Дмитрий Хван - Ангарский Сокол Страница 7

– Всё, майор. Застряли вы тут навсегда, – прохрипел он.

– Что ты имеешь в виду? – побледнев, спросил Матусевич.

– Некому больше открывать проход, вся моя команда погибла, а аномалия, по-видимому, самоликвидировалась.

– Как? – выдавил из себя майор.

– Майор, вы смотрели кинофильм «Лангольеры» по Стивену Кингу? Ну вот, на Новой Земле произошло то же самое. Я надеюсь только, что в меньших размерах, – вздохнул профессор.

– А вы понимаете, профессор, – сказал вдруг один из бойцов майора, едко выделив должность Сергиенко, – что вы, и только вы виновны в произошедшем? И если нас не вытащат отсюда, то мы остаёмся в этой… заднице?

– Да, я не спорю, – вздохнул Сергиенко. – Майор, сколько времени действует ваш парализатор?

– Двадцать минут. Караул уже должен очухиваться. Парни, посмотрите за ними. – Матусевич указал на ворочающихся у стены людей.

– Предлагаю, майор, перенести всех в дом и ждать, пока вот этот, похоже, учёный очнётся, мне будет необходимо с ним поговорить.

Шесть часов спустя.

Наконец все собрались в тёплом помещении и расселись.

– Я не собираюсь извиняться! У меня был прямой приказ.

– Майор прав, Николай, не кипятись. Только никчёмный солдат будет извиняться за выполнение приказа, – развёл руками Смирнов.

Радек хмуро оглядел присутствующих и, картинно воздев руки, проговорил:

– Ну конечно! Взять вломиться рано утром, опоздав на семь лет, пострелять в людей из парализатора и нормально, приказ я, мол, выполнял.

– Профессор Радек, прекратите, пожалуйста. Это не вопрос для обсуждения. Ещё вопросы по моей операции будут? Нет? Тогда вопрос у меня. Нас двадцать один человек, не считая горе-учёных, и нам нужна крыша над головой и питание. До того момента, как аномалия снова откроется.

Саляев лишь хмыкнул, а Радек злорадно усмехнулся:

– Она не откроется, если то, что рассказал мне Сергиенко, – правда.

– Сейчас не откроется, значит, откроется завтра, – уверенно отрубил Матусевич.

Среди солдат майора не было ни одного рядового бойца, старших сержантов наличествовало три человека, остальные – прапорщики, лейтенанты, два капитана. Смирнов сразу предположил, что майор не так прост, а само звание майор спецназа внутренних войск – обычная легенда. Матусевич явно является кем-то большим.

– Это не является тайной в данной ситуации, полковник, – ответил ему на этот вопрос Матусевич.

– И кто же вы? – усмехнулся Соколов.

– До 2002 года я занимал пост заместителя начальника Гродненского областного КГБ, позже по направлению из Красноярска я два года ловил террористов-галицийцев в Западных Карпатах…

– Что?!

– А, ну да… Началось всё с ханьцев, они как раз Ташкент взяли. А вскоре обыкновенные конфликты в САСШ стали выходить за рамки обычных перестрелок и поножовщины – там ханьцы, слушая приказы из Пекина, начали настоящую партизанщину. А у нас, с подачи Европы, опять начали бузить галицийцы, возомнившие себя отдельной нацией, ну и объявили себя независимыми от Русии государством. Красноярск рыпнулся на них было, но Европа не дала, вот из Галиции в Русию и стали проникать боевики, кошмарили местное население. Их и ловил.

Люди сидели, раскрыв рты.

– Долго же мы сидим на Ангаре! – воскликнул в полной тишине Саляев.

– Какая Русия? Что ещё за ханьцы? Почему Красноярск? – посыпались на Матусевича вопросы.

– Думаю, стоит распорядиться насчёт горячего, – предложил Соколов, – разговор будет долгим.

Сержант Васин, сидевший на лавке у двери, приоткрыл дверь и негромко передал караульному приказ Соколова. Матусевич также попросил покормить его людей, которые пока были размещены на втором этаже одного из бараков.

Средняя Ангара. Начало лета 7143 (1635).

– Пороги скоро, воевода! – крикнул, приложив рупором ладонь, рыжий кормчий, здоровенный детина, енисейскому воеводе, что стоял на носу головного струга.

Беклемишев решил сам возглавить поход к ангарским людишкам, дабы воочию убедиться в том, о чём в Енисейске уже давно ходили легенды. Будто бы каменные крепости на реке стоят, пушки во множестве, кои стреляют такими ядрами, от которых спасения нет никакого. Да и струг разом перевернуть может такое ядро.

«Пороги. Значит, ещё несколько дней пути», – подумал Василий Михайлович. Через некоторое время над рекой поплыли медные звуки набата, кто-то впереди бил тревогу.

– Осип, никак по нам тревогу бьют? – удивился воевода.

Сотник, вглядываясь в берега, пожал плечами:

– Вона, ежели кто с берега нас узрит да вскорости до своего стана доберётся, то…

– Погоди-ко, нешто не ты мне баял, что ангарцы токмо опосля порогов стоят? – сдвинул брови воевода.

– Так и есть, на то крест истинный даю! – воскликнул, перекрестившись, Осип. – Прежде ещё с воеводой Андреем к ним ходили, токмо наш струг и уцелел, остальные казачки сгинули без следа!

– Так отчего же я вижу крепостицу до оных! – Беклемишев указал сотнику на виднеющийся впереди остров посередь реки, коих енисейцы за время пути по реке навидались вдоволь.

Однако, в отличие от других, пустынных, песчаных или густо поросших лесом, на этом виднелось строение правильной формы, спереди лесами обложенное, дабы обкладку стен камнем вести. Подойдя ближе, енисейцы заметили и два бастиона по берегам реки, левый дальний от них был белого цвета, правый же и ближний к стругам – ещё земляной и обложен деревом, каменьем начали обкладывать лишь подошву укрепления. Однако и на бастионе, и в крепостице виднелись широкие бойницы для ведения пушечного огня.

Подходя к острову всё ближе, Беклемишев никак не мог увидеть ни одного человека. Вдруг крепость ожила, гулко бухнув одной из своих пушек и положив ядро точно по курсу енисейских стругов.

– Правь к берегу, Хват! – закричал воевода кормчему.

Струги стали забирать вправо к берегу, где стояла густая берёзовая роща и было подходящее место для того, чтобы перекинуть сходни. Только мостки коснулись берега, как из рощи появились люди с ружьями на изготовку. Много людей. У некоторых были странные мушкеты – тонкие и короткие, но и они смотрелись столь грозно, что Беклемишев, не испытывая терпения незнакомцев, громко сказал им:

– Я – Беклемишев, Василь Михайлович, воевода с Енисейска, надобно мне с вашим… головой разговор повесть!

– Я – Петренко Ярослав, майор здешней крепости. Князь наш, Соколов Вячеслав Андреевич, не в этом городке находится. Тебя, воевода, и людей твоих, не более двух, к нему доставят на разговор, – ответил ему высокий воин, стоящий впереди всех.

– А что с моими людишками будет? – озадаченно спросил воевода.

– А ничего с ними не случится, побудут здесь, пока вы не вернётесь, – твёрдо уверил Петренко Беклемишева.

Тот понял, что всех их к городку не подпустят. Что же, верный ход. Воевода взял с собой лишь своего сотника Осипа и пошёл за майором. Василия Михайловича провели по берегу реки, мимо бастиона, с которого на него внимательно смотрели с десяток вооружённых мушкетами воинов в одинаковых серо-зелёных кафтанах. Миновав бастион, майор направился к воротам городка, обнесённого частоколом и с несколькими башенками, смотревшимися довольно грозно, сложенный же неподалёку от них кирпич говорил о том, что и они будут обнесены камнем. Серьёзно укрепляются ангарцы!

У ворот Ярослав несколько замедлил шаг, и из раскрывшихся перед ними створок вышел отряд человек в двадцать, одетый всё в те же серо-зелёные кафтаны, правда, не все. Причём эти воины были местными туземцами и, что самое удивительное, у всех на плече был мушкет! Это сильно поразило Беклемишева – туземцы запросто служат в войске у ангарцев, и каждому полагается мушкет, причём не устаревший какой-нибудь, как в его остроге, а явно новый, да ещё и неизвестной ему прежде конструкции. Осип и вовсе, открыв рот, смотрел на этот отряд, скрывшийся за поворотом. На воротах стояли караульные солдаты, которые бодро отдали честь майору.

Беклемишев оглядел городок изнутри: несколько домов, причём два из них о двух этажах, часовенка, кузня, загоны для птиц и скота, небольшие огороды, склады. Тут пришёл черёд уже Василию открыть рот – все оконные проёмы в домах посёлка были закрыты не бычьим пузырём и не слюдой, не промасленной тряпицей, не деревянным волоком, а стеклом! Причём стекло это было прозрачным и с аршин высотой, а маленькие, в пару пядей, были даже в оконцах овина. Крыши домов покрыты червонной черепицей, какую Беклемишев видел лишь в Москве, когда его вызвали из Касимова к царю на воеводскую службу. И тут же Василий одёрнул себя: не расслабляйся, мол, воевода, на службе, чай!

– Ярослав, а как называется городок ваш? – спросил Беклемишев майора.

– Владиангарск, – коротко ответил тот, принимая мостки с баркаса.

Воевода всё смотрел на городок, где между домами деловито сновал народ. Василию показалось, что одного из жителей, вон того, рыжего, он уже где-то видел. Однако вспомнить не смог, а тем временем майор жестом руки пригласил его на борт баркаса. Точно такой же приближался к городку из островной крепости, набитый всё теми же мушкетёрами.