Вячеслав Хватов - Последняя субтеррина Страница 7

В общем-то, и весь мир Прежних рухнул после того, как сшиблись две большие банды-армии. — Русов, живших где-то там, где восходит солнце и этих… Амеров, с той стороны, куда солнце заходит.

Внезапно со стороны дороги послышался шум. Вот скрипнула плохо смазанная ось телеги, вот чуть правее всхрапнула лошадь. Ветер окончательно стих, и в засыпающем лесу был слышен каждый шорох, не то, что топот лошадей, тянущих за собой тяжелые повозки какого-то припозднившегося обоза.

А если это те самые «охотники дорог»?

Рууд схватил арбалет и нырнул в непроглядную темень кустов. Стараясь двигаться как можно тише, он подошел почти к самому тракту и притаился в разросшемся малиннике.

В массивные крытые повозки, медленно проезжающие мимо того места, где спрятался Рууд, были запряжены по две, а то и по три пары лошадей. Некоторые обшитые железными листами телеги тянули за собой диковинные рогатые животные. Таких он еще не встречал, как не встречал столько повозок сразу в одном месте.

В тот момент, когда Рууд увлеченно загибал пальцы на руках уже по третьему разу, неведомая сила оторвала его от земли и понесла к дороге. Через мгновенье он понял, что лежит поперек седла скрученный в бараний рог. Не то, что пошевелиться — вздохнуть было невозможно.

— Ну-ка, Дирк, покажи кого ты там поймал?

— Да вот, притаился с арбалетом в кустах, — здоровяк, на чьем смуглом лице плясали отблески пламени факела, от чего оно казалось еще более свирепым, снова взял Рууда за шкирку и швырнул на землю. — Засаду вишь устроил, разбойничье семя.

— Наверное, их лазутчик, не иначе, — бородач, увешанный крест на крест странными лентами с патронами взял Рууда за подбородок. — Отвечай, паршивец, кто таков?

Мальчик покосился на патронные ленты, в другое время показавшиеся бы ему смешными. Но теперь ему было совсем не до смеха. Наоборот, из глаз его брызнули слезы. Брызнули вопреки его желанию.

— Ну вот, соплей нам еще не хватало. Давай ко мне его в повозку и связать не забудь, — бородач с патронташем уже было развернулся к Рууду спиной, казалось напрочь потеряв к нему интерес, — завтра с утра разберемся.

«С утра!» Рууд сглотнул. Утром он будет черт знает где! А как же вещи, еда, пистолет, наконец?

— Я не разбойник….

Бородач развернул коня и направился к началу обоза.

— У меня там вещи… Силуэт всадника уже почти слился с повозкам.

— Там впереди «охотники дорог», — набрав в легкие воздуха, что есть силы крикнул Рууд.

Бородач замер. Над дорогой повисла тишина, и только переступающая с ноги на ногу лошадь бородача, да шумное дыхание еще десятка-другого ее сородичей, нарушали ее.

Наконец, обвешанный ружейными патронами всадник, тронулся с места и подъехал к мальчишке, которому здоровяк Дирк уже успел связать руки.

— Не врешь?

И тогда затараторивший Рууд рассказал обо всем том, что ему довелось пережить по дороге. Он боялся, что по-видимому главный здесь бородач не будет его слушать и снова отправиться в голову колонны. Но тот внимательно выслушал мальчика, ни разу не перебив его.

— Ну с «охотниками дорог» все ясно. Мы сразу поняли, что это они давеча беженцев почикали, — то ли рассуждая вслух, то ли обращаясь к собравшимся путникам, бородач почесал затылок, — а вот то, что они охотятся именно на нас… Как ты говоришь звали эту бабу из Кроммеслеега? — спросил он, посмотрев на Рууда.

— Я… я не знаю, — запинаясь, ответил тот. — Они только про башню какую-то говорили.

— Эрвин, это скорее всего хозяйка башни — старая карга Агнесс. Или ее дочка Маррит, — сказал пытающийся урезонить пританцовывающего коня Дирк, обращаясь к бородачу.

— М-да, — Эрвин поскреб бороду, — теперь понятно, почему стали исчезать караваны. Ну этими шлюхами займется совет старейшин города, а нам пока нужно как-то обойти банду «охотников дорог». Если бы не этот сорванец, — Эрвин потрепал за вихры Руда, — украшали бы наши косточки обочину тракта еще лет сто. Дирк, — бородач махнул рукой, — возьми с собой двоих и давай вперед, за нашим дозором, пока он на людей этого Марека не наткнулся. А ты, Даан, бери парнишку и съезди с ним за его шмотками. И сразу ко мне в повозку. Понял?

Люди бросились выполнять указания своего предводителя, а сам он, привстав в стременах, заорал, сотрясая окрестности:

— Заворачива-а-ай, заворачива-а-ай. Эй, вы там впереди. Заснули что ли?

— А что такое километр? — Рууд зевая, прикрыл одной рукой рот. В другой он держал надкусанную куриную ножку. Сегодня в повозке Старшины каравана Эрвина Тиммерманса он так и не смог заснуть. Караван всю ночь плутал по окольным дорогам и от бешенной тряски голова пытающегося заснуть мальчика то и дело соскальзывала с мешка.

Теперь, утром, когда выстроенные для обороны в круг повозки, стояли на глухой лесной поляне, а все те, кто не был задействован в охранении, расползлись по лежанкам, Рууд все еще смаковал «королевский» завтрак, который был призван компенсировать ему бессонную ночь.

— Ты не учился, ты все равно не поймешь, — Эмиль Бурсма поправил сползающие с носа круглые стеклышки, которые помогали ему лучше видеть.

Рууд пожал плечами, откусил курятины и рыгнул. Подумаешь городской воображала. Эмиль вобщем-то случайно оказался в караване. Булочную его мамаши, которая располагалась в одном из подвальчиков Роттердама, сожгли городские отморозки из банды велосипедистов. (Свои налеты они совершали на двухколесных телегах, называемых ве-ло-си-пе-да-ми), и чтобы поправить семейный бюджет, он нанялся в караван к Эрвину, где в отличие от других караванов платили за службу не товаром, а патронами или «байерами». (Правда и таскаться из Роттердама до самого Энсхеде и обратно под пулями кочующих банд, желающих было мало).

— А что такое «байеры»? — не унимался Рууд.

Вместо ответа Эмиль достал из мешка пластинку с зелеными кругляшами, но в руки мальчику ее не дал, а, помахав, упрятал обратно в поклажу.

— Ну?

— Это такие целительные штуковины. Они разные болезни лечат.

— Навроде настоек и отваров?

— Гораздо сильнее. Правда, нужно знать, что от чего.

— А как?

— Для этого крупные менялы байеров нанимают Пробников, и те глотают все то, что приносят из своих ходок наемники. Если никто не умер — уже хорошо. А потом уже пробуют на больных и, проверив, заносят в книгу байеров. Такие книги в каждом крупном городе есть.

— Это только с новыми байерами так?

— Нет. Есть конечно много старых, давно известных байеров, — Эмиль закрыл глаза: — анальгин, димедрол, аспирин….Их тоже проверяют Пробники. Мало ли что. Кстати есть еще такие хитрые байеры, которые не лечат а…

— Хорош трепаться, — проходящий мимо Дирк сделал вид, что замахнулся и увидев как съежился Эмиль, громко заржал, — людям спать мешаете.

— Мешаем, — Эмиль опасливо посмотрел вслед шутнику, — а сам ржет, как лошадь.

— Ну ладно, я спать пошел, — Рууд, голова, которого и так раскалывалась, то ли от обилия всего того нового, что он узнал за последний день, то ли от ночной тряски, встал и направился к повозке Эрвина. Он решил, что узнает про «хитрые байеры» потом, а пока…

В повозке старшины лежал сам ее хозяин и, раскинув руки, громко храпел. Как он туда попал Рууд не видел, но устроиться рядом не рискнул, и, вытащив свой мешок, пристроился в траве прямо под начальственной фурой. Благо утро стояло теплое, солнечное.

— Смотри. У тебя всего два выстрела. Итого остается пять штук. М-да, не густо, — Дирк поправил фару от автомобиля, приспособленную под мишень.

Рууд взял пистолет в правую руку и прицелился.

— Погоди, погоди. Возьми обеими руками. Вот так. Ноги пошире. Дыши ровнее.

Пуля выбила щепу из пенька, на котором покоилась фара и улетела куда-то влево.

— Неплохо. Вот только отдача какая-то странная, — Дирк подошел к мальчику, — ее почти и не было, — он повертел пистолет в руках, вынул обойму.

Рууд, открыв рот, наблюдал за манипуляциями караванщика.

— Да, странно. И патроны какие-то маленькие. Явно не девятимиллиметровые. Раза в два меньше. Вроде бы Хеклер и Кох, а какой-то чудной. Вот и в обойме их четырнадцать штук, — Дирк покатав на ладони смертоносные железяки, заправил их обратно, — а влезает и того больше.

Со второго выстрела Рууд попал точно в стекляшку.

— Гляди-ка, прямо прирожденный стрелок, — Дирк смел с пенька осколки и сел, — а пистолет этот ты лучше в городе продай за байеры. Все рано патронов таких ты к нему больше нигде не найдешь. А байеры бери разные. Побольше аспирина, немного анальгина… Ты вроде читать и писать умеешь? Сейчас пойдем к Эмилю, возьмешь перо и бумагу и все запишешь, — Дирк встал. — Да. И этих… экстази и тарена возьми — очень ходовые байеры, только не каждый тебе их продаст. Ну да я покажу, где взять.