Андрей Архипов - Ветлужцы Страница 76

— Вот про это я и хотела бы узнать все, что можно, а то ты все крутишься вокруг да около...

— Да? Тогда скажи, какие чувства управляют человеком и его жизнью? Нормальным человеком, я хотел сказать?

— Ну... любовь и ненависть, — на мгновение замешкалась Улина. — Так я думаю.

— И ты права. Любовь, ненависть, страх... Но к кому они обычно приложены? — разгорячено заговорил Вячеслав, вскакивая и начиная ходить по избе. — Любовь человек испытывает к себе, любимому, близким родичам и конечно же к своим детям. Он пойдет на многое, чтобы обеспечить благоденствие всем перечисленным людям. А когда появляется страх? При угрозе их жизни или их будущему! Ненависть? Она к тем, кто на него или его близких покусился! Счастье каждому в дом силком не загонишь, но с помощью чего можно добиться безопасности и благополучия? Правильно, богатством! Поэтому почти каждый старается обеспечить себя не только средствами на ежедневные потребности, но и копит что-то на черный день. Это называется человеческая природа, и никуда от этого не денешься, потому что люди испытывают чувства ни к какому-то далекому чужаку, а к тем людям, с которыми они общаются каждый день! Сначала человек занимается стяжательством, чтобы обеспечить свою жизнь, потом — своих детей и внуков, а потом...

— И что ты нам нового открыл, лекарь?

— А вы дослушайте до конца! Именно при власти обогащаться легче всего, хотя там это обычно творится за счет других, а не своими трудами! Поэтому туда и тянется всякая мразь без принципов и совести! И вот это надо пресечь, ограничив там возможность обогащения. Причем не только на всю жизнь вступившего во власть, но и на весь жизненный срок его детей... А может быть даже и внуков! К примеру, не может такой человек, как и его потомки до какого-то колена иметь имущество и заниматься торговыми делами.

— А жить-то на что? — недоумевающее подняла брови Улина.

— Община будет всем обеспечивать, даже если он и отойдет от дел. Да и иметь личное хозяйство никто не в праве ему запрещать. Учиться его дети должны бесплатно, как и лечиться, чтобы он был спокоен за их будущее. Безопасность должна быть ему обеспечена! А вот благоденствие он получит такое же, как и члены его общины. Даже если оно и будет конкретно для него чуть-чуть больше, то все же не в сотни и тысячи раз, как ныне происходит! Так что должны быть и положительные стороны во всех этих его неудобствах... А детки его пусть идут по воинской или мастеровой стезе, получая там плату за свою работу! Лишь в торговых и финансовых делах должен быть им запрет! Ну, то есть с деньгами, тьфу... с монетой всевозможной не смогут они иметь дело. И чем выше человек поднялся, тем сильнее должно быть ограничение! Чтобы все понимали, что во власти они для того, чтобы служить людям, а не себе! И не всякий тогда туда полезет! Может быть, не захотят это сделать самые умные и изворотливые, но для того в школах и нужно воспитание вкупе с жестким отбором. Не все уйдут на сторону! И тогда на вершину общества все-таки придут те, кто сумеет разорвать порочный круг власти и денег.

— Лишь на власть имущих такие пределы ты наложить хочешь? — очнулся наконец от своих размышлений Трофим.

— Не только. Кое-что и на всех должно ложиться... Думаю, что разница в оплате должна быть ограничена. К примеру, самый высокооплачиваемый работник не должен получать больше чем в три раза самого низкооплачиваемого! Взвоют? Да! Но в общине это все-таки легче сделать, зато зависть к богатому соседу мы ликвидируем. Это все сказки, что свобода обогащаться приводит к всеобщему благополучию! Это приводит лишь к всеобщему озлоблению! Одни будут всегда сосать лапу, а другие пировать во время чумы! Многие будут умирать во время голода, а немногие будут сидеть на мешках с зерном и радоваться чужому несчастью! Смотреть, как их бедные соседи продают своих детей ради куска хлеба! Что, это не так? Или вы думаете, что я совсем погряз в своих травах и не слушаю, что на свете творится?! А когда все будут жить одинаково богато, пусть и без роскоши, а не одинаково бедно, то легенды про далекое царство всеобщего благоденствия и сами пойдут гулять по свету!

— Кому же захочется трудиться, если сосед будет бить баклуши и получать почти столько же?

— Это опять сказка про белого бычка! В небольшой общине филонить невозможно, иначе выгонят к... далеко и надолго! А чтобы общество не застыло в такой уравниловке, можно оставить несколько лазеек для получения большей оплаты... Например, только тем, кто придумает дело, которое той же общине выгоду принесет. Да не просто придумает, а и воплотит его в жизнь. Или тем, кто очень отличится на воинской стезе... Но все это должно касаться только простого люда! А власть предержащие на такое не должны иметь никакого права. Лишь тот, кто согласится на общее благо работать, должен наверх попадать! Остаются, конечно, проблемы воспитания и нарушения психики, когда власть человеку нужна лишь для того, чтобы показать свое величие и поизмываться над людьми, но в остальном... Непонятно? Кому-то для пущей радости чужое горе на вкус захочется попробовать и как такому обеспечить счастье?!

— Хм, не поймут тебя, лекарь... Немыслимую ты задачу ставишь, противную упомянутой тобой природе человеческой, — хмыкнул воевода и ухватился пятерней за бороду. — Или у вас и с таким справлялись?

— Все перепробовали, — тяжело вздохнул Вячеслав и продолжил. — Но как только эти экспериментаторы сгинули, так и все их дело загнулось. Почему? Потому что насилием человеческое счастье не устроить навечно, а воспитание отнимает слишком много времени... Почему их последователи не смогли справиться? Потому что власть развращает и можно за свои тяжкие труды потребовать себе кусок пирога послаще. А потом то же самое сделать для своих детей, которых каждый из них норовит пристроить на теплое местечко. А если во власть допускать только тех, кто прошел сито отбора на общих основаниях, а потом еще для всех таких людей и их потомков ограничения ввести, то... Короче, хочешь командовать? Сначала подумай о своих детях, а потом уже прикладывай усилия! Да и отвечать за свои проступки эти люди должны в несколько крат сильнее! Только вот такие законы очень тяжело принять... И слово "тяжело" еще не описывает всего трагизма ситуации. Я говорю, что придется безумно трудно, но надо все это делать сейчас, пока не поздно. И надо, чтобы эти законы были незыблемы, а иначе все наши дела наши же потомки проср... Кха! Пропьют и прогуляют! И сложно все это не потому, что община на это не пойдет... Пойдет, да еще как! А чему вы удивляетесь? Люди с радостью такие ограничения примут, потому что они не для них будут писаны, а для тех, кто над ними стоит. А вот когда они на это место никого не найдут, вот тогда и возникнут проблемы и они начнут их решать посулами, да увещеваниями... Или кто-нибудь возьмет власть и тихой сапой или наглой силой переменит все эти законы! А это вновь все вернет в старые времена. И опять вопрос воспитания выдвигается на первое место!

— Такие свершения должны какими-нибудь весомыми словами для общества подкрепляться. Так, лекарь... душ человеческих? — улыбнулась Улина. — Имеешь что еще сказать?

— Ну... давайте рассуждать вместе, — нехотя кивнул головой в знак согласия Вячеслав. — Русский человек, а мы с вами именно так называемся хоть ты русином или русичем прозывайся, хоть словеном или чудью заволочской... он должен во что-то верить! Иначе ему кроме водки, хм... меда хмельного ничего не останется! Даже чтобы бабу любить надо во что-то верить! И вера эта должна быть не просто в бога или богов, что тоже делу не мешает, а еще во что-то иное! Зачем живут люди? Есть ли в их существовании какой-то смысл, который не уничтожится предстоящей смертью? Почему одни уходят из жизни с высоко поднятой головой, а другие сокрушаются о несбывшихся надеждах? Я думаю, что ответ на все эти вопросы есть и он один — все дело в наших потомках! В наших детях, даже не обязательно родных нам по крови! Тот же учитель может гордиться своими учениками, верить в их будущее и величие их свершений! А вдруг и душу нашу спасут не ангелы Божьи, а далекие потомки, победившие время и понявшие как дух сосуществует с телом, а? Тогда и ответ нам держать за все содеянное в этой жизни — перед ними! Вот вам и загробная жизнь!

Почувствовав, что собеседники в этот момент немного "поплыли", не воспринимая смысла его речей, Вячеслав вернулся на грешную землю:

— Все наше общество надо построить так, чтобы следующие поколения жили счастливее нас! Не лучше в житейских делах, а именно счастливее! Дать каждому реализовать свое самое заветное, будь то путешествие в дальние земли или стирка детских пеленок! Мечтать и воплощать эти мечты в жизнь, а не подсчитывать свои богатства, пролеживая бока на мягкой перине и упиваясь благами цивилизации! Надо дать нашим детям такого пинка, чтобы они, разогнавшись, в свою очередь тоже что-нибудь сделали для потомков! И в первую очередь воспитали их! Вот для этого мы и должны так построить нашу жизнь, чтобы им не пришлось тратить краткие мгновения своей на борьбу с самими собой, вытягивая свои души за волосы из гнилого болота золотого тельца! Это смогут сделать лишь считанные единицы, да и другой борьбы будет через край! Кто ей будет заниматься? А чтобы было с кого пример брать как раз и нужно, чтобы во главе общества стояли бессребреники, пусть и поневоле!