Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия) Страница 68

- Идиот. Простите, но вы идиот. Вы ничего не понимаете в тайных операциях, - заявила фрау. Глаза её лихорадочно блестели. - Это стандартная технология: выманить опасного человека на нейтральную территорию, и там ликвидировать. Я стала слишком опасна для них. Меня нужно было выманить сюда, чтобы похитить Микки. Теперь я всё понимаю. Меня посадили на крючок. Это была спецоперация. Знаете, что такое спецоперация?

Фридрих деликатно промолчал.

- Они всё это спланировали с самого начала. Ничего не было. Никакой книги. И никакого старика-пилота. Всё ложь. Старуха тоже лжёт. Она работает на них. Все лгут. Это всё подстроено.

Власов отметил про себя, что генерал-танкист неожиданно стал лётчиком.

- Что за старуха? - осторожно спросил он, надеясь узнать больше.

- Какое всё это сейчас имеет значение? - истерично взвизгнула фрау Галле. - Микки похищен! Вы понимаете? Там никто не отвечает! Они взяли всех! Всех! Вы хоть это понимаете?!

- Я только больше запутался, - пожал плечами Власов. - Прекратите истерику и объясните, в чём дело. Где был Микки, когда его похитили?

- Я оставила его... в надёжном месте. Мне за неё ручались мои берлинские друзья.

- За кого ручались?

- Господи, до чего же вы медленно соображаете! У этой женщины, как её... м-м-м... Что я несу... Неважно. Всё это неважно. Я оставила Микки в её доме. Сегодня утром я звоню... никто не берёт трубку. Я как дура звонила через каждые пятнадцать минут... а потом кто-то снял трубку, и голос был другой. Понимаете, другой! Он сказал, их арестовали! Их всех взяли! - фрау зарыдала.

- Адрес! Назовите адрес квартиры, где вы оставили сына. Мы сейчас же едем туда, - распорядился Власов.

- Вы сошли с ума! Там наверняка засада!

- Я пойду один, - внушительно сказал Фридрих. - Если со мной что-нибудь случится, - добавил он, - вы успеете скрыться.

- Боже, какой вы всё-таки глупец... Хоть один настоящий мужчина остался в этом сумасшедшем мире! - не слишком логично закончила фрау. - Вы правы, правы. Нужно действовать. Едем.

- Куда?

Этот простой вопрос заставил журналистку призадуматься.

- Вообще-то, - промямлила она наконец, - я не помню эти русские названия... Меня довезли друзья... У меня только телефон... Нет, конечно, мне же адрес дали... - фрау запустила руку в сумочку, выгребла откуда-то из её недр растрёпанную записную книжку и принялась лихорадочно листать.

Она пролистала её насквозь два раза, пока, наконец, не нашла нужную страницу.

- Вот, - она протянула Власову книжицу.

Фридрих отметил про себя, что адрес написан по-русски - то есть, очевидно, не рукой фрау.

Посмотрев адрес, он заложил нужное место, а записную книжку сунул в карман, пробормотав, что ему нужен номер квартиры. Франциска не отреагировала, на что Власов и рассчитывал. Он надеялся улучить момент и изучить книжку поподробнее: замусоленные листочки могли содержать ценную информацию.

Ехать оказалось далеко - на Бутырский Вал. Навигатор начертил длинную красную линию, в трёх местах которой мигали красные клубочки пробок. Объезды были тоже длинными и неудобными - красная линия переламывалась через себя, углубляясь в какие-то мутные переулки и дворы, в которых немудрено заблудиться и опытному водителю, знающему город как свои пять. Да еще этот чертов снегопад...

По дороге журналистка немного оправилась от шока и даже смогла более-менее внятно рассказать о произошедшем.

По её словам, шестое февраля она посвятила встречам с некими людьми, которых ей рекомендовали в Берлине. Эти люди встретили её чрезвычайно радушно и немедленно взяли на себя львиную долю бытовых проблем. В частности, откуда-то возник некий очень любезный молодой человек на роскошном "Запорожце", который предложил себя фрау в качестве добровольного помощника по части московских разъездов. Фрау милостиво согласилась, после чего её немного покатали по Москве (тут она ненадолго забывшись, защебетала - "вы знаете, Власов, тут, оказывается, очень мило, особенно на Тверской... вы были на Тверской? обязательно побывайте, хотя я там осталась без единого пфеннига..."), после чего повезли прямиком на какую-то квартиру в многоэтажном жилом доме, в которой размещалась редакция "Свободного слова". Там её опять же принимали чрезвычайно почтительно и даже уговорили было дать небольшое интервью, но тут Микки закапризничал. И она так и не смогла пообщаться с этими замечательными людьми подольше...

Фридриху пришлось делать три дела сразу: вести машину сквозь снежную пелену, сверяясь с навигационной системой, слушать всхлипывания фрау, и одновременно напряжённо размышлять. Судя по всему, вчера у милой дамы был интересный день: даже сейчас она вспоминает о нём с явным удовольствием... Ну конечно, из салона "Запорожца" действительность выглядит совсем иначе, нежели из бокса тюремной больницы... Удивительно, с чего это вдруг второразрядной журналистке, пусть даже из братской "Либерализирунг", оказывают такие почести... Впрочем, некоторые моменты очевидны. Например, в "Свободное слово" её повезли, чтобы устроить встречу с западными корреспондентами - которые, скорее всего, были вовремя извещены всё теми же любезными людьми о том, где её можно найти. Власов вспомнил о шустром Майкле Рональдсе - почему-то он был уверен, что тот подъехал к редакции первым. Увы, гадкий Микки своими капризами сорвал все планы... В таком случае, - сделал вывод Власов, - замечательные люди, принимающие фрау, должны были сделать попытку нейтрализовать мешающий фактор. То есть убрать куда-нибудь Микки. Куда?

- Вам предложили временно поселить ребёнка в какой-нибудь семье, чтобы, так сказать, развязать вам руки? - прервал он собеседницу.

- А вы проницательный человек... - в голосе Франциски прорезалась нота удивлённого уважения, - да, одна милая фрау сказала, что повсюду таскать с собой мальчика слишком жестоко, и я с этим согласилась. Вы же знаете, у Микки очень тонкая нервная организация... - тут она, похоже, вспомнила разговор в гостинице и прикусила язык. - И тогда она предложила мне помочь. Сказала, что у неё есть огромная квартира в приличном районе, где живёт её бабушка, которая обожает возиться с детьми... Она позвонила туда, и скаала, что бабушка будет очень рада... Мне пришлось долго уговаривать Микки, - вздохнула она. - Но сейчас мне и в самом деле нужно было развязать себе руки. Под вечер я, наконец, уломала его хотя бы съездить посмотреть квартиру и эту бабушку... Тот молодой человек меня подвёз. Такая милая старая женщина, - она неожиданно шмыгнула носом. - И Микки там тоже понравилось. Представляете, он сам решил остаться - один, без мамы... Всё-таки он очень смелый мальчик... Если бы я знала...

- Бабушка русская? - на всякий случай уточнил Власов.

- Что вы! Конечно, она их наших! Её зовут Берта... Берта... Забыла как дальше. Неужели я оставила бы Микки на русскую... - журналистка проглотила конец фразы, видимо, вспомнив о происхождении собеседника. Дальше рассказ фрау стал более путаным и невнятным. По её словам, она объяснила понравившейся ей бабушке, как обращаться с Микки, и предупредила, что позвонит позже. Потом всё тот же любезный молодой человек на "Запорожце" якобы порывался поужинать с ней вдвоём, но она отклонила приглашение, потому что у неё "была ещё одна важная встреча", на которую она намеревалась поехать одна, но в результате вроде бы так и не поехала. Тут фрау Галле начала темнить. По её словам, она где-то гуляла, куда-то заходила, и, по её словам, "приняла лишнего". Дальше она каким-то образом добралась до гостиницы и быстро заснула.

Фридрих решил, что фрау вряд ли осмелилась бы гулять по Москве в одиночестве. Насчёт "лишнего" фразу, скорее всего, не врёт - но вряд ли она натрескалась одна, это было бы уж слишком. Значит, она с кем-то встречалась, и не хочет ему об этом рассказывать. С кем? Уж не с Рональдсом ли? Или она всё-таки нашла ниточку, ведущую к таинственному старику? Или это что-то связанное с политикой? Впрочем, Власов понимал, что сейчас он всё равно не добьётся толку, и решил слушать дальше.

Финал истории был прост. Госпожа Галле проснулась поздно и с больной головой. Кое-как приведя себя в порядок, он позвонила в квартиру, где оставила Микки. Трубку не брали. Разозлившись, она стала названивать каждые пятнадцать минут. Наконец, после часа непрерывного трезвона кто-то всё-таки снял трубку с рычага и "таким, знаете, железным голосом" сказал по-дойчски, что все арестованы. Тут она снова зарыдала, так что Власову не удалось добиться от неё точного воспроизведения фразы.

Госпожа Галле начала названивать по всем имеющимся у неё телефонам - однако, друзья, столь трепетно опекавшие её накануне, как будто куда-то попрятались. Во всяком случае, трубку никто не брал. Это окончательно убедило её в том, что произошло самое страшное: она угодила в ловушку спецслужб. В полном отчаянии она позвонила Фридриху.

Власов прикинул шансы на тот или иной исход. Разумеется, в арест или похищение - во всяком случае, произведённое силами тех организаций, которые упоминала впечатлительная журналистка - он не верил. Однако, какая-нибудь неожиданная пакость и в самом деле могла произойти. Исходить она могла, разумеется, только от любезных друзей фрау. Идиотская фраза про арест, правда, не вписывалась ни в какую версию. Впрочем, возможно, фрау решили как следует напугать? Похоже, с ней здесь обращаются как с дурочкой... И вполне заслуженно, - решил Фридрих.