Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Александр Дмитриевич Прозоров Страница 67

А ничего лицо… этакое… значительное. Герр Штальке еще раз посмотрелся в зеркало. Да, значительное волевое лицо, как и положено истинному городскому деятелю. И если еще брови вот эдак… то будет казаться, что господин ратман всегда в тяжелых раздумьях о судьбах города и горожан. Да всей Богемии – да!

Жена, правда, когда чем-то недовольная, говорит, дура, будто у него физиономия, как у тупого вола. Так это она со злости, хорошо, бабам слова нигде не дают, иначе бы полный конец миру пришел давно уж.

Нормальное лицо, вполне даже. И платье – соответствующее: средней длины кафтан, отороченный куньим мехом, на груди – золотая цепь, конечно, не такая массивная, как у господина бургомистра, но тоже не тоненькая. Кстати, а мех на кафтане бургомистра – соболиный.

Ничего, – приосанился Герр Штальке. Может, удастся еще и в соболиных мехах походить? То-то соседушки обзавидуются!

Для полноты отражавшейся в зеркале картины ратман накинул на плечи шикарный шелковый плащ и надел на голову круглую – тоже с куньим мехом – шапку доброго темно-зеленого сукна.

Надел… и вздрогнул! О, Пресвятая Дева! Шапка! А герр бургомистр сегодня в чем был? Уж не в берете ли? Точно! В зеленом бархатном берете с пером. И эта паскуда Франк был в берете, и даже чех Пржемок… А он, Отто Штальке? Черт… ну, надо же так влипнуть! И никто же не предупредил, ну, сволочи. Шапка – вот в чем дело-то! Теперь понятно, почему бургомистр так смотрел. Ишь ты, кто-то из ратманов выделиться захотел! Лучше других быть… Поня-а-атно…

Сложенный из серых камней, с мощными воротами, подъемным мостом и высокими башнями, замок Пржемберк стоял на пологом холме, окруженный широким рвом, до половины наполненным водою из протекавшего рядом ручья. На склонах холма росла дубовая рощица, за которой виднелся ельник, а за ельником – большое село с белеными, крытыми соломою домиками, окруженными серыми плетнями. Рядом с селом протекла речка Бероунка, через которую был перекинут мост. Возле моста, в специальной будке, скучали два стражника в серых металлических кирасах и круглых шлемах. Один из воинов был с алебардой, другой – с коротким копьем.

По дороге к мосту катила какая-то большая повозка, запряженная четверкой лошадей. В повозке, с вожжами в руках, сидел совсем молодой парнишка в бархатной курточке с зеленой зубчатой пелериной и узких немецких штанах. В середине повозки, в удобных полукреслах располагалось еще с полдюжины человек, весь скарб которых был аккуратно сложен сзади.

– Глянь-ка, что за чудо, брат Лех! – увидев повозку, один из стражей протер глаза. – Телега-то вроде не мужицкая. Однако и на господскую не похожа.

Второй стражник потянулся и смачно зевнул:

– Я про такие кибитки слыхал. Говорят, они ходят из Аугсбурга в Нюрнберг, а нынче, видать, добрались и до Праги. Любой, кому надо, может ехать, заплатив за дорогу несколько золотых монет. У того, кто это придумал, котелок варит.

– Так что же, нам с них и плату не брать?

– Как это не брать? Брать! Да еще двойную – их же там вон сколько.

– Слушай, Лех, – поправив на голове шлем, стражник внимательно посмотрел на подъезжавшую повозку. – Нам ведь господин приказал обо всем докладывать и никого чужого без его слова не пропускать.

– Да помню, – отмахнулся напарник. – Вот и беги, доложи, а я их тут придержу. Беги, беги, что смотришь? Ты же у нас молодой и быстрый, как горный козел!

В сумрачной зале замка горел камин, и пламя, ревя, уходило через трубу в небо. За большим столом, напротив камина, в высоком резном кресле сидел плечистый, лет тридцати, человек с красивым, несколько надменным лицом, словно львиною гривой обрамленным светлыми кудрями. Карие глаза, небольшая, аккуратно подстриженная бородка, затейливый рыцарский герб с черным имперским орлом и золотой секирой, вышитый на груди бархатного камзола-котты. Весь облик молодого рыцаря дышал благородством, и золотая рукоять меча светилась в пламени двух горящих свечей и камина.

Положив на большое серебряной блюдо обгрызенную куриную ножку, рыцарь сполоснул руки в чаше, наполненной розовой водою, и, сытно рыгнув, потянулся к объемистому кубку…

Тень верного слуги, едва слышно прошелестев через всю залу, изогнулась в глубоком поклоне.

Рыцарь поднял голову:

– Что там такое? Громче говори, раб, ты язык, что ли, проглотил? Какой еще, к дьяволу, стражник? Повозка? Что за повозка… Сама по себе? Без всякой охраны?

Рыцарь вдруг хмыкнул и неожиданно повеселел:

– Я знаю, что им обещал сам король Вацлав. Но ведь и его величество не властен над лесными разбойниками, так? Эй, кто там? – стукнув по столу кружкой, громко воскликнул молодой человек. – Верные мои слуги! Трубите в рог! Созывайте воинов. Клянусь, нам сегодня выпадет славная охота… И добыча будет знатной – не какой-нибудь там олень.

Прислонив алебарду к будке, стражник, прищурившись, обошел повозку еще раз, на этот раз сопровождаемый тем самым темноволосым пареньком, что правил лошадьми.

– Да сколько раз вам говорить, – размахивая руками, возмущенно восклицал подросток. – Я не возчик, а приказчик торгового дома «Ганс и Георг» из славного имперского города Аугсбурга! Мы вообще-то в Нюрнберг ехали, а к вам в Богемию и не собирались… если бы не эти достойные люди, – приказчик кивнул на телегу. – Они заплатили – я повез. А что в этом такого?

– Э-э-э, – задумчиво протянул воин. – Как вас зовут-то, забыл?

– Бруно.

– Вы, значит, из Аугсбурга, молодой господин? Немец, значит.

– Ну, конечно же немец! Вы же хорошо говорите по-немецки, неужто еще хоть что-то непонятным осталось?

– И вы, значит, по всем имперским землям так разъезжаете? Разбойников не боитесь?

Мальчишка горделиво выпятил грудь:

– У нас подорожная грамота от короля Вацлава! Вы же смотрели уже. Нет, ну, обычно мы едем несколькими повозками, нанимаем стражу, но вот сейчас… эти славные люди заверили меня, что дороги в Богемии мирные, и совершенно незачем скидываться на стражу. Дорожную пошлину мы уплатили – что еще-то? Пропустите же нас скорей!

– Пропущу, пропущу, – искоса поглядывая на дорогу, ворчал страж. – Но сперва всех тщательно проверю, расспрошу. Может, вы сами разбойники? Вот с того господина и начну… Вы, вы, в синем плащике… Чех, говорите?

– О, Пресвятая Дева! – в