Командор Советского Союза - Андрей Борисович Земляной Страница 7

Глава 3

Третий месяц продолжается космическая вахта экипажа первого в истории человечества космического завода. Теперь спутники связи и других назначений, не доставляются на орбиту ракетами, а попадают в сборочный отсек космической станции через установку пространственного прокола, и после тестирования, встраиваются в корпус будущего спутника. После сборки, и установки на разгонном блоке, блок выводится на внешнюю подвеску, и после заправки блока топливом, стартует в нужном направлении для достижения спутником расчётной скорости и направления полёта. Спунтники связи запущенные таким образом много дешевле чем запускаемые с земли и проще по конструкции так как им не нужно выдерживать тяжёлые условия разгона в космической ракете – ускорение и вибрацию, что нередко приводило к поломкам уже готовых космических аппаратов.

Это стало возможным благодаря тому, что, с помощью взлётного комплекса с системой антигравитационного разгона, удалось поднять корпус модуля сборочного орбитального комплекса, выполненного в виде шара диаметром в десять метров, с устройством пространственного прокола шириной в полтора метра, через который стали перемещать небольшие спутники целиком, а крупногабаритные в виде больших блоков, что ещё удешевляет космическую программу.

Главное же космическое событие года – старт многоразового корабля Советский Союз, способного взлетать и приземляться на встроенные антигравы, а также использующего антигравитационную тягу для стартового разгона. Такие корабли – будущее космической программы, потому что резко снижают затраты на выведение в космос всех необходимы компонентов. И недалёк тот день, когда обитаемые корабли полетят к другим планетам Солнечной Системы.

«Космическим путешествиям – быть» Газета Труд, 12 мая 1961 года.

Москва.

Домой Александр попал не сразу. Пришлось заехать в скромное учреждение под вывеской НИИ Агротехники, где он для начала написал подробный отчёт, приложив кадры снятые запоминателем который был закреплён на стене, и тем что он носил на куртке, отчёт по расходу боеприпасов и специальных средств, и сдал под акт чемоданчик с нейротоксином, запечатав личной печатью и спрятав в сейф ключи от которого были только у него и у руководителя Рубикона – Лаврентия Берии.

И уже на машине Института – бронированной 21 Волге с форсированным двигателем, вернулся обратно к своему дому, и поднявшись по потайной лестнице, вошёл в квартиру. Скинув неведомо когда пропотевшую одежду и снаряжение, прямо из кабинета прошёл в ванную, где погрузился в гидромассажную ванну, переживая короткий но такой насыщенный вечер. Впрочем? Александр бросил взгляд на часы, висевшие над зеркалом. Вечер ещё не закончился. Двадцать один час всего. В майской Москве, самый разгул, и чад кутежа.

В дверь осторожно стукнулись, и дверь приоткрылась.

– Александр Леонидович?

– Григорий? – Мечников приподнял голову над водой.

– Звонил товарищ Берия. Просил вас прибыть сразу после приезда.

– Ясно. – Александр, выскочив из ванной наскоро вытерся, быстро оделся в синий шёлковый френч, ещё раз глянул в зеркало для контроля внешнего состояния, поправил сбившийся орден Ленина и вышел в коридор, где уже находились его охрана.

Автобус и ЗИС уже стояли внизу, и погрузившись двинулись в сторону Завидово, где рядом с «Дальней дачей» – бывшей резиденцией Сталина, был выстроен целый загородный комплекс. Гостевой дом, несколько коттеджей, небольшой бассейн и даже аэродром. Проистекло это от того, что Сталин отказался от резиденции и передал её Партии, которая и построила вокруг бывшей сталинской дачи оздоровительный комплекс для своих ветеранов.

Обычно там отдыхали и лечились старые большевики, многие из которых помнили и первую российскую революцию 1905, и вторую 1910, и собственно Социалистическую в 1911, когда власть взяла объединённая армия РСДРП, эсеров, анархистов, кадетов, и прочих[5]. Поскольку особого террора не было, как не было и кровавой метлы 30–37 годов, в живых оставались персонажи, не уцелевшие в известной Путнику истории, такие как например Лев Розенфельд известный под псевдонимом Каменев, или Борис Савенков успешно пускавший под откос поезда на Испанской, Финской и прочих войнах, выйдя в отставку генерал-лейтенантом инженерных войск.

По дорожке, засыпанной крупным, хрустящим под ногами песком, Александр дошёл до большой беседки, где под шпилеобразной крышей, мирно дымил большой ведерный самовар, и отдыхала группа мужчин и женщин. Лаврентий Берия одетый в просторные тёмные штаны, белую рубаху и чёрные лаковые туфли, оглянувшись на звук шагов, приветственно взмахнул рукой.

– А вот и наш юный друг. – И когда Александр подошёл совсем близко, обернулся к сидящим в беседке. – Представлять я думаю не нужно, но вот некоторые пояснения дать необходимо. – Он поправил на лице очки в тонкой оправе, и улыбнулся. – Товарищ Мечников, герой Советского Союза, дважды лауреат Сталинской премии, кавалер ордена Октябрьской Революции, двух орденов Ленина, Ордена Красного Знамени, и Боевой Славы, занимает пост заместителя министра Точного Машиностроения, в ранге министра СССР. И всё это не за красивые глаза и не потому что кто-то считает его незаконнорождённым сыном. Моим или Кобы[6]. Всё это, наш юный друг получил вполне по праву своих достижений. Новые автомобили, заводы, дороги и даже одежда и новая военная форма – это всё Мечников. Как минимум треть наших достижений в кибернетике – это тоже Мечников. Ну и в конце списка, антиграв Мечникова и пространственный прокол Мечникова. И это далеко не всё, что успел товарищ Саша.

– Список фантастический, но я знаю, что Лаврентий не врёт даже в мелочах, так что мне остаётся только порадоваться, что вы, товарищ Мечников за нас, а не за них. – Говорившая, невысокого роста, хрупкая и изящная словно балерина, одетая в белоснежное шёлковое платье с ручной вышивкой серебром, женщина со смутно узнаваемым лицом легко встала и шагнув к Александру протянула руку.

Память Мечникова наконец выдала имя говорившей, и с чуть заметной паузой, он, осторожно взяв за кончики пальцев узкую ладонь, и поднеся к губам чуть коснулся прохладной кожи, почему-то пахнущей порохом.

– Инесса Фёдоровна[7]. – Александр опустил руку и взглянул в глаза той, которую втихаря называли любовницей самого Ленина. – Я тоже рад, что я на вашей стороне.

– Ого! – Мужчина, сидевший рядом, громко, раскатисто расхохотался, увидев как быстро и глубоко покраснела женщина. – Неужели нашёлся тот, кто смог смутить нашу несгибаемую француженку?

Теперь память, словно желая реабилитироваться мгновенно выдала имя человека.

– Салам алейкум[8] Мир Джафар Аббас оглы[9]. – Александр поклонился.

– Уа алейкум ассалам, Александр джан. – Багиров широко улыбнулся, и перешёл на русский которым владел совершенно без