Александр Бочков - Лучшие из худших. Предложение наблюдателя Страница 69

Две размытые на фоне стены тени бесшумно возникают на пороге комнаты. Глаза через прибор ночного видения мгновенно охватывают комнату. Один жестом указывает на лежащего а сам направляется в другую комнату. Второй подходит к лежащему, тыльной стороной ладони с пистолетом зажимает рот и вонзает нож в сердце; прижав коленом дернувшееся тело поворачивает нож в ране. Несколько секунд и все закончено. Во второй комнате действие разворачивается по такому же сценарию, только спящий остается в живых – командир батальона, как никак. Я вытаскиваю безвольное тело в залу и нейтрализую: в рот хитрый кляп сшитый Ольгой – нечего ей прохлаждаться, не на курорте; тело подтягивается к ножкам стола – руки загибаются за одну ножку, а ноги за вторую. Стянутые накрепко притягиваются друг к другу, выгибая тело дугой, а конец веревки притягивается к третьей ножке, еще больше выгибая тело. Тут не только освободиться – пошевелиться страшная боль.

Команда словно бреднем проходит по деревне, вычищая всех немцев. На окраине у двух танков экипаж не спит, бодрствует на случай нападения. Остальные два экипажа спят у своих танков на том, кто что для этого раздобыл. У двух разведенных по флангам противотанковых пушек никого нет, только бедолага часовой мотается от пушки к дому, где отдыхает расчет. Взяли всех без шума и пыли. В буквальном смысле – уже начало светлеть на востоке и пыль при активном движении может вызвать подозрение. Ну а дальние пулеметные засады, вынесенные вперед просто расстреляли из ВСК. У нападавших ни одного убитого и раненого и НИ ОДНОГО ВЫСТРЕЛА. Затем бойцы, разделенные мною на три группы бесшумными тенями скользнули в предрассветную дымку, выполнять вторую половину работы…

Небольшая железнодорожная станция Береза – Картузская имела всего четыре железнодорожных ветки: на восток; на запад и две боковые, разьездные, на непредвиденный случай. Вот используя этот непредвиденный случай на станции, на запасном пути, стоял воинский эшелон с боеприпасами. На станции Ивацевичи, впереди, произошла какая то задержка и эшелон оставили на ночь на отводном пути, чтобы утром отправить в Ивацевичи и дальше. Паровозную бригаду – машиниста и кочегара накормили и закрыли в билетной кассе до утра. Станцию от налета русской авиации (хотя за четыре дня их видели только один раз) охраняли, согласно штатного расписания по два зенитных 20 мм автомата Эрликон и одной 88мм зенитной пушки Flak – 37 по обе стороны станции. Расчеты отдыхали – спокойное дежурство начиналось с 7-00,только часовой топтался у орудия – положено. Все они умерли, сбитые 9мм пулями снайперских ВСК. Две тройки закончили работу ножами и пистолетами. То же самое произошло с расчетами Эрликонов. Две группы по две тройки разошлись веером на уничтожение двух вынесенных секретов на дороге Пружаны – Береза. Их расстреляли с ВСК. Затем одновременное нападение мной и двумя тройками на три парных патруля и захват начальника станции. Подошел Сергей с бойцами.

- Снимаю шляпу командир. Кто бы сказал – не поверил бы.

- Только рука бойцов колоть устала – серьезно произнес Иван. – Нельзя ли придумать чего нибудь такого…? – он покрутил в воздухе рукой… Все нервно расхохотались. Горячка боя стала отпускать.

- Сергей, давай к дозору, веди его сюда и отправляй за своими. Остальным пройтись по хатам, собрать все нужное в хозяйстве, особенно книжки командиров. Соберите все пулеметы. И главное, поставьте охрану у складов с продовольствием, эшелона с боеприпасами. А то пехота и «мазута» - танкисты быстро все прихватизируют словно свое, родное. – Сделаем командир !

Как и договаривались, сначала головной дозор, а затем и основные силы втягивались в местечко. Входившие глядели на убитых немцев – пехоту и танкистов, на такие страшные для них танки, словно поникшие, стоящие без движения, на бойцов, одетых в странный бело – черный наряд с незнакомым оружием, забрызганных чем то бурым, понимали – это кровь. Кровь врагов. Если они могут, то сможем и мы ! Пусть не столько, но сможем !

Глава двадцать пятая

Заходите в гости к нам, будем веселиться…

Наконец подьехали в броневичке и танке комдивы обеих дивизий. Комдив танковой подьехал на БТ–7 первым, за ним на броневике БА - 20 Лазаренко. Вылезли, направились настороженно ко мне.

- Как все прошло – спросил Пуганов.

- Штатно - устало ответил я. – Раненых нет, убитых нет. У нас. Взято в плен два немца – командир охранной роты и командир батальона. Уничтожено до двух рот живой силы противника, захвачено двадцать восемь танков. Захвачена станция, шесть зениток, эшелон с боеприпасами. Остальное не считали – пойдет до кучи. Патронов только много израсходовали – с досадой заметил я.

- Мы ничего не слышали - удивился Лазаренко.

- И не должны были. Работает Спецназ ! – гордо сказал подошедший Сергей. Командиры изумленно переглянулись.

- Не хотел бы я быть вашим врагом – с уважение произнес Пуганов.

- Ладно, это лирика. Комдив – обратился я к Пуганову – безлошадников много ? - Сколько нужно ?– сразу же спросил комдив.

- На восемь немецких Т–4 надо посадить экипажи. Кресты закрасить. Вождению и стрельбе я их научу. Время до 10.00 у них есть, потом в бой. Распорядись. Тебе комдив – я посмотрел на Лазаренко – срочно организуй два расчета на противотанковые пушки: что будет неясно, пусть придут ко мне. Собрать все немецкие винтовки, раздать смышленым бойцам, создать отделения, полностью вооруженные немецкими "Маузерами", пристреляться. У вас не всегда будет возможность пополнения наших боеприпасов, а у немцев их полно, только не ленись отбирать. Дам еще четыре пулемета MG -34 – их туда же, в отделения. И главное: война закончится не через месяц и даже не через полгода. Поэтому озаботьтесь обувкой для бойцов – отдайте приказ снять с немцев сапоги и держать в рюкзаках, если своя обувка выйдет из строя. Если в эшелоне найдется что то нужное: майки, трусы, обувь – возьмете себе, это наш вам подарок.

- Нате вам боже, что нам не гоже – заметил с усмешкой Пуганов.

– Можем и не давать, другим больше достанется. – Нет уж сказали отдадите, так держите слово.

– Вот и договорились – довольно произнес я. ЭТО НЕ МАРОДЕРСТВО – заметив возмущение Лазаренко остановил его я – а мера для сохранения боеспособности бойцов. Впрочем, это не приказ а предложение на ваше усмотрение. Сейчас пойдемте, поспрашиваем немчуру, что она может нам рассказать интересного.

Капитана–танкиста уже развязали - вместе с пехотным лейтенантом: они, сидя на полу, шипя от боли и ругаясь сквозь зубы растирали занемевшие руки и ноги. Увидев вошедших капитан негромко выругался оставшись сидеть, а лейтенант хоть и с трудом, но поднялся.

- Встать, когда заходит старший офицер – негромко по немецки произнес я. Танкист злобно зыркнул на меня и выкрикнул – Лучше сдавайтесь, тогда немецкое командование сохранит вам жизнь.

- После того, как мы уничтожили весь гарнизон, вместе с танкистами ? В живых вас осталось только двое. И только потому, что мне нужно получить от вас кое какие сведения. Встать капитан ! Тот по прежнему оставался на полу, не делая попытки подняться. - Проявление неуважения к старшему по чину наказывается в любой армии. Я шагнул к желавшему что то сказать танкисту и ударил носком десантного ботинка по ключице. Раздался вскрик от боли и рука капитана беспомощно опала вниз. Повернувшись к комдивам спросил – У вас есть переводчик ? Адъютант пехотного комдива выбежал и вскоре пришел с лейтенантом невоенной внешности. Я глянул на него - Будешь переводить. Если вдруг захочется поблевать выйдешь, потом обратно, понял ? Лейтенант испуганно глянул на своего командира и кивнул. – Во сколько придет первая колонна из Кобрино ? Вообще то этот вопрос я должен был задать лейтенанту, отвечающему за безопасность прохождения колонн, но у меня на него были другие планы, да и на комдивов нужно произвести должное впечатление, а то больно быстро стал оживать пехотный комдив, того и гляди начнет права качать. Танкист не ответил, ожегши меня злобным взглядом. Я присев рядом участливо спросил

- Не хочешь отвечать ? Понимаю, но придется. Нож возникший у меня в руке вонзился ему в бедро. Капитан заорал от боли. Я нажал на рукоятку и нож полностью вошел в ногу. – Придется говорить капитан. Вырванный из ноги клинок сверкнул перед глазами танкиста и обрушился на левое ухо, отсекая. Подхватив его у самого пола, я протянул ладонь, на которой лежало отрезанное ухо – Вот так я буду отрезать у тебя по кусочкам, пока ты не захочешь говорить, а потом проверю у лейтенанта и если соврал продолжу ! Раздался топот и молодой лейтенантик вылетел на улицу.

- Подождем переводчика. Может пока тебе еще что нибудь отрезать – равнодушно спросил я. Немец – лейтенант стоял белый, как стенка в доме. Не лучше выглядели и комдивы. Иван со страхом уставился на меня, а Сергей скалил в злой усмешке рот. – Комдив, поторопите вашего неженку, у нас мало времени ! Вошел переводчик. - Продолжим капитан. Чего хотите лишиться сейчас. Танкист отчаянно замотал головой. – Будешь говорить ? Тот закивал так что казалось голова отвалится. Не отвалилась. Через несколько минут мы знали все, что было нужно. Первая колонна подойдет к Березе в 8.30,а за ней пойдут колонна за колонной. Лейтенант охранной роты как мог дополнял ответы капитана или отвечал на те, на которые капитан ответить не мог. – Нас не расстреляют ? – дрожащим голосом спросил он после допроса. – На усмотрение начальства – я кивнул на комдивов.