Страна Арманьяк. Книги 1-7 - Александр Вячеславович Башибузук Страница 78

— Какая прелесть… — протянула томным голосом Мадлен. — Подойдите ко мне, юный храбрец.

Франсуа по своему обычаю покраснел как вареный рак, но приблизился к контессе, как-то исхитрившись не грохнуться по пути в обморок.

— Это вам. — Мадлен достала из рукава белоснежный платок с золотой монограммой в уголочке и протянула моему пажу.

— Я буду хранить его, ваше высочество, как самую величайшую драгоценность в мире, — пролепетал мальчик и под пристальным взглядом контессы слегка покачнулся, теперь уже радикально побледнев.

— Он так чувственен, — улыбаясь, как сытая тигрица, заявила Мадлен. — Отдайте его мне, виконт. Обязуюсь — он получит надлежащее обучение и посвящение.

— Ваше королевское высочество… — кланяться уже надоело до чертиков, но пришлось еще раз изобразить поклон, — я обдумаю ваше предложение.

Еще чего не хватало. Парень, конечно, хиленький и в своем роде совсем не приспособленный для ратного дела, но как паж вполне справляется, да и свыкся я как-то с ним. Не отдам…

— Хорошо, вернемся к этому разговору позже… — Мадлен кивнула и встала со стула. — Следуйте за мной.

Прошли по узкому коридору, причем впереди нас, как джинн из кувшина, нарисовался давешний старик с посохом.

Остановились перед мощной двухстворчатой дверью из цельных дубовых плах, покрытых замысловатой резьбой.

— Вам необходимо будет остаться здесь, — заявил старик-придворный, обращаясь ко мне, и выскользнул за дверь.

Тотчас за ней трижды проревели трубы и громогласно объявили полные титулы Мадлен. Контесса приосанилась и величаво прошла в распахнувшиеся двери и, как я успел заметить, к ней сразу на входе присоединилось несколько дам и юношей — очевидно, пажей и фрейлин.

Сунулся было за ней, но Тук придержал меня за рукав и зашептал:

— Вас пригласят, монсьор…

— Сам знаю… — зашипел в ответ.

Чертовы этикеты… так и вляпаться недолго.

Прошло минут десять, причем я так ничего, кроме легкого гула за дверью, и не распознал. Наконец появился старик (как мне успел объяснить Тук, дворцовый сенешаль). Откуда он возник, опять было непонятно: выходил в одну дверь, появился из-за спины, настоящий джинн, в натуре… но створки распахнулись, и старик отлично поставленным голосом продекламировал:

— Бастард Жан д’Арманьяк, виконт де Лавардан, де Рокебрен!

Невольно затаив дыхание, сделал шаг вперед, одновременно ощутив… легкий ропот, прошелестевший по залу.

Яркий свет от многих десятков свечей во множестве шандалов и настенных бра.

Спертый воздух, заполненный приторными ароматами амбры, мускуса, еще чего-то незнакомого вперемешку с запахом обыкновенного человеческого пота.

В большом тронном зале, а по размерам он действительно был большим, около противоположной от меня стены на золоченом резном троне с высокой спинкой величественно восседала Мадлен в окружении кучки придворных: фрейлин, статс-дам, пажей и даже нескольких собачек.

Рядом с ней, по правую сторону, на кресле попроще сидел кардинал.

Вдоль той же стены рядком выстроились герольды в расшитых коттах и с трубами, гвардейцы с алебардами и еще какой-то неопознанный, но важный и яркий с виду люд.

По обе стороны зала толпилось множество придворных в пышных и ярчайших одеждах. Даже в глазах зарябило от буйства красок и оттенков.

Я в своем роскошном костюме казался на их фоне серой невзрачной мышью.

Дамы как будто сошли со средневековых гравюр в своих высоких рогатых чепцах, длинных конических энненах и еще совсем мне незнакомых головных уборах в виде паруса. Платья поражали разнообразием цветов, но были практически одного фасона. Так называемое платье-роб, в пол и со шлейфом, и перехваченное пояском под грудью, чтобы подчеркнуть животик, а вот накидки на сами платья отличались порой фантастическими очертаниями.

Я участвовал в современной реконструкции средневекового бала, затащила та самая молодежь, которой я помогал с фехтованием. И теперь, с одной стороны, зрелище было довольно знакомым, но вместе с тем в виденных мной ранее жалких современных потугах на роскошь ничего даже близко не напоминало ту реальность, которая находилась у меня перед глазами.

Дамы в буквальном смысле слова сверкали от обилия драгоценных камней и золота. Диадемы, серьги, ожерелья, перстни. Даже сама одежда, пояса, кошельки и обшлага рукавов — все было покрыто драгоценностями.

Мужчины, все эти благородные кабальеро, переплюнули своих подруг с лихвой и напоминали пышных попугаев. Я даже чуть не сплюнул с досады.

Где суровый, аскетический дух рыцарства?

Где мужественные кабальеро, покрытые шрамами, в посеченных доспехах и с зазубренными о кости врагов мечами?

Нет таковых!

Вместо шлемов — причудливо накрученные тюрбаны и шляпы, похожие на тирольские, но с гипертрофированно вытянутыми передними полями. У некоторых, как я понял — самых записных щеголей, поля выдавались вперед на пару десятков сантиметров этаким клювом, окончательно подчеркивая схожесть с расфуфыренными птицами.

Вместо кольчуг и кирас — ярчайшей расцветки пурпуэны и жаки с разрезными рукавами, свисающими почти до пола. У некоторых модников рукава были усыпаны колокольчиками, издававшими при каждом движении звон.

Поверх этого у многих мантии и причудливые плащи, отороченные мехом.

Количество сверкающих побрякушек просто зашкаливает и, скорее всего, их счет идет на килограммы.

К разноцветным шоссам я уже привык, да и сам в таких, но гульфики! Судя по размерам, некоторые придворные обладали лошадиными достоинствами… да что там — мамонт вполне может позавидовать!

Вместо сапог и латных сабатонов на ноги мужики понадевали туфли с длиннющими закрученными мысками, привязанными к щиколоткам, коленям и даже к поясу.

Вместо боевых мечей — золоченые рапиры, кинжалы и шпаги, усыпанные гроздьями драгоценных камней и являющиеся не более чем пародией на боевое оружие.

Полный разрыв шаблона…

Мама, куда меня занесло?!

Я, конечно, не обольщаюсь внешней мишурой нарядов. Пятнадцатый век на дворе. Каждый из них, несомненно, — воин и без рассуждений ринется в любую рубку, но все равно… все равно — попугаи.

И вся эта