А. Живой - Сицилийское королевство Страница 8

Из путеводителей, которыми Забубенный зачитывался в прошлой жизни, он знал, что в Венгрии есть озеро Балатон, которое местные жители называли «венгерским морем», видимо, по аналогии с Байкалом, или просто потому, что никогда не видели моря. Но, хотя это было действительно самое крупное озеро в центральной Европе, до Байкала ему было далеко – средняя глубина каких-то три метра. Зато со дна било много термальных источников. «Если выпадет случай, надо будет искупаться», – подумал Забубенный, натягивая поводья Меджика, который вознамерился остановиться, чтобы испить из Тисы. Григорий вернул его на общий курс.

Войско было на марше, нужно было двигаться дальше. Привал с перекусом ожидался только ближе к вечеру. А потому Григорий, напрягая извилины, – все равно на марше делать было нечего, – стал вспоминать все, что он знал об этой стране. Как вычитал любознательный механик в одном путеводителе, венгры почему-то называли себя мадьярами и принадлежали к финно-угорской языковой группе. Получалось, что венгры когда-то были финнами и даже уграми. Дальнейшее прочтение популярного издания вызвало у любознательного механика короткий ступор. Там сообщалось, что согласно летописям, венгры появились в Европе в IX веке, как воинственный племенной союз, пришедший из-за Урала. А любимые Забубенным ханты и манси, тоже проживавшие возле Урала, являются близкими к венграм народами. Получалось, что венгры это не только финны, но еще и крепкие уральские парни, которым морозы нипочем. Выходил какая-то белиберда.

Как бы там ни было, а страна была довольно живописной. Вдоль реки тянулись лесистые холмы, на которых там и сям были разбросаны опрятные деревушки и замки, правда, покинутые жителями или вообще сожженные.

Скоро река сделала поворот. Подняв голову, Григорий неожиданно заметил впереди на вершине скалистого холма небольшой замок, нависавший над рекой, будто каменный страж переправы. Тобчи, кстати, что-то говорил о том, что скоро войско будет переправляться на другой берег.

Замок стоял на скале, был довольно красив и походил одновременно и на укрепление, и на католический костел. Островерхие крыши белых башен дополняли это впечатление. Несмотря на то, что здесь уже проходили монголы, замок был целехонек. Никаких следов разрушений или черных налетов гари на стенах Григорий не заметил. Он даже залюбовался его стройными башнями. Ворота замка были закрыты. Но мост через глубокий ров почему-то опущен.

Резкий окрик по-монгольски заставил механика спуститься с небес на землю. Тобчи приказал сделать остановку, отправив несколько воинов на разведку в замок. Его смущали закрытые ворота.

Повинуясь приказу, монгольский тумен остановился, как вкопанный. Встали и первые отряды двадцатитысячного конного войска черниговского княжества, растянувшегося по дороге на многие километры. Воевода черниговцев, Дрон Давыдович Бок, медленно подъехал к сидевшим на своих конях Тобчи и Забубенному.

– В чем заминка? – поинтересовался Дрон Давыдович, любовно поглаживая притороченную к седлу массивную палицу-колотушку. Встал рядом с Тобчи и окинул взглядом переправу и нависающий над ней замок.

– Моя не нравиться эта крепость, – поделился сомнениями монгольский военачальник, – ворота закрыты. Если тут проходить наш отряд, то замок должен быть сожжен и лишен укреплений.

– А мне нравится, – высказался Забубенный от души, – красивый домик. Место выбрано хорошо. Виды отличные. Живописно. А что целый остался, так может Субурхан стороной прошел. Это его и спасло.

Тобчи промолчал, не удостоив механика ответом. Между тем конный разъезд приблизился к замку и, проехав по опущенному мосту, постучался в закрытые ворота.

– Интересно, – подумал Забубенный вслух, – если замок пуст, то зачем закрывать ворота. А если нет, то почему мост не подняли?

Вместо ответа на головы любопытных монгольских воинов из узких бойниц таких красивых башен пролилось два чана горячей смолы. Дикие вопли обожженных солдат, свалившихся со своих коней и катавшихся теперь по земле, огласили берег реки. Остальные были убиты стрелами. Все разведчики погибли на глазах у своего командира. И командир не собирался прощать этого защитникам замка, кем бы они ни были.

– Засада, – только и сказал Дрон Давыдович Бок, глядя на это избиение монгольских воинов.

– Да, – поддержал его Забубенный, – видать, местный жупан еще жив. Спрятался в лесочке до срока и теперь перешел к партизанской войне.

Григорий даже погрозил замку кулаком, мол «Ну, жупан, погоди!».

– Замок сжечь! – приказал главный монгол.

Тобчи сделал только один взмах рукой, а его вышколенные солдаты уже перестроились в две колонны и устремились к замку. Охватив в клещи небольшое укрепление, монголы пустились скакать вокруг него, осыпая защитников зажигательными стрелами. Потянуло дымком.

– Миклуха, – крикнул привычный к таким делам Дрон Давыдович Бок своему помощнику, – кликни Егоршу, скажи, чтоб лестницы тащили из обоза. И хворост, ров засыпать. К стенам надо подобраться. Да таран походный подкатывай. Застряли мы здесь.

Сообразительный Миклуха ускакал выполнять поручение черниговского воеводы.

С одной стороны замок стоял впритык к небольшой пропасти, так что совсем окружить его не получалось. Да и мост неизвестные защитники скоро подняли, отгородившись рвом от нападавших. Глядя на все это, Григорий решил, что сегодня до ставки главного хана они точно не доберутся. Придется сначала разобраться с венгерскими партизанами. И вопрос, насколько они здесь застряли, пока оставался открытым.

Впрочем, Забубенный никуда не торопился. Его лично Тобчи не посылал на штурм, а наблюдать за этими эскападами было даже интересно. Главное, чтобы до тебя стрелы не долетали, и смола на голову не лилась. А в том, что почти тридцать тысяч конного и пешего войска, приспособленного брать города и укрепрайоны, как-нибудь смогут одолеть этот замок, населенный венгерскими партизанами, у главного технического советника монгольского войска особых сомнений не было. Ситуация немного осложнялась тем, что у монголов с собой никаких осадных орудий не было. Все они находились в далеком лагере Субурхана.

Зато, как выяснилось, кое-какие приспособления, сделанные по проекту Забубенного еще год назад, были в отряде черниговцев. Сделал их Григорий сразу после битвы на Калке, да оставил в Чернигове на память. Забубенный о них уже и думать забыл, а вот Дрон Давыдович вспомнил, когда время пришло. Новый черниговский воевода, похоже, смекалку в воинском деле любил. Теперь и случай выпал испытать все эти приспособления.

Солнце, между тем, уже клонилось к закату. Наступил теплый вечер. Но Тобчи пока не отдавал приказа вставать лагерем, видно вознамерился взять замок приступом еще до наступления темноты. Хотя главный механик в успехе этого предприятия немного сомневался.

Замок был окружен. Часть монгольского тумена переправилась на другой берег и прикрыла возможные пути прибытия подкрепления к осажденным. Все трое, двое военачальников и механик, расположились на ближайшем к замку холме, который хоть и был ниже уровня стен, но позволял видеть всю картину боя воочию. Да и венгерские стрелы сюда не доставали.

Конные монголы продолжали поливать зажигательными стрелами засевших в замке венгров, но запалить пока ничего не удалось. Деревянных построек либо было очень мало, либо их тушили, не давая разгореться огню пожарища.

Тем временем, черниговцы, под градом венгерских стрел, засыпали ров у самых ворот и подтащили таран, сделанный из огромного дуба, конец которого был охвачен металлическими обручами и венчался выкованным шипом. Сверху он был прикрыт какой-то деревянный крышей. Когда ратники придвинули таран к воротам и сгрудились вокруг него, раздалась команда.

– Навались! – крикнул Егорша, старший ратник, руководивший атакой.

Черниговцы качнули таран, раз, другой, и скоро раздался мощный удар. Ворота, а точнее поднятый мост, что их прикрывал, отозвались глухим звуком. Но конструкция устояла. Ратники раскачали таран и начали методично долбить препятствие. После дюжины ударов мост треснул и развалился, в проломе показались ворота.

– Давай ребятушки, навались еще! – подбадривал своих бойцов Егорша, размахивая мечом, который еще не мог пустить в дело, – еще чуток и сломим.

Черниговцы, раззадорившись от первого военного успеха, удвоили нажим. Ворота затрещали. Но, в этот момент венгры, сообразив, что дело может очень скоро закончиться для них взятием замка, перестали ограничиваться ответной стрельбой из укрытий, подтащили к башням смолу и вылили ее на крышу, прикрывавшую ратников. А несколько зажигательных стрел подпалили осадную машину русичей.

Огонь быстро вспыхнул на самой крыше и облизал таран со всех сторон. Раздались вопли обгорелых воинов. В довершение осажденные венгры сбросили сверху еще и несколько тяжеленных камней, убив насмерть трех бойцов и разрушив таран. Пожар заполыхал у самых ворот.