боготворила! Не долго думая, он предложил ей карьеру модели, и, несмотря на возражения родителей, увез Вику в Москву.

Продвигалась девочка по карьерной лестнице быстро. Действительно талантливая и очень красивая, имевшая огромные амбиции и совершенно не имевшая страха, чрезмерно уверенная в себе девчонка шагала по головам. Сообразив, что пробиться среди певцов, уже тогда давно поделивших сцену и активно кусавших талантливых, но неоперившихся юнцов, ей точно не светит, она выбрала для себя модельное направление, и не прогадала. Конечно, труд был адским, но усилия того стоили. Спустя несколько лет ее начали вывозить за границу с показами коллекций.

Разумеется, в шестидесятые года выезд за границу был обставлен так, что девушки, собственно, ничего, кроме подиума и гостиничного номера на четверых, не видели. Купить что-либо было невозможно — в валюте выдавали сущие копейки, а уж выйти погулять — вообще что-то из области фантастики.

Случился и выезд в ФРГ. И на том выезде один из германских фотографов уговорил руководителя группы выделить ему для съемок пару девушек. Одной из них оказалась Виктория.

Фотограф вывез девушек в парк, и там фотографировал. Совершенно отличные условия труда, забота о моделях, хорошая косметика и обходительный красавец-фотограф вскружили Виктории голову. Вика пропала. Вика влюбилась. Безответно и безоглядно.

Надо отметить, что и Виктория понравилась фотографу. Неизвестно, насколько понравилась как женщина, но как модель… Снимки с этой русской были потрясающими! И он, тряся фотографиями перед руководителем группы, снова и снова выпрашивал ее для съемок.

Язык жестов, взглядов и телодвижений универсален, и в переводчике не нуждается. Вика почувствовала взаимность. Сколько уж в той взаимности было ее фантазий — Бог весть, но о встрече они каким-то образом договорились.

Две недели длился большой показ и съемки, и почти две недели Виктория одними ей ведомыми путями выбиралась вечерами из гостиницы на встречу с Вильямом. Может, роман и обошелся бы без глобальных последствий, будь девчонка поумнее и не столь амбициозна.

У Вики очень быстро возникло желание остаться в Германии и продолжить карьеру модели там. Слишком условия работы были шоколадными по сравнению с советским союзом. И Вильям рядом. Который обязательно на ней женится. С тем она и пришла к руководителю группы, прямо и смело заявив ему, что остается в Германии.

Тот схватился за голову, и до выяснения обстоятельств запер дурочку в номере. Выяснив, откуда растут ноги, и что за заявлением Вики ничего, кроме ее фантазий и бешеной влюблённости не стоит, девчонку едва ли не связанной вернули на родину.

Скандал был грандиознейший. Плюс ко всему еще и выяснилось, что Виктория беременна. И от кого? От немца! Может, ей бы еще и простили француза, или итальянца… Но немца?!! Вскоре после Великой отечественной? Ее даже судили.

Говорят, дуракам везет. Виктории опять повезло: она не попала в лагеря, ее не расстреляли, не посадили в тюрьму. А могли, еще как могли. И во время процесса и суда до девчонки, наконец, дошло, что она сотворила. И то ли слезы раскаивающейся девушки, то ли ее клятвы и заверения, что ничего подобного она не хотела, и ее лишь неправильно поняли — но что-то сработало. Викторию навечно исключили из партии и с большим позором отправили в ссылку на Север, в Учертанароганск, без права выезда оттуда.

Глава 21.2

Там Виктория родила девочку, и с малых лет просто убивала в девчонке любой талант, стремясь сделать из нее самую обычную среднестатистическую бабу. Немало способствовал этому и вид самой Виктории: пытаясь поднять дочь, она работала на тяжелейших работах, крайне малооплачиваемых — клеймо немецкой проститутки так просто было не смыть, а необразованность и беспартийность просто вбивали огромные гвозди в крышку гроба, из которого было не выбраться. Когда дочь выросла, Виктория горячо поддержала стремление Маши уехать из Учертанароганска в более пригодное для проживания место. Девушка вышла замуж и обосновалась с мужем в Алуханском районе.

Замуж Мария вышла довольно удачно: муж ее оказался крепким семьянином, хорошим хозяином и трудягой. Вот только напрочь застуженные придатки дали о себе знать — к тридцати годам женщине поставили диагноз «бесплодие». Погоревали они с мужем, но недолго — в больницу, где она работала санитаркой, с острым приступом аппендицита попала восьмилетняя девочка-сирота из детского дома.

Ухаживая за прооперированной девочкой, Маша поняла, что не хочет расставаться с Зоей. Поговорив с мужем, они заявили в соответствующие органы, что хотят удочерить девочку. Учитывая