Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой-1 Страница 7

— Но на меня же напала.

— На самом деле она этого не хотела. Вы просто не заметили её. Змея наверняка предупреждала вас шипением, просто тихо – змейка-то маленькая. Вы и не услышали.

— Пожалуй, вы правы, — наморщила лобик Анастасия. — А ещё какие змеи есть в Америке?

— Из опасных – ещё аспиды.

— Это который Клеопатру укусил?

— Не совсем. Её, если проанализировать описание, укусила египетская кобра, которую называют ещё "настоящий аспид". В Америке другие. Очень ярко раскрашены в красный, жёлтый и чёрный цвета. Размером с нашу козюлю, но яд у них очень сильный. Правда, чтобы такая змея укусила, нужно самому схватить её рукой. Но тогда последствия будут очень тяжёлыми. Так ведь опять же: она своей окраской предупреждает "Не тронь меня!".

— Вас послушать – все змеи предупреждают о том же самом, — улыбнулась девушка.

— Конечно. Понимаете: мы им не нужны, им нас не съесть. Не трогай змею, и она тебя не тронет. Хотя, к сожалению, бывают досадные случайности. Как та, что произошла сегодня с вами. В Китае, например, я встречался ещё с одной тварью – коброй. Она тоже предупреждает о своём присутствии: поднимает верхнюю часть тела кверху и раздувает шею. Очень впечатляющее зрелище. Десять раз подумаешь, прежде чем приближаться.

Я вдруг обратил внимание, что личико моей собеседницы несколько напряжено… Вот идиот! Сам ведь рекомендовал: как можно больше пить. Но признак хороший. Если я не ошибся в своих причинно-следственных выкладках, то всё будет хорошо. Пора откланиваться.

— С вашего разрешения, Анастасия Сергеевна, я вынужден вас покинуть. Состояние ваше опасений не вызывает, а у меня ещё разговор с вашим отцом не закончен, было бы невежливо заставлять его ждать больше, чем того требует необходимость.

— Конечно. Ступайте, — на лице девушки читалось явное облегчение от удачного выхода из… деликатной ситуации.

Обживаюсь

Буквально через десять шагов от комнаты Анастасии, меня перехватил молодой Соков. Не один. Рядом с ним находился ещё и темноволосый мужчина лет тридцати пяти. Хотя чёрт его знает, как возраст в те времена сказывался на внешности. В общем, по нашим меркам выглядел он на "середину четвёртого десятка". И по каким-то неуловимым признакам было ясно, что это не русский. Почти наверняка, тот самый мэтр Жоффре, о котором упоминал Алексей. Так оно и оказалось.

— Вадим Фёдорович, разрешите вас познакомить с моим учителем, — голос юноши выдавал некоторое волнение. — Господин Жоффре говорит по-английски.

Это другое дело, на языке Шекспира я "шпрехал" вполне свободно. Мы раскланялись и француз вежливо, но не очень приветливо начал:

— Месье Демидов, Алекс сказал, что вы невысокого мнения о моих педагогических способностях, как учителя фехтования.

— Боюсь, что произошло досадное недоразумение. Я не мог такого сказать, так как даже не видел вашего воспитанника в деле. Было сделано замечание по поводу необдуманно резкого его поведения при встрече с незнакомым мужчиной. Алексей дал повод к поединку и, окажись на моём месте не очень порядочный, но достаточно искушённый в обращении со шпагой человек, это могло бы кончиться весьма печально для вашего воспитанника. И от таких поступков, по моему мнению, вы должны были удержать юношу заранее.

— Что? — воспитатель повернулся к Настиному брату и опять зажурчала французская речь.

Было видно, как краска заливает лицо Алексея. А учитель явно высказывал ему весьма неприятные вещи.

— Прошу прощения, месье, вы правы, — слегка смущённо возвратился к общению со мной француз. — Я, конечно, не мог предвидеть сложившейся ситуации и не инструктировал Алекса конкретно, но он сам мог бы понять, что не с его мастерством искать ссоры с…

— Первым встречным? — улыбнулся я, заметив смущение собеседника. — Всё правильно, я и был именно первым встречным.

— А вы в самом деле владеете шпагой? — поспешил сменить скользкую тему мэтр Жоффре.

— Смею надеяться, что недурно.

— В таком случае не откажете в учебном поединке с моим воспитанником? Ведь когда есть новый соперник, это всегда полезно. Вы меня понимаете?

— Несомненно. Но, с вашего позволения, не сегодня. Мне нужно следить за состоянием Анастасии Сергеевны. Да и не устроился я ещё здесь.

— На этот счёт не беспокойтесь, Вадим Фёдорович, — вступил в разговор Алексей. — Отец уже распорядился насчёт комнаты для вас. Разрешите вас проводить?

Комнатку мне отвели вполне приличную, а на пороге уже ожидали два человека. Как выяснилось: портной и сапожник. Да уж, широко живёт господин отставной подполковник – всё необходимое у него есть и рядом. Распростившись на время с юношей, я отдал своё тело на изучение и измерение. Чего терпеть не могу. В смысле – пассивной роли. Поход в парикмахерскую для меня всегда был пыткой: сидишь чурка-чуркой, а с тобой в это время чего-то вытворяют. Но пришлось потерпеть. Как и в парикмахерской. Одежду обещали через два дня, обувь – через три. Пока пришлось сменить комбез на джинсы и майку. Благо, что на майке никаких "Дольче и Габано" или "Рибок" не отметилось. Или как на моей любимой: "Мы пели так, что вытрезвитель плакал". Не. Нейтрально всё вполне и за неё можно не беспокоиться. Ну и в кроссовках пока. Благо, что внимания на них ещё не обратили. Чтобы не появляться на людях с голыми руками – не поймут-с, пришлось накинуть и джинсовку, хотя было и жарковато для такого "обмундирования".

Честно говоря, уже серьёзно хотелось чего-нибудь пожевать. С утра только чаем "позавтракал". Но хозяева не особенно спешили пригласить поесть хотя бы с прислугой. Хотя вряд ли они до такого опустятся… Но я был согласен уже разделить трапезу с кем угодно, лишь бы она была. Не звали. Решили, небось, дать время на обустройство и не беспокоить лишний раз.

Пришлось пока, завалившись в кресло, осматривать свою "келью": комнатка невелика, но вполне себе роскошная. От кровати я слегка ошизел: просто как в фильмах – с пологом от летающих насекомых (ночью я оценил полезность этого, как мне казалось, дамского излишества).

Стол, полукресло почти как в фильме "Двенадцать стульев", разве что не в цветочек, а в полоску, такой же окраски занавески и обивка стен. Совершенно обалденный паркет, по моему чуть ли не вишня. В покинутом мною мире только совершенно зажравшиеся набобы могут позволить себе такую роскошь. Окно выходит в сад, прямо в цветник.

В дверь постучали и, в ответ на моё приглашение войти, на пороге появился рыжий мужик лет сорока, опять же я сужу с колокольни жителя конца двадцатого века.

— Здравия желаю, господин. Так что его высокоблагородие велели, чтобы я у вас в услужении был.

Надо сказать, что возмущения в душе у меня не возникло: ни ездить верхом на своём слуге, ни пороть его я не собирался, а вот знающий местность проводник был бы мне очень полезен.

— Звать то ва… тебя как? Даже своих восьмиклашек всегда называл на "вы", а тут взрослый незнакомый мужчина.

— Тихоном кличут.

— А в каком году родился?

— От Рождества Христова, в тысяча семьсот семьдесят пятом.

— То есть тебе лет сорок уже? — закинул я удочку.

— Тридцать пять через месяц будет.

Уф-ф! Ну наконец-то! Значит на дворе лето тысяча восемьсот десятого года.

— Скажи, Тихон, а обед скоро будет?

— Так к вечеру, как обычно, — удивлённо посмотрел на меня мужик.

Н-да, особой сообразительностью моя прислуга не отличается: откуда мне знать как тут обычно. Хотя может, я и поторопился с выводами:

— Так вы поснедать желаете? — сообразил мой новоиспеченный "ангел-хранитель". — Это я мигом!

Казалось, что он даже рад получить какое-то распоряжение. Шустро развернувшись, Тихон исчез за дверью.

Ждать его пришлось недолго и, минут через десять, слуга уже пристраивал поднос с едой на моём столике.

Да, неплохо: дымилась кружка с бульоном, рядом на тарелке горкой были сложены ломти лососины, кусочки маринованного угря, очищенные раковые шейки, хлеб, соленья и даже розетка с чёрной икрой. Ну и графинчик граммов на двести. Расстарался мой опекун на славу.

— Чего-нить ещё изволите? — спросил, явно не желающий уходить Тихон, прикипев глазами к чему-то на столе, старательно шевеля губами в окладистой бороде.

— Ты, Тихон, если спросить хочешь, спрашивай сразу, не верти.

— Ох, книжка-то у вас странная. Про охоту видать. А кто енто – пи-ра-ни-я?

— Так ты читать умеешь?

— Дык, обучены барином, дабы порученья евойные выполнять. Не шибко конечно… — мужик смущённо развёл руками…

— Так. С этим потом. А пока будь добр, дай поесть спокойно. И… Спасибо тебе за хлопоты.

— Дык… Всегда пожалуйста, господин Демидов, — Тихон, поклонившись, исчез за дверью.

Вот ёксель-моксель! Надо же таким идиотом быть: пока ждал обеда, стал выкладывать из рюкзака то, что может понадобиться в ближайшее время и, чисто машинально, выложил на стол книжку Бушкова, прихваченную с собой в дорогу. Не дай Бог, её увидел бы кто-то из хозяев усадьбы.