Тайная Миссия - Уильям Хорвуд Страница 69

На этом Скинт закончил свое повествование и стал обходить помещение, примериваясь, с чего начать расчистку.

Сверху, сквозь потолок, к трупам протянулись корешки растений. Они оплели собой останки. Как это ни чудовищно, они жили и питались за счет тех, кто стал прахом.

— Похоже, здесь их штук двадцать, — хладнокровно заметил Скинт, как будто речь шла о переноске обыкновенного груза. — Опытные чистильщики справились бы тут дня за четыре, но боюсь, вам за этот срок не управиться. С другой стороны, где-то вам все равно надо начинать.

— Почему бы просто не запечатать эту пещеру и не оставить их в покое? — хриплым голосом спросил Спиндл. Он был близок к тому, чтобы заплакать, сознавая свою полную беспомощность.

— Потому что это быстрее, чем строить новые норы и тоннели, — отозвался Скинт. — Тем более когда у вас много даровых рабочих, и не важно, если половина из них сдохнет, а еще потому, что так велит Глашатай Слова, Хенбейн, и потому что это — ваша работа во славу Слова. Теперь, прежде чем вы к ней приступите, еще несколько советов. Самая большая проблема — корни: стоит неловко вытянуть труп — и можно вызвать обвал, а это значит — добавочную работу. Так что будьте с ними поосторожнее, если надо, перекусывайте. Дальше: всегда начинайте с самого верха, потому что тела имеют обыкновение соскальзывать, и вы можете оказаться под ними, как в ловушке. Эти вроде бы уже высохли, следов разложения нет. Оно особенно опасно. Самые сложные — это нижние: воздух туда не проникает, и они сохраняются дольше.

Следовательно, в них может быть трупный яд и другая опасная зараза. Аарч, брат Манро, не проявил должной осторожности. Его завалило, и он почти задохнулся. Был еще жив, когда его вытащили, но ногтевые черви успели впиться ему в бока и спину. А раз они впились, их уже не вытащишь. Его парализовало за три дня. Манро сам полонил конец его мучениям. Это было в феврале. Так что будьте осторожны.

Скинт вдруг замолчал и стал вглядываться в землю у кучи тел. Потом подался вперед и наклонился над чем-то. Втянул в себя воздух, фыркнул, прошептал: «Так и и думал. Считай, нам повезло» — и отпрянул назад. Потом, задрав голову, взглянул на возвышавшуюся груду костей и кожи, поманил к себе Триффана и Спиндла и указал в темноту у своих передних лап.

— Я говорил о ногтевых червях. А ну, загляните-ка сюда.

Они заглянули. Перед ними лежал желто-белый череп. Он был весь облеплен темно-красными высохшими червяками, тонкими и короткими. От них исходил странный острый запах мятой крапивы.

— Вот они — ногтевые черви. Только эти уже сдохли, нечего было уже им глодать, гадам мелким. Запомните этот запах, и если его учуете, будьте настороже. Учуял запах крапивы — действуй быстро, особенно если у тебя рана или царапина. На здоровых они обычно не нападают, но стоит им почуять кровь — и они тут как тут. Открытая рана для них — самая лучшая приманка. Правда, здесь я на них давно не натыкался, может, они отсюда уже убрались. Им свежатину подавай.

— Как они выглядят живые? — спросил Триффан.

— Черно-красные, блестящие, верткие и цепкие. Хорошо еще, что, когда они впиваются, чувствуешь боль. Можно хоть вовремя раздавить. — Он медленно обошел вокруг кучи и, подняв одну из высохших лап, сказал: — Никогда не берите за лапы, когда вытаскиваете труп. Они моментально ломаются. Лучше брать за плечи или за середину туловища, предпочтительнее за плечи. Не робейте. — Правой лапой он подхватил тело за загривок возле лопатки. — Вот так — видите? Это совсем легко.

Не слишком быстро, но и не очень медленно. Старайтесь, чтобы он не рассыпался. — И Скинт ловко опустил ношу на пол.

— Чтобы доставить его на поверхность, лучше работать по двое: один несет, другой подхватывает. Если тело в разложившемся состоянии, старайтесь не поднимать его над собой, иначе на вас будет вываливаться всякая гадость. Главное — вытащить в целости и как можно быстрее. Только наверху не застревайте — там грачей и сов, как на свалке. Да и патрули не церемонятся: могут убить просто так, ни за что ни про что.

Он закинул голову, поглядел на проблеск дневного света в старом выходном отверстии, и на миг в его глазах мелькнуло тоскливое выражение, какое бывает у крота, долго пробывшего под землею и мечтающего хоть разок ощутить на себе прикосновение солнца и свежего ветра, чтобы можно было просто постоять, а не спешить вниз, за очередным трупом.

Наступило молчание. Триффан со Спиндлом думали о том же, что и Скинт. Ведь они тоже не были на поверхности земли уже много кротовьих месяцев, и тоже тосковали по давно ушедшим дням, когда могли бродить где вздумается.

— Есть другие вопросы?

Они лишь глядели на него, не произнося ни слова.

— Хорошо. Пока можете работать вместе. Ваша норма — четыре штуки на каждого, так что не тяните время. Через два дня, когда пообвыкнете, надо будет таскать по шесть. И не забудьте: меньше перенесете — меньше червяков получите. И последнее. Еще раз повторяю: не шатайтесь по тоннелям. Грайки постоянно наблюдают. Они везде — и наверху, и в примыкающих тоннелях. С уборщиками не церемонятся. — С этими напутственными словами Скинт отправился отдавать распоряжения другим, и до них еще долго долетал его приглушенный голос из соседних нор.

Работа продвигалась медленно. Она была изнурительная и унылая, но они кое-как справлялись и одно за другим вытаскивали тела на поверхность. Время от времени кто-либо из кротов проходил мимо, но в разговоры не вступал. На боках и на спинах у всех были струпья.

Один раз подошел свирепого вида крот, он постоял, понаблюдал за ними и скрылся. Вероятно, это был грайк.

Другой раз на поверхности верзила-патрульный крикнул Спиндлу, остановившемуся глотнуть свежего воздуха: «Лезь вниз, мразь этакая!» Правда, Спиндл и сам не был расположен задерживаться: земля вокруг была затоптана, кругом валялись кожа и кости, и с запада летели черной стаей грачи... Ничего удивительного, что патрульные нервничали.

Настала ночь, а с нею — безмерная усталость и полное отупение. Первоначальный шок сменился брезгливым безразличием и убеждением, что так им долго иг протянуть.

В первый день они вынесли на три тела меньше, чем положено, однако были настолько измучены, что с трудом проглотили