Александр Калмыков - На пути "Тайфуна" Страница 73

   И тут они замечают, что к ним подъезжает вражеский танк. Яковлев со своим водителем и двумя бойцами, которые остались их охранять, достают гранаты и готовятся к последнему бою. Но пока не кидают, и ждут, что будет дальше. Ведь немцы не знают, что в танке кто-то остался. И действительно, фрицы спокойно подъехали вплотную, развернулись кормой, и зацепили тридцатьчетверку тросами. Хотели, значит получить в качестве трофея образец новейшей советской техники.

   Но как только танк дернулся, то двигатель сразу завелся, и боевые машины начали друг друга тащить, каждая в свою сторону. Но у нашей машины мощность пятьсот лошадиных сил, а у немецкой только триста. Естественно тридцатьчетверка их перетянула. Фрицы из всех люков повыскакивали, и почесали. Никто даже выстрелить не успел. А в принципе, что им еще оставалось. Пушка у них была направлена в другую сторону, и если бы они начали ее разворачивать назад, то наш танк разнес бы их на куски. То, что стрелять мы не могли, они может быть и догадывались, но проверять не захотели.

   Весь рассказ сопровождался смачными эпитетами в адрес противника и активной жестикуляцией. Видимо только я был до сих пор в неведении о приключениях танкистов, так как помимо зрителей здесь уже присутствовали корреспонденты. Как раз сейчас кинооператор установил камеру, чтобы вживую заснять процесс танко-реслинга.

   Сам Яковлев в это время распекал корреспондента "Красной звезды". Полностью слух к танкисту еще не вернулся, но он размахивал блокнотом, в котором журналист набросал черновик своей статьи, и негодовал.

   - Что значит, "гусеницы лязгали, и моторы выли на предельных оборотах"? Что это за ерунда? Пока танки стояли на месте, двигатели работали на низких оборотах. Низких! Поэтому наш дизель имел полное преимущество перед немецким бензиновым движком.

   Комбат тоже стоял здесь в окружении папарацци, и старательно делал вид, что такие успехи для нас самое обычное дело.

   Тем временем, закончив съемку тяни-толкая, оператор решил снять крупным планом клип, как фашистский танк надвигается на наши окопы, а красноармейцы забрасывают его гранатами. Желающих поучаствовать в съемке сразу нашлось предостаточно, и бойцы бросились выгружать из башни боекомплект, который мог сдетонировать от слишком уж реалистичных спецэффектов. Но мы с комбатом решительно прервали эту самодеятельность, заявив несостоявшимся актерам, что не позволим портить ценное имущество. Команда журналистов хором принялась нас убеждать, что для искусства ничего не жалко, а тем более для кинохроники. Но мы были непреклонны. Пусть снимут танк в движении, если хотят, а швырять гранаты можно и в подбитую технику, которой по окрестным лесам разбросано предостаточно.

   Иметь три танка всегда лучше, чем два. Мы с Сергеем стали подбирать кандидатуры на роль танкистов, и решать, как лучше использовать увеличение наших бронетанковых войск на пятьдесят процентов. А ведь если не закрашивать кресты на немецком панцере, то он еще может пригодиться для дезинформации противника. В общем, планов было громадье. Но как это всегда бывает, умные мысли приходят разным людям одновременно. Не успели мы порадоваться трофею, как к нам прикатил грузовик с хмурыми энкавэдэшниками, которые тут же наложили лапу на нашу добычу. Манипуляции с волшебными корочками, которые предъявил мой адъютант, сделали их вежливыми и разговорчивыми, и они разъяснили ситуацию. Оказалось, командующий нашей армией генерал Юшкевич приказал собирать всю вражескую технику, которая несильно повреждена, и ремонтировать ее. В отдельной танковой роте, вооруженной трофейной техникой, уже есть штук шесть танков и несколько бронемашин. Еще несколько единиц бронетехники будет отремонтировано в ближайшее время. Так что наш новенький панцер там ждут с распростертыми объятиями.

   Возразить было нечего, и пришлось скребя сердце расстаться с нашим сокровищем. Как именно будут применять трофеи, нам не сказали. Впрочем, энкавэдэшники сами вряд ли это знали. Все-таки военная тайна. Если наверху сочтут нужным, то меня проинформируют.

   Пока мы беседовали с командиром группы, ушлые трофейщики спустились в балку, откуда ночью на нас лезли легкие танки, и тщательно их обследовали. Радостные вопли, которые были слышны издалека, возвестили, что там тоже есть чем поживиться. Видимо, когда наша танковая армада в составе двух машин ворвалась туда, немцы так перепугались, что уцелевшие двоечки разбежались во все стороны, не разбирая дороги. Одна из них забуксовала в грязи, и была брошена экипажем.

   Потерпев неудачу в ночной атаке, немцы на нашем участке ненадолго притихли, хотя было ясно, что они готовят новую пакость. Но как они не старались, следующие дни все шло по прежнему плану. Части дивизии стойко держали оборону, и лишь в случае угрозы окружения отходили назад. К этому времени нас оттеснили от железной дороги километров на десять-двенадцать, но никакой пользы немцы от этого не получили. Здесь рубеж обороны лежал между двумя большими водоемами. С правой стороны протянулось с запада на восток узкое, но очень длинное озеро Сельское, а слева нас прикрывало другое озеро - Грядецкое.

   Пока мы отбивались от немцев, саперная бригада успела сделать очень много. К нашему удивлению здесь были сооружены даже доты, построенные из бетонных блоков. Правда, их еще не засыпали землей, чтобы дать бетону хорошо просохнуть, так что обсыпку нам пришлось взять на себя. Зато пулеметные колпаки были замаскированы настолько хорошо, что некоторые из них мы не заметили, пока нам не указали на карте их расположение. Правда, деревянная обшивка внутри них была не доделана, но этим можно было заняться и позднее. Почти все колпаки были железобетонными, хотя у соседей нашлось и два металлических. Я специально ходил туда, чтобы изучить устройство оборонительных сооружений. Один из колпаков был сварным, и судя по размерам, рассчитан только на одного человека. Зато второй, собранный на заклепках, достигал двух метров в диаметре. Не были забыты и противотанковые рвы. Правда, их было сравнительно мало, но зато они выкапывались в узких промежутках между естественными препятствиями. Естественно, эти рвы простреливались с флангов артиллерией и были хорошо замаскированы масксетью.

   В целом, вся система обороны была превосходной. Конечно, будь у фашистов полнокровная дивизия, нас бы выбили и отсюда, но предыдущие бои обошлись им слишком дорого. И танков и пехоты у врага оставалось очень мало. Правда, немецкая артиллерия понесла не очень большие потери, но было видно, что от дефицита снарядов им избавиться не удалось.

   Впрочем, у нас дела со снабжением тяжелой артиллерии обстояли не лучше. К 122мм гаубицам боеприпасов поставлялось очень мало, и значительную часть работы выполняли трофейные 105мм орудия. Но как не велики были запасы снарядов, захваченных у немцев, они все-таки иссякали. А новых нам естественно, взять было негде. К тому же, выяснилось, что часть снарядов этого калибра оказались "не той системы". Они предназначались для пушек, и использовать их на гаубицах было нельзя.

   Последний бой на нашем участке был восемнадцатого октября. Наступление немцев, сопровождаемое жиденькой артподготовкой, захлебнулось в самом прямом смысле слова, когда начался сильнейший ливень. Низина, по которой продвигался противник, сразу покрылась непролазной грязью, а пелена дождя мешала управлять огнем.

   На следующий день непогодой накрыло уже весь Западный фронт, который на полмесяца попал под власть распутицы. Само по себе это было не критично для немецкого наступления. Да, снабжение войск сильно затруднилось, но налаженная саперная служба вермахта, имевшая достаточное количество техники, могла быстро ремонтировать дороги. Гораздо важнее было то, что прорывая подготовленную оборону, фашисты понесли огромные потери, как в живой силе, так и в технике. Советские же войска, в отличие от нашей истории почти не попадали в окружение, и вовремя пополнялись резервами. Поэтому соотношение сил сторон, которое в начале октября составляло 1,4 к 1, постепенно сравнялось. У немцев теперь нет значительного численного превосходства, большая часть танков и самолетов потеряна, а запасы боеприпасов израсходованы. Поэтому фон Бок вполне возможно предпочтет воспользоваться благовидным предлогом, чтобы объяснить невозможность дальнейшего наступления банальной распутицей.  

Глава 15

19 октября

   Чтобы получить свежую информацию, я решил съездить в особый отдел дивизии. Ординарец обсуждал что-то очень важное с полковыми разведчиками, и так как я ехал в тыл, то брать его с собой не стал, ограничившись только одним автоматчиком. Соловьева на месте не было, и мне пришлось ждать полдня. Наконец капитан вернулся. Хотя он был грязный, промокший и продрогший, но выглядел вполне довольным. Во всяком случае, на подчиненных не только не кричал, но даже нахваливал. Приведя себя в порядок, и вооружившись большой кружкой горячего чая, он наконец смог поговорить со мной.