Андрей Захаров - Бородатые боги Страница 8

— Ну, злато я вижу. А кто у нас на роль Кащея будет… — вслух размышлял профессор.

— Не понял вас, Павел Иванович? — священник недоуменно посмотрел на Левковского. — Поясните, ради бога?!

— У Пушкина так. «Там ступа с Бабою-Ягою. Идет, бредет сама собой. Там царь Кащей над златом чахнет…» …

— Вы смеетесь? — в голосе отца Михаила появились недовольные нотки.

— Нет, что вы! — воскликнул профессор. — Просто вспомнил, как и вы, «Руслана и Людмилу» Александра Сергеевича. Вот и все. Я ученый и реалист, поэтому доверяю только фактам. Вижу скульптуру из чистого золота. Значит, ее изготовили люди и периодически здесь бывают, они следят за этим городом. Что они скажут и сделают, когда увидят, что вы их храм на православную церковь переделали, а? Подумайте над этим, уважаемый отец Михаил!

В этот момент в будущую церковь вошли две попавшие в лагерь монахини. Они, перекрестившись на статую, подошли к священнику и встали за его спиной, ожидая окончания разговора. Увидя их, Левковский быстро попрощался с отцом Михаилом и вышел из здания, потрясенный увиденным и услышанным. Он направился к воротам верхней крепости, которые только вчера смогли открыть.

На второй ярус крепости попали уже проверенным способом.

Но то, что они обнаружили здесь, полностью отличалось от увиденного внизу. Весь ярус был заставлен большими красивыми зданиями, возле которых проходили выложенные плитами дорожки, располагались каменные скамейки и даже имелось что-то похожее на газоны, густо заросшие травой. В середине яруса была расположена небольшая площадь.

Вдоль каменных дорожек и ступеней, под плитами, были проложены водопроводные глинянные трубы и небольшие сточные каналы.

Возле одного из зданий увидели две причудливые каменные фигуры, очень похожие на возбужденные фаллосы.

Увидев такое, Нечипоренко не сдержался:

— Здесь что, публичный дом был, что ли?

— Скорее всего какое-то культовое здание. — выдвинул свою версию подошедний профессор Левковский.

— Не будем спорить, лучше посмотрим. — предложил Антоненко-старший. — Но заходить будем осторожно.

Здание имело большие и широкие коридоры с высокими потолками, но небольшими узкими окнами. Окна были расположены таким образом, что солнечные лучи проходя через них, освещали все помещения. Также на стенах имелись выступы, куда раньше, по-видимому, ставились фонари. Из коридора разведчики прошли в зал с большим бассейном в центре и широкими мраморными скамейками вдоль стен.

Стенки и дно бассейна были полностью покрыты серебряными пластинами. Также имелись бронзовые трубы для подачи воды.

На стенах зала были изображены группы белых красивых бородатых мужчин и белых прекрасных обнаженных женщин с правильными греческими чертами лица, длинными светлыми волосами и голубыми глазами. И у мужчин, и у женщин в ушах были массивные круглые украшения с кисточками, женщины, кроме того, носили ожерелья из драгоценных камней, бусы и подвески. Над их головами и плечами, как нимб или ореол сияли звезды из чистого сверкающего золота. Часть из них были изображены танцующими, в весьма современном стиле, несколько пар занимались любовью. Небольшая группа изображала музыкантов играющих на незнакомых инструментах, одна из этих фигур — красивая девушка, держащая между ног барабан и бьющая в него. Здесь же была изображена обнаженная молодая женщина, кормящая грудью своего младенца.

Вокруг людей встречаются изображения рыб, птиц, зверей и даже драконов.

Все фигуры людей были изображены в натуральную величину и так искусстно, что казалось будто ты действительно присутствуешь при этом действии.

— Етическая сила! — воскликнул Аксенов. — Точно здесь блядство происходило!

— Ну, зачем так строго судить о местных жителях. — поправил его Левковский. — У каждой эпохи и народа свои моральные ценности. Очень все похоже на древнеримские термы. Там подобных рисунков было множество. Да и у древних греков тоже был культ красивого тела… Но меня больше волнует другое…

— Что, профессор, понравились рисунки? — решил пошутить Николай.

— Ну и это тоже. Но я хотел сказать о другом. — смутился старик. — Изображенные здесь люди и памятники, увиденные нами внизу, полностью не соответствуют тому, что мы знаем о коренных жителях Южной Америки в нашем мире.

— Они не очень-то похожи на наших латиноамериканских индейцев — монголоидов. — подсказал Максим. — Я тоже это заметил, Павел Иванович.

— Вы правы, юноша. — продолжил профессор. — И это частично опровергает мою версию о нашем попадании в Южную Америку…

— А почему, частично, Павел Иванович? — поинтересовался Нечипоренко. — Индейцев я что-то здесь пока не заметил. Одни европейцы, прямо как мы с вами. Ничем не отличаемся. Мне лично, вон та девочка с барабаном очень понравилась…

— А мне другая, вон та, голенькая с пышными формами… — мечтательно поддакнул ему один из бойцов.

— А мне…

— Так. Прекратили здесь разговорчики! — с улыбкой остановил их Антоненко-старший. — Я не допущу разврата во вверенном мне подразделении.

— Николай Тимофеевич, сжальтесь над бедными солдатиками. — пошутил Нечипоренко. — Столько времени и без женщин. Ну, просто адские муки для здоровых мужиков…

Весь зал наполнился здоровым заразительным громким смехом.

— Так. Хватит зубы скалить. Пошли дальше крепость осматривать, да и про основное задание не забывайте. Воду в город пустить надо. — прекратил смех Николай. — Про девок потом думать будете…

В здании, кроме зала с басейном, нашли много других комнат поменьше. В одной из них, обнаружили несколько печей и больших бронзовых котлов для подогрева воды. Бронзовые трубы для подвода воды уходили под здание, в подвальное помещение. Из котельни был прямой выход на улицу.

Еще пару часов ушло на осмотр всех зданий на этом ярусе. Под зданиями имелись подземные переходы, в которых обнаружили внутреннюю систему водоснабжения и канализационные каналы.

Общий вывод был таким: в отличии от нижнего города, здесь когда-то жила богатая верхушка здешнего мира.

Идя вдоль водопровода, в одном из верхних зданий обнаружили небольшой, но глубокий басейн, к которому были подведены все трубы. Над басейном располагалась площадка с большим каменным блоком-барабаном имевшим четыре выступа по бокам. Часть блока была скрыта в площадке.

— Похоже, что это и есть водопроводный краник города. — резюмировал Николай. — Давайте этот барабан прокрутим, может что и получится!

Всей группой им еле удалось сдвинуть блок с места. Видно давно его никто не трогал. Послышался скрежет и под усилием каменный барабан начал движение по кругу. Чем больше они прокручивали барабан, тем громче был слышен шум воды поступающей в бассейн…

После того, как Фомка Лускин подстрелил местного медведя, его жизнь вернулась в привычное, еще довоенное, русло.

Фома с детства привык помогать матери по хозяйству и воспитывать младших сестренок-двойняшек.

Когда сестры только родились, отец, будучи в подпитии, погиб, упав с обрыва и сломав при этом себе шею, поэтому вся тяжелая мужская работа по дому легла на еще не окрепшие плечи паренька.

Сначала он думал, что на кухне не задержится, всего-то на несколько дней, в виде наказания, а затем снова вернется к своим, в роту, нести караульную службу или делать работу куда пошлют.

Но человек предполагает, а бог располагает.

За то время, что попаданцы находились на новом месте, он так привык к кухне, что сам уже не хотел никуда уходить. Работа была хоть и тяжелая, но привычная: наносить воды, наколоть дрова, растопить печь, почистить котлы и кастрюли, выполнить другие мелкие поручения. Парень все делал быстро и даже с удовольствием. Всегда сыт, в тепле и на разные работы не гоняют, в караул ходить не надо. Повара также были довольны исполнительным солдатиком, иногда подсовывая ему кусок повкуснее. Что еще нужно простому человеку для выживания в неизвестном мире!

Вот и сегодня, готовясь к обеду, Фома подхватив два ведра и весело насвистывая понравившуюся мелодию с пластинки, пошел к озеру за водой. По категорическому требованию доктора, командир полка обязал всех пить только кипяченую воду, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу в чужом для них мире. Поэтому кипячение воды вошло в прямую обязанность Фомы.

По дороге он увидел групку ребятишек беззаботно копошащихся в траве, возле небольшого овражка. Это были младшие, лет по пять-семь, по малолетству, их не привлекали к работам как старших. За детворой присматривали две пожилых женщины, но они куда-то ушли, так что дети были предоставлены сами себе. Фома немного задержался возле детишек, среди них он увидел двух девчушек, очень похожих на сестренок-двойняшек. «Как они там?!» — воспоминания о родных, оставленных в прошлом, нахлынули на него. Тяжело вздохнув, парень направился к озеру. Набрав воды, не спеша стал подниматься по склону мимо детей.