Перелом - Сергей Альбертович Протасов Страница 72

Исходя из этих тезисов, и строилась подготовка. В первую очередь изыскали вооружение, хотя бы старые митральезы и пулеметы, но на каждую единицу. Одновременно отобрали людей, способных ориентироваться в море и определять наиболее выгодные направления атаки, назначив их командирами судов. Но самым сложным оказалось добиться от них подчинения сигналам и научить действовать в составе соединения. До этого каждый вел свою собственную войну, главной целью которой было умереть за императора.

В ходе многочисленных учений удалось в общих чертах выработать методику вывода ударных миноносных соединений на исходные позиции для решительного броска под прикрытием массированного набега «Кокутай». Говоря иными словами, распыление заградительного огня противника ценой собственных жизней стало смыслом их существования.

Неожиданное возвращение русской эскадры на Цусиму давало шанс на реализацию подобных замыслов. Под непосредственным руководством контр-адмирала Огуры начали спешную разработку «акции возмездия». Хотя сразу после подтверждения информации о полном разгроме эскадры вице-адмирала Като в штабе морского района звучали мысли о необходимости срочной эвакуации базы и всего ценного вместо бесперспективных атак, являвшихся явным жестом отчаяния, от затеи не отказались, дополнительно мотивировав необходимость ее проведения прикрытием вынужденного временного отступления.

Параллельно с этим приняли ряд превентивных мер. Чтобы надежнее предотвратить вероятность согласования действий противника с Цусимы и из Владивостока и максимально отсрочить начало штурма подчиненных ему портов, Огура распорядился в дополнение к ближайшим дозорным линиям выдвинуть несколько мореходных судов с современными более мощными станциями беспроволочного телеграфа севернее скалы Лианкур. Находясь достаточно далеко от Цусимы и Владивостока, оттуда можно будет уверенно глушить все радиопереговоры севернее Цусимских островов.

Этот патруль образовал вторую, дублирующую, линию прерывания связи. Все командиры входящих в него пароходов, совсем молодые лейтенанты, мичманы или вообще гардемарины, прекрасно знали, что никакой охраны у них теперь нет, и в любой момент можно ждать атаки хоть с севера, хоть с юга, и даже с востока, но в море шли охотно.

Обмен информацией с метрополией предполагалось поддерживать мобилизованными быстроходными судами, как и до этого отправляемыми дважды в ночь (сразу после заката и перед рассветом), или с помощью авизо «Тацута», оставшегося в Мозампо. Но, учитывая невозможность какой-либо помощи из-за недостатка сил, эта связь имела чисто информационный смысл. Рассчитывать на получение подкреплений не приходилось.

Получение сведений от агентуры на Цусимских островах уже с середины июля удалось отладить как хороший хронометр. Все суточные передвижения русских кораблей по рейду Озаки, в порту Такесики и между ними становились известны в Мозампо уже на следующий день. Свежая информация обычно приходила к утру, если ночью погода позволяла пересекать пролив под парусами небольшим шлюпкам и фуне.

Благодаря этому стало известно, что при разведочных операциях, выходах в море подводных лодок, контрольных тралениях или при встрече караванов судов или отдельных транспортов часто используется стоянка Окочи, гораздо хуже защищенная и потому более доступная для нападения.

Сразу после боя Огура надеялся, что русские броненосцы и крейсера задержатся там, для исправления повреждений или ожидания трального каравана. Уже в сумерках он начал выдвижение всех имевшихся миноносцев и наиболее мореходных судов из первого и второго отрядов «Кокутай» к северной оконечности Цусимы мелкими группами и несколькими разными маршрутами, чтобы в случае обнаружения избежать их полного уничтожения противником до окончания сосредоточения.

Могло оказаться, что в такую погоду вставшие на отдых корабли не будут ожидать нападения и, вполне возможно, ослабят дозорные линии. Сама стоянка Окочи имеет довольно широкий вход со стороны Корейского пролива, который невозможно контролировать с берега, поэтому скрытное проникновение в бухту представлялось вполне реальным.

Как и предполагалось, противник не ждал атаки. На берегу горело много огней, обеспечивавших круглосуточные работы по разгрузке барж. По самой бухте катерами буксировались лихтеры, перевозившие какие-то тяжелые грузы, переправлявшиеся сначала на побережье, а потом и в глубину острова. Столь оживленное движение на воде и суше позволило хорошо осмотреться. Однако два парохода передового дозора, посетившие бухту вскоре после полуночи, не нашли там ни одного боевого корабля или хотя бы транспорта. Не считая портовой мелочевки, только бывшие грунтовозы тральной партии и катера.

Когда разведчики вернулись к остальным судам, поджидавшим в проливе в пяти милях севернее, и сообщили о результатах своей вылазки, командиры отрядов старшие лейтенанты Кисика и Хитоми приняли решение вернуться в Фузан. Хотя имелась хорошая возможность напасть на тральную партию и буксирные пароходы, все еще державшиеся тросами за опустошаемые баржи с большими шансами на успех при минимальных потерях, это могло раньше времени встревожить противника и спугнуть более крупную цель. Решили подождать более подходящего случая.

После скрытного возвращения и немедленного доклада в штабе морского района Мозампо о результатах рейда, точнее об их отсутствии, контр-адмирал Огура одобрил это решение, сразу вернув назад терзаемые волнами в проливе миноносцы. Он был уверен, что продолжаемые по его приказу активные действия по блокированию северных подходов к Цусиме спровоцируют противника на атаку не прикрытых ничем дозорных линий уже в ближайшее время. Именно этим и предполагалось воспользоваться. Погода оставалась дождливой, но шторм явно стихал. Вполне возможно, что ждать оставалось не долго.

Новые распоряжения из Токио, полученные в Мозампо вскоре после рассвета, казалось, полностью рушили спланированную и довольно перспективную акцию. От начальника морского района требовали немедленной отправки в Броутонов залив всех миноносцев, вспомогательных крейсеров и крупных транспортов. Огура был вынужден немедленно заняться их исполнением, отказавшись от уже назначенного смотра всех «Кокутаев», призванного поднять боевой дух гарнизона.

Вместо этого их командирам было объявлено, что именно они на ближайшее время становятся единственной ударной силой Императорского флота в районе Цусимских островов. Воодушевившись такой постановкой вопроса, те, в свою очередь, решили любой ценой, не считаясь ни с чем, обеспечить максимальное повышение численности и боеспособности своих формирований, при сроках готовности к выступлению уже к ночи.

На берегу тем временем развернулись эвакуационные мероприятия, глядя на которые, смертники-добровольцы решили абсолютно ни в чем себя не ограничивать. В течение дня мобилизационным командам «Кокутаев» удалось значительно пополнить корабельный состав своих формирований. Планировалось поставить под ружье все, что не могло быть вывезено в метрополию и было способно самостоятельно передвигаться и нести хотя бы шестовую мину или хоть какой-то заряд взрывчатки. Однако времени на это не хватило.

Хотя всевозможных мелких, но довольно мореходных плавсредств имелось в достатке, так же как и людей для комплектования их экипажей, с вооружением оказалось совсем плохо. Не только современных скорострелок и пулеметов, но даже никому не нужного, давно списанного