Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-3 [СИ] Страница 8

Три человека вылезли из машины. Сноровисто разобрали снаряжение. Почти новая Бенелли М4, Сайга, МР-156 с тактическом варианте со складным прикладом. Травматические и один настоящий, милицейский ПМ. За травматику сейчас гоняли, патронов было не купить — но кому надо, у того все что надо было…

— Ну, где?

— Четвертый этаж. Квартира слева, одиннадцатая… — обреченно сказал татарин — информатор

Один из боевиков — сноровисто пристегнул его к ручке двери машины изнутри. Вынул ключ из замка зажигания.

— Здесь посиди.

Бегом, придерживая оружие — бросились к первому подъезду. Путь им — преградила стальная дверь с кодовым замком, ночью ждать пока кто откроет — можно до второго пришествия.

Один из боевиков — отошел, посмотрел наверх. Крыша над подъездом, выше — стекло.

— Подсади…

Самый здоровый из них — подсадил Генку, маленького и юркого удмурта на крышу. Тот немного повозился там. Снизу услышали, как звякнуло разбитое стекло, потом — сыграла нехитрую мелодию, открываясь, дверь.

— Двигаемся!

Поднялись наверх, раскатали черные шапочки-гондонки, превратившиеся в маски. Сняли с предохранителей оружие.

Дверь — стальная, с глазком. Просто так не вскроешь, солидно сделано. Такие — сейчас обычно на точках стоят, где наркоту продают, просто так не сшибешь. Этаж — тоже нехороший. Если бы пятый — сверху бы, на балкон спустились, второй — с крыши подъезда по газовой трубе перескочили бы…

А тут — четвертый…

Один из боевиков показал на ружье.

— А если адрес левый, татарин соврал? Прикидываешь?

Да уж…

Решили — внаглую. Один из бойцов — нахлобучил свою полицейскую фуражку, достал удостоверение. Глазок вроде как примитивный. А сталь — она не только с одной стороны защищает, с двух.

— Встань правее….

Постучали в дверь. Еще раз. Сначала ничего не было, потом — послышалось какое-то шевеление. Секунда за секундой — летели как безнадежно опаздывающий поезд…

— Откройте, полиция!

Бах!

Стеклянный глазок взорвался изнутри стеклянными брызгами, в квартире — глухо громыхнуло

— с…а!

Один из бойцов, самый опытный, раньше служивший в ОМОНе — дернул на себя «полицейского», вскинул Бенелли, выстрелил по замку.

Нет!

Новый выстрел — грохот закладывает уши, пахнет горелым порохом и раскаленным металлом. На месте замка и чуть повыше, где, по мнению ОМОНовца может быть защелка засова — рваные дыры…

— Есть!

В квартире оглушительно жахнуло, дверь рвануло из рук от удара дроби с близкого расстояния. ОМОНовец — просунул ствол в дверь, несколько раз нажал на спуск, посылая в квартиру картечь заряд за зарядом. Обернулся, вырвал у стоящего за ним полицейского МР-153, сунул ему Бенелли. Патроны одни и те же, перезарядит.

Толкнул стволом искалеченную дверь, на всякий случай шарахнул еще пару раз, заглянул. На полу — кто-то лежит и явно дохлый — не успел спрятаться, сразу под ружье и попал. Больше никого нет — только пороховой дым и искалеченные картечью внутренние двери.

И все это — освещает горящая под потолком в светильнике лампочка — она не разбилась.

— Ложись, работает ОМОН! — выкрикнул он, шарахнул еще раз из ружья вдоль коридора, заскочил в квартиру. На ружье был фонарь, хоть какое-то подспорье. Четыре шага, коридор дальше разветвляется — ход на кухню, тут же — туалет и ванная. Следом — громко топая ворвались еще двое, он тормознул полицейского, отправил его направо…

— Проверь!

С ружьем проверять — самое то, но единственный боевой пистолет — у него. Ничего, проверит…

Из-за двери впереди бахнуло — и ОМОНовец ответил двумя снопами картечи. Не чувствуя боли — бросился вперед, саданул стволом ружья по остаткам стекла в двери.

Луч подствольного фонаря — в одно мгновение высветил женщину, темноволосую, одетую как обычная пассажирка. Глаза ее сверкали дикой ненавистью, в руке — сумка, в другой — ничего. Кто стрелял — он так и не понял.

Шахидка!

ОМОНовец выстрелил — и в этот момент, все взорвалось. Стена пламени рванулась на улицу, плеснула через окна, на балкон, одновременно по всей площади — лопнуло, разлетелось на мелкие части остекление. Потом — не выдержав, рухнуло перекрытие…

На небольшую улицу, где строилась местная элита — приехала прокуратура, потом — еще люди. Воскресение — поднимали кого могли и как могли, кого и не нашли. Один из милиционеров — оказался ветераном Чечни, он поднялся в кузов и сбросил клеммы со стоящего в кузове аккумулятора — чтобы лишить взрывное устройство питания. Из Ижевска — ближе — вызвали отряд спецназа ФСБ и саперов, позвонили в Казань — те тоже обещали прислать отряд специального назначения полиции. Начали эвакуацию жителей по всей улице. Было известно о том, что ночью в городе произошла еще одна перестрелка, взорвался жилой дом, есть погибшие.

Сообщили в Москву — но там это сообщение никого не удивило. На Кавказе началась война, рассматривался вопрос о введении на всей территории страны режима чрезвычайного положения.

Уже когда рассвело — две одинаковые черные Тойоты привезли несколько человек из Казани — в том числе старшего следователя по особо важным делам Прокуратуры РТ Абыла Мингазова — он входил в состав специальной группы, охотник за ваххабитами. Человек непростой судьбы — младшего сына упустил, втянули в организацию, отправился на Северный Кавказ и там погиб под ударом беспилотника. Теперь — Мингазов слыл беспощадным охотником за ваххабитами, жил на территории воинской части, по слухам — одного из задержанных эмиров забил до смерти на допросе. Хотя — с виду обычный мужик, среднего роста, интеллигентный. Только седины много.

Мингазов — прошелся по уже оцепленной территории, своим неспешным, несуетным следовательским взглядом выхватывая детали. Вот тут — кучка гильз от дробовика и вон там — еще одна. Били из полуавтоматов, Сайга или Вепрь, гильзы светло-серые, почти прозрачные — тоже ижевские. Судя по количеству и расположению — били с засады, заранее заняв позиции — и скорее всего, гости были с Ижевска. Там оружия полно, в том числе и нелегального, полно и русских — республика национальная, но удмурты на третьем месте по численности, а русских и вовсе — большинство. Да, гости оттуда были…

Машина — ЛандКруизер, двери открыты, изрешечена и разбита картечью, считай, в хлам. Ее прикрыли простынями, чтобы не было видно месиво в салоне — а то журналистов понабежало, одного с соседней крыши сняли — в погоне за сенсационным кадром туда забрался. Как ищейки, честное слово, эту бы энергию да в полезных целях…

Навстречу попался местный следак, он куда раньше приехал. Мингазов — углядел листы протокола на доске с зажимом сверху — удобная вещь, раньше на капоте писали, а то — и на спине ближайшего милиционера.

— Описали? — кивнул он на машину

— Да, Абыл Рамилевич, описали.

— Тогда увозите, нечего тут…

Уже попахивало. В некоторых местах — на простынях проступала побуревшая кровь. Вахи говорят, что тот, кто умер как шахид — после смерти не воняет. Вот их бы сюда привести — и носом во все в это ткнуть.

Мингазов пошел дальше, подошел к машине взрывотехников — черный, купленный к Универсиаде, с высокой крышей Фольксваген. У него стояли полицейские чины, двое помогали взрывотехнику освободиться от своего костюма, который весил больше пятидесяти килограммов. В машине был и робот — только как его в кузов КамАЗа закинешь?

— Что там?

— Полный кузов. Бочки с самодельной взрывчатой смесью на основе удобрений. Газовые баллоны. Может и еще что, мы в сам кузов не лезли, только просветили и убрали инициирующую сеть. Надо сейчас армейских, пусть все это вывозят на полигон и взрывают.

— Машину нужно оставить, ей эксперты займутся.

Все посмотрели на взрывотехника, тот кивнул

— Можно

— Большая мощность?

— В Казани услышали бы… — сказал взрывотехник, нервно затягиваясь поднесенной сигаретой — не меньше тонны в тротиловом эквиваленте, а скорее всего — полторы. Серьезно поработали.

Уж куда серьезнее…

Подошел местный начальник милиции… тьфу, полиции, все никак это слово не приживалось. Кивнул. Отошли, поздоровались…

— Что? — спросил Мингазов

Начальник полиции, полноватый, с короткими, жесткими усами — недовольно покачал головой

— Башку снесут в Казани за такое…

Казани — здесь боялись больше, чем Москвы, намного больше. Москва — в дела этой большой и благополучной, полунезависимой республики — почти не лезла.

— Не снесут. Телевизор смотрел?

— Какое там…

— А посмотри. Сейчас такое делается…

— Что?

Про то, что рвануло в Чечне — уже знали и не представляли, что может быть еще хуже.

— Посмотришь, узнаешь. Опознали?