Марик Лернер - Другая страна Страница 73

Вся проблема в том, что вас, друзов — я подчеркнул интонацией вас, — не больше миллиона. Вы можете взять власть в Сирии или Ливане, но устойчивым это государство никогда не будет. Нас 4 миллиона и мы можем разгромить и оккупировать любую страну на Ближнем Востоке. Но, став из большинства меньшинством, мы тоже будем обречены на вечные проблемы с собственным не лояльным населением и напуганными подобными действиями соседями. Что бы там про Израиль не рассказывали, но нам вполне достаточно того, что мы уже имеем. Слабые, но вредные соседи — это даже полезно чтобы держать государство в хорошем тонусе и не обрастать жирком. Если уж предельно честно, то ты не хуже меня знаешь, что мы достаточно сильно связаны взаимовыгодными экономическими отношениями. Практически федерация. При этом в ваши внутренние дела очень демонстративно не вмешиваемся, хотя могли бы.

— Ну вот, очень скоро, Сирия объединится с Египтом, — насмешливо сказал Арслан. — Надеюсь, у тебя насчет этого больших сомнений нет. И получите вы, в результате своей политики, одно враждебное, большое и сильное государство в качестве соседа. Это лучше?

— Это будет достаточно неприятно. Тем более что оно моментально полезет в Ливан и Ирак, через свою партию БААС. АМАН уже давно рассматривал этот вариант. На первых порах нас ждут большие проблемы. Есть только одно большое «Но». У них нет общей границы. Если бы была, Сирия очень быстро превратилась бы в еще одну египетскую провинцию. А так, это объединенное государство ждут большие проблемы.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовано сказал Фарид. — И что там за проблемы?

— Учти, — это предварительный прогноз. Ничего точно нельзя сказать сегодня. Может добавиться масса факторов, еще больше обостряющих ситуацию. Засуха, например. Насер достаточно предсказуем в своих амбициях. Точно так же, как он делал в Египте, он моментально начнет сажать своих египетских друзей на высшие посты в Сирии. А это Восток, кому знать, как не тебе. И, в результате, сначала появятся недовольные среди сирийской верхушки. Потом он должен начать экономические реформы. От него этого ждут. Проще говоря, конфискация и раздача крестьянам земли. Национализация иностранной собственности в стране и крупных предприятий. Хозяев отодвинут, а на их место встанут египтяне или сирийцы, которые будут смотреться как предатели собственного народа. Недовольных будет так много, что первый заговор ожидается не позже, чем через 2-3 года. Тем более что у сирийцев богатый опыт подобных мероприятий. Скорее всего, первый не удастся. Так всегда бывает, еще не прижало по-настоящему, часть людей будет колебаться. Понаедут египетские мухабаратчики и начнут ловить родственников и знакомых до пятого колена. Недовольных станет гораздо больше. А армия, в подавляющем большинстве, останется местной. Вот они и скажут свое веское слово. А для того, чтобы Насер не мог перебросить верные ему египетские части нам и нужны хорошие отношения с Иорданией. Это объединенное государство долго не проживет.

— Ладно, — сказал он. — Интересное предсказание. Займемся делом. Для того чтобы рассчитать подходящий маршрут и отход надо знать, где вы хотите остановить машины?

Даже решив все вопросы, я не мог моментально вернуться назад. Посещение дома принимающего хозяина входит в общую программу. Наши отношения с Фаридом давно уже перешли за рамки чисто служебных. Совершенно не прилично и очень грубо отказаться от такого приглашения. Я зря когда-то пропустил мимо ушей Изины слова о своем первом знакомом друзе Самире, извлеченном из арабского подвала. Собственно, он из другого клана, но каким-то сложным образом приходится родственником, и это дело так просто не проходит. Моя личность была прекрасно известна еще с тех времен и, как утверждает Фарид, он пристально следил за моими подвигами и продвижением по службе. Может и не преувеличивает. Если уж он помнит несколько сотен своих родственников и всегда в курсе их дел, не подключая аппарат разведки, то может, и я числюсь у него каким то особо дальним, хотя и не кровным.

На входе забивающего мой дом по всем параметрам двухэтажного особняка, нас совершенно по-восточному встречает покорная жена и приготовленный стол. Обычная еда у них такая же, как у всех на Ближнем Востоке, — много теста, различные пасты из бобовых и семечек кунжута — хумус и тхина, те же приправы, пряные травы, овощи. В этом смысле они ничем не отличаются от соседей. Друзы так же, как евреи и арабы в Израиле, любят оливковое масло, делать которое они большие мастера. Собственно, что растет в этих местах, то они и любят. Подсолнухи сюда не завезли. Рыбу не очень любят, что и понятно. Откуда в здешних горах рыба? Все больше курица, телятина, иногда баранина. «Парадное» блюдо — мясо с рисом и кедровыми орешками.

Я слишком давно знаком с этим семейством чтобы верить в восточную покорность жены Фарида, при всех видимых признаках. И в покорность обеих дочерей тоже. У друзов моногамия, то есть друз-мужчина может иметь только одну жену. И в семье фактическое равенство между мужчиной и женщиной. Дочь и сын умершего отца получают равную долю наследства, были в истории муахиддун случаи, когда женщина становилась главой большого клана. В этом, женском вопросе, обычаи друзов сильно отличаются от обычаев большинства горских народов. Ни одно семейство насильно девушку замуж не отдаст. Да, жениха ей подбирает семья или клан, но, если жених не нравится, она спокойно может отказаться. Тогда начинают искать следующего, если она соответствующих указаний не даст. Таким образом, выбирает в конечном счете она. А вот встретить на улице смешанную компанию девушек и юношей не возможно. Даже если они встречаются, рассаживаются отдельно.

Вообще, отношение к женщинам, у друзов, совершенно отличается от всех, мне известных. Друзы верят в переселение душ и в то, что душа друза после смерти может переселиться только и исключительно в друза. Потому что друзом можно только родиться. Так вот, именно поэтому девушки друзов выходят замуж только за парней-друзов и рожают от них детей, в каждого из которых при появлении на свет переселяется уже готовая друзская душа. Большинству просто не придет в голову что можно по-другому. Хотя случаи такие хоть и не часто, но бывают.

Что они будут делать, если вдруг размножаться так, что на всех друзских душ не хватит, я не представляю. Чтобы разбираться в этом вопросе, да и в других необходимых надо быть посвященным. И не уверен, что они сами этот вопрос когда-нибудь обсуждали. Насколько мне известно, последние лет сто друзы постоянно уменьшались в количестве. Зато с появлением внедряемой Израилем сети поликлиник и медпунктов очень упала детская смертность, и начался рост населения. Правда, не малую роль сыграло и переселение друзов, проживавших в других районах Сирии. Больше ста тысяч переехало из других мест. После объявления независимости их стали серьезно бить. Не как обычно, а очень сильно с массой убитых и искалеченных. Друзы, впрочем, в долгу не остались и в своих районах изрядно повывели как арабов-мусульман, так христиан-маронитов. А вот черкесов, как не странно, не тронули. Эти умудряются жить и в Израиле, и в Иордании, и в Турции, и у друзов. Мелкие общины есть по всему региону. Где живут, там честно служат государству.

Как только стало ясно, что отец закончил важный разговор и гость, в смысле я, накормлен до отвала, женская часть дома моментально подсела и начала выяснять разные подробности. Мать интересовали мои дети. Как они живут и чему учатся. Девушки внимательно слушали, задавая уточняющие вопросы. Их больше интересовала Анна. Не смотря не заочное знакомство, они очень много о ней знали и от меня, и из еще каких-то неизвестных мне источников. В их представлении она была что-то вроде главы клана. Что такое руководить несколько сотнями семей они прекрасно представляли. Говорили мы на иврите. Тоже друзская особенность. В школах программа обучения была целиком взята из Израиля. Второй язык был иврит, который начинали изучать с первого класса и только третий — английский. Французский, культивировавшийся в Ливане и Сирии, остался только у старшего поколения. Выросшая при независимости молодежь, в отличие от живших при французах, вовсе не желала возврата к старым отношениям, даже при условии лидирующего положения. Жизнь в собственной стране их вполне устраивала.

Тут нет, как у мусульман желания, чтобы женщина сидела дома и занималась только хозяйством. Образование ценится. Старший брат Хамза окончил израильское военное училище, средний — Аюб учится в университете в Хайфе. Многие друзы учатся в Израиле, но для девушек это превращается в изрядную проблему. До замужества она обязана ночевать в отчем доме. Даже израильские друзы, которых больше 10 тысяч, и живут возле Хайфы, могут отпустить ее в университет, который находится от друзских деревень относительно недалеко (полтора-два часа езды на машине), а вот в высших учебных заведениях Иерусалима — друзских девушек нет. Слишком далеко и сложно.