Андрей Захаров - Перекресток времен. Новые россы Страница 68

За то время, что он находился в этом мире, вместе с попаданцами из сорок первого года и девятнадцатого, Максим понял, чем его современники, в большинстве своем, отличаются от них. Людей двадцать первого века больше интересовала материальная сторона их жизни, больше беспокоило их собственное благосостояние, чем судьба окружавших их и вообще почти забывших, что существует такое, объединяющее всех понятие - Родина! Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше - вот основная поговорка его времени. А здесь, все было по-другому. Да, конечно и здесь были люди, искавшие для себя какие-то блага, но их было очень мало, и они старались не выделяться перед всеми, как это было принято в его мире. Здесь, общая беда сплотила всех, от красных до белых, чего не было в двадцать первом веке. Где одни богатые дрались с другими богатыми, и плевать они хотели на то, что в этой их драке страдают простые, невинные в этом люди. Паны бьются, у холопов чубы трещат. Так, кажется, говорил еще в прошлом простой люд. Но здесь, не было, ни панов, ни холопов. Каждый стоил того, чего он сам действительно стоил, без своей кубышки с золотыми, без связей и без родичей. Нет, родичи и "связи" у Максима здесь все-таки есть! Это, батя, дядя Олег и дядя Янис. И они в фаворе! Но гоняют они его, как последнего зеленого солобона! И правильно гоняют, тяжело в ученье, легко в бою! Правда, боя еще не было, но что такое товарищеская взаимовыручка, Максим уже узнал. Когда поднимался на перевал и когда сейчас шел по покрытому снегом леднику. Неизвестные ему красноармейцы и солдаты-белогвардейцы, сами, по собственной воле, выносили подводы из снега, помогали друг другу подниматься и спускаться на крутых поворотах, при этом никто не просил взамен денег или каких-либо других благ, как было принято в его мире. Каждый заботился о раненом товарище, будь он красным или белым. Еще несколько дней с этими людьми и ему не нужны другие. Вот где его место, среди них. Он готов делить с ними свой последний сухарь и последний глоток воды. Это единение придавало силы и веры в будущее. По-одному, нас сломать легко, а вместе, мы - непобедимы. Так, кажется, говорил кто-то из древних. Ну, почему, нашему народу для объединения нужно горе и общая трагедия?! Макс этого не понимал, но понимал одно, что взаимовыручка заложена в нем и в окружавших сейчас его людей, еще с генами, на подсознательном уровне, с молоком матери, как говорили раньше. Материальные блага развращают человека, а когда их нет, то каждый, находящийся рядом с тобой в трудную минуту, становится твоим братом, с которым ты готов разделить все трудности и радости.

Размышляя об этом, Максим не заметил, как их караван замедлил движение. Кругом стояла темнота, только впереди светились фары остановившихся автомобилей.

- Что случилось? Почему встали?

- Впереди большая трещина! Разведка место для отдыха нашла! Поворачиваем, налево! Не отставать! Подтянуться! Дистанция минимальная!

Оксана соскочила с подводы и пошла впереди Максима. Даже сквозь большую солдатскую шинель, он увидел ее прекрасную девичью фигуру. Нет, не увидел, а почувствовал. Максим не удержался и обнял Оксану за талию. Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Только на секунду замерла, прижалась к Максиму всем телом, но затем резко шагнула вперед и возникшая между ними невидимая тонкая нить разорвалась.

- Поворачивай! Поворачивай! Осторожно! Поберегись!!!

Те, кто шел следом за ними, не увидели в темноте провала в снежном покрывале, одна из лошадей оступилась и провалилась задними ногами в трещину, судорожно пытаясь выбраться наружу. Следом за ней в пропасть чуть не пошла и телега с ранеными. Спас положение старший сержант Левченко со своими артиллеристами, шедшие рядом с подводами госпиталя. Григорий Васильевич, оставив возле своих орудий по два бойца, остальным приказал помогать походному госпиталю, где находился и его старший брат Степан.

- Хватай, ребята! Тащи ее наверх!!

Перепуганная лошадь сначала дергалась, но затем замерла, видно поняла, что самой не справиться и спасение целиком зависит от окружавших ее людей. Хорошо еще, что подвода не перевернулась и раненые не выпали из нее. С десяток бойцов окружили подводу, напряглись, с криком и руганью, но все-таки вытащили лошадь из расщелины, после чего, она, дрожа всем телом, резво потянула за собой подводу. Сразу же на этом месте встали два регулировщика, предупреждающие об опасности и направляющие движение каравана в место предстоящего отдыха. Хоть немного и с опозданием, но капитан Бондарев выполнил приказ общего совета.

Автомобили продолжили движение вдоль большой трещины. Впереди колонны тарахтел мотоцикл. Свет фар вырывал из темноты отвесные и неровные стены острых скал, кое-где покрытых снегом. Казалось, что не будет конца этой мрачной картины и им никогда не выбраться из ледникового плена. На границе ледника и скал, снег почти исчез, открывая под собой тонкую кромку льда. Хорошо, что спуск был пологим, так что мотоцикл Синякова почти не скользил по льду. Медленно движущийся за ним бронетранспортер своей тяжестью ломал лед, обнажая отполированные камни. Следом, переваливаясь с боку на бок, ползли автомобили, а за ними и подводы, сопровождаемые уставшими людьми.

Вдруг впереди показался маленький лучик света. Он, то стоял на месте, то совершал круговые движения. Стало понятно, что кто-то подавал им сигналы фонариком.

- Внимание! Остановка! Сейчас будет подъем! Всем приготовиться! Не спать!

А спать так хотелось! Налитое тяжестью тело уже не могло двигаться. Голова кружилась от усталости, голода и холода. Хотелось облокотиться на подводу или прильнуть к теплому капоту автомобиля, а то и просто, упасть в снег и провалиться в сон. А во сне было жаркое зеленое лето, а ты без рубашки или без гимнастерки, возле теплого озера или журчащей речки, где плещется рыба, пахнет ухой или шашлыками, рядом девчонки звонко смеются и Оксанка среди них, хочется жить и радоваться жизни! Эх! Как хорошо во сне! Никогда бы не проснулся!…

- Ребятки! Вставайте! Не спать, не спать! Подъем! Вперед! Пошли, пошли, мои родимые!

Вот и подъем, весь перепаханный колесами идущей впереди техники. Из последних сил Максим толкает вперед подводу, рядом с ним своим хрупким плечиком старается помочь лошадям и Оксана. Девушка не удержалась на ногах и, запутавшись в длинной шинели, упала вниз лицом. Хорошо хоть успела выставить вперед руки и не повредить лицо, мелкие царапинки не в счет. Откуда только силы взялись, Макс подскочил к девушке и одним рывком поставил ее на ноги.

- Как ты, Оксанка, не поранилась, все нормально?

В ответ он услышал тихое всхлипывание. Луч света, от фары разворачивающейся машины, на мгновение осветил девичье лицо. Ее глаза были полны слез, которые стекали на щеки, размазывая на них грязь.

- Я… Я больше не могу… Я устала… Я домой хочу, к маме…

- Не плачь, девочка моя, все будет хорошо. Мы выберемся отсюда. Верь мне. Ты мне веришь?

Максим крепко обнял девушку. Она, как маленький ребенок, сложив ладошки перед собой, прижалась лицом к его груди и понемногу успокаиваясь, тихо произнесла: - Верю…

- А ну, молодежь, не задерживай движение! Нашли время обниматься! Вперед! Освободите дорогу!

Парень с девушкой смутились и отошли в сторону, пропуская идущую за ними подводу. Затем, спохватившись, ускорили шаг и догнали свою повозку с ранеными.

Постепенно, автомобиль за автомобилем, подвода за подводой, еле бредущие люди с лошадьми и другими животными собрались под скалой.

Найденное место не очень-то было похоже на пещеру. Просто, под воздействием воды, а затем и льда, от огромной скалы откололся большой нижний кусок, который впоследствии был смещен ледником вниз по склону. В результате чего образовалась небольшая неровная площадка, размером примерно сто на шестьдесят метров. Над площадкой, как естественный козырек, нависла часть расколотой скалы. Идущие первыми, автомобили заняли места по краям площадки, давая возможность подводам и людям расположиться поближе к скале, тем самым спастись от холодного пронизывающего ветра, дующего с горных вершин.

Руководивший размещением в голове колонны капитан Бондарев, заставлял всех располагаться плотнее друг к другу, чтобы хватило места идущим за ними. Пару автомобилей поставили так, чтобы они могли освещать своими фарами весь временный лагерь. Последними на площадку поднялись замыкающие караван, казаки во главе с ротмистром Новицким.

С разных сторон послышались команды:

- Развести костры!

- Двигатели не глушить!

- Лошадей распрягай! Накрыть их! Холодной воды не давать, только теплой!