Мессия (СИ) - "Пантелей" Страница 7

– Удивлена. Я всегда считала вас грубым воякой, а тут вдруг такие романтические планы. Король Нового Сиона отправляется с вами?

– Нет, конечно. Без него Принципат сразу развалится, как и без вас. Я не хочу вернуться на пожарище.

– Он будет Вице-Принцепсом?

– Одним из, но в списке он третий, после Раймунда Окситанского и Роберта де Бомон, так что за полтора года до него очередь вряд ли дойдёт. Эту очередь я установил на всякий случай. Но, я надеюсь, вы уже поняли, что Раймунд будет Принцепсом только номинально, вся надежда только на вас, Маман.

– Мне семьдесят шесть лет, сын. Любой день для меня может оказаться последним.

– За это не волнуйтесь, как минимум до восьмидесяти вы точно доживёте.

– Откуда вам это знать?

– Святой Джанчито сказал. – все вопросы с подвохом, Ричард парировал стандартным ответом.

– Мне неприятно, что вы считаете меня недостойной доверия дурой, но сегодня я злиться не буду. Ваш подарок – просто прелесть. На кого вы оставите детей? Не повезёте же вы их с собой.

– Девочек приютит Беренгария[14], а за Ричардом-младшим присмотрит граф Яффе. Он же станет его наставником в ноябре наступающего года.

– Ваш Джон Буль, граф Яффе, недалёкий вояка.

– Это для вас он недалёкий, Маман. В ноябре Младшему исполнится три года, для него Джон будет настоящим мудрецом. Главное, что графу я могу доверять, он не сделает из моего сына избалованного паразита в самом начале. В самом восприимчивом для воспитания возрасте. От трёх до шести лет у человека формируется характер. После, его можно будет научить чему угодно, но характер уже не изменишь.

– Откуда вы это знаете? Ах, да, Святой Джанчито сказал… Я одного понять не могу, зачем вы так торопитесь? Сессия сената завершится в течении двух недель.

– Хороший вопрос, Маман. Сейчас Принципат – это я. А мне нужно, чтобы он стал самим собой. Чтобы он сам научился думать и принимать решения. Чтобы не развалился, когда меня не станет. Это детище создано мной на века, и сейчас оно входит в возраст формирования характера. Да, так сказал Святой Джанчито. А вы для сената, кто-то вроде графа Джона для Ричарда-младшего. Я могу на вас надеяться?

– Приложу все усилия, Сир. Но пообещайте, что вы вернётесь.

– Обещаю, Маман. Нам ещё предстоит война за восток Азии. Такое веселье я пропустить никак не смогу. Спасибо вам за угощение. – Ричард встал из-за стола и достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги – Вот инструкция, как ухаживать за Ричи и как его учить. А также мои наблюдения о его характере и предпочтениях. Надеюсь, вы с ним подружитесь.

В полдень, двадцать шестого декабря 1200 года, на открытии третьей сессии сената, Ричард традиционно вошёл в зал заседаний последним и сразу занял трибуну спикера. На этот раз, речь его была недолгой, он объявил собранию имя Вице-Принцепса и двух его заместителей, пожелал сенаторам плодотворной самостоятельной работы, после чего подошёл к Цензору, поцеловал Железной герцогине руку, и что-то шепнул ей на ухо. Алиенора Аквитанская улыбнулась и махнула сыну рукой – иди мол, как-нибудь разберёмся, не дети малые. Под недоумевающими взглядами большинства сенаторов, Принцепс развернулся и молча вышел. Дождавшись, когда караул запрёт за Ричардом дверь, миледи Цензор объявила:

– Сир Раймунд, вы первый Вице Принцепс, займите место спикера. Наш долг за нас никто не исполнит. А долг наш велит улучшать положение Принципата. Когда он вернётся. – Алиенора кивнула за дверь – То спросит со всех полной мерой. Я уже старуха, до этого может и не доживу, а вам всем следует очень постараться, чтобы не оказаться в пасти у Льва. Я знаю, что нам предстоит подготовить посольство Сира Филиппа на дальний восток, но решение этого вопроса мы можем доверить королю Нового Сиона, коллегиальное обсуждение тут только помешает. На повестке дна запрос Сира Кеннета I о выделении нужных специалистов, в его владениях обнаружены самые настоящие клады, извлечь которые, в наших общих интересах, поэтому надеюсь, что вы все этому поспособствуете по мере сил, а я прослежу. И второе – вопрос с дуэлями. Третьего дня, маркиз де Ленти убил на дуэли виконта де Капетье. Я знаю, что мужчинам нельзя запрещать драться, но это уже слишком. Соплякам едва исполнилось по шестнадцать лет. Они едут в Рим в поисках драки и весьма сомнительной славы победителя на дуэли. Ваши газеты, Сир Ицхак, об этом пишут, чем провоцируют ещё больше сопляков на сомнительные подвиги, которые, по сути, ни что иное, как преступления против Принципата. С этим нужно немедленно что-то делать. Не знаю, что, думайте сами. Виконт де Капетье мог принести пользу на войне, а мог стать достойным судьёй, или шерифом, я специально узнавала, он был неплохо образован. Думайте, как ограничить этих сосунков. Я ещё ни разу не слышала о дуэли между заслуженными ветеранами войны, режут друг друга только глупые и наглые щенки. Отсюда делаю вывод, что право на дуэль нужно сначала заслужить. А чем и как – думайте уже сами, в этом вы лучше меня понимаете. Прошу вас занять трибуну, Сир Раймунд. Эта сессия и следующая, пройдёт под вашим председательством.

Восьмого января 1201 года в путь из Рима отправился посол к Чингисхану, король Чехии и Польши Филипп I Фальконбридж. Отправился налегке, всего с полусотней свиты. Богатых подарков Тимуджину, в сенате единогласно решили не посылать. Филипп вёз с собой бинокль, в мягком кожаном чехле, компас, секстант и хронометр. А ещё книгу «Хроники Третьего крестового похода» с дарственной надписью. «Потрясателю Вселенной от автора, Хранителя Вселенной от потрясений». Обоз, Принцу-Бастарду, или, если угодно «Львиному Когтю» не требовался. На всём пути, от Рима до Новосибирска были оборудованы продовольственные магазины, там же получали необходимый фураж, ремонт[15], а если требуется, то и замену лошадей. Зимник от Киева до Новосибирска прокладывали купцы для собственных нужд, а эти служители Мамоны любили путешествовать с комфортом, поэтому до Новосибирска, Филипп рассчитывал домчаться до начала распутицы. Там, конечно, придётся задержаться, но не бездельничая. В сопровождение посольства выделялся почти родной «Львиному Когтю» Датский легион. Вернее, одна бригада из Датской дивизии.

После окончания Третьего крестового похода, двенадцать наличных легионов были переформированы в шесть дивизий, с выделением кавалеров Ордена Героев на колодке в Преторианский полк. Все преторианцы возводились в сословие Всадников, с уплатой ценза за них за счёт казны Принципата. Легионеры и так, на общем фоне, жили очень небедно, а преторианцы и вообще считались почти небожителями. Права у них были как у рядовых рыцарей Ордена Героев. Как у рыцарей! А кроме прав, и доходы от монополий равные. И не малые, надо сказать. Каждый Всадник получал от монополии в год эквивалент жалования центуриона. Просто так, помимо собственного жалования, за то, что заслужил.

Датский легион был объединён с Валенсийским, произошло, разумеется, смешение состава и обмен командными кадрами, но семь десятых личного состава, приданной ему бригады, Филипп знал в лицо. И, самое главное, они его знали. Да, попрёмся невесть куда, и вернёмся неизвестно когда, если вообще вернёмся, но поведёт нас туда сам «Львиный Коготь».

Стоит отметить, что дивизии уже были перевооружены мушкетами, чуть улучшенного образца, чем те, которыми воевал Ицхак Левит под Бухарой. У каждого были полсотни зарядов при себе, и ещё три сотни навьючены на лошадей. Да, легионы, вернее дивизии, перестали быть пешими. Рыцарями они, конечно, от этого не стали, и в седле смотрелись как «собаки на заборе», но передвигаться на волосатой скотине научились, как и ухаживать за ней. Вернее, сразу за тремя: основной, заводной и вьючной. Ухаживать за норовистыми шерстяными сволочами было гораздо легче, чем таскать на своём горбу полторы сотни фунтов груза, поэтому с новым уставом все свыклись довольно быстро.