Борис Батыршин - Мартовские колокола [Litres] Страница 8

При этих словах Корф иронично переглянулся со своим спутником – молодым человеком, тем самым, памятным офицерам батальона по недавней демонстрации приемов рукопашного боя.

– Скажите, капитан, – обратился барон к Нессельроде. – А генерал Драгомиров приглашал каких-то специалистов из Франции для обучения солдат владению этими…

– Маркерами, – добавил его спутник.

– Простите, как вы сказали, юноша? – переспросил Фефелов.

– Ну маркер – ствол пейнт… краскометный, – ответил молодой человек. – Интересная конструкция, пневматика. Только вот заряжать хлопотно – дольше, чем винтовку.

– Да, – ответил штабс-капитан. – Это модель «два семьдесят шесть», то есть двуствольная, семьдесят шестого года. Заряжается с казенной части вот так… – и Нессельроде, завладев ружьем, ловко переломил его и вложил в стволы два латексных шарика с краской. Потом клацнул стволами, запирая ружье, и с натугой взвел рычаг газового механизма.

– Дальность стрельбы – всего тридцать пять – сорок шагов. Собственно, это и стало главной причиной отказа от этого метода у нас, в России, – слишком малая дальность стрельбы.

– Ну и зря, – отозвался Ромка. – При зачистке больше и не надо. Скорострельность, правда, аховая, но все же два ствола – неплохо…

– При чем? – не понял подполковник. – Боюсь… э-э-э… Роман, кажется? Боюсь, Роман, я не вполне понимаю ваши термины…

– Ну зачистка, – пояснил Ромка. – Это когда штурмовая группа входит в аул и чистит его от снайперов и гранатометчиков.

– В аул? Это вы о войне на Кавказе говорите, я правильно понимаю? А что такое…

– Мой молодой друг пользуется несколько непривычными нам терминами, – поспешил вмешаться барон. – Видите ли, он обучался военному делу на… в общем, довольно далеко отсюда. Если вкратце, то Роман говорит о действиях небольших ударных отрядов, действующих на манер казачьих пластунов или башибузуков, в отрыве от крупных подразделений – как раз в таких условиях, как зуавы, о которых вы, капитан, только что рассказывали.

– Ну да, – согласился Ромка. – Я к тому, что господин полковник все правильно сказал: в застройке стреляешь из-за углов, из оконных проемов. Только так: ствол высунул на секунду, шмальнул – и все. Так что если куда шар и прилетит, то в чан… в голову то есть, – поправился он. – Значит, очки точно нужны. И маска тоже.

– Так вас, значит, тоже обучали пользоваться краскометными ружьями? – спросил Ромку Нессельроде. – Любопытно, крайне любопытно! А не могли бы вы рассказать…

– Вот что, господа, – барон решительно пресек опасный разговор, – давайте поступим так. Капитан, сколько ружей для краски вы привезли в Москву?

– Ротмистр Арсеньев и капитан лейб-гвардии Финляндского Толстой доставили в Россию четыре набора снаряжения. В восемьдесят втором году мы вместе с этими господами и французом, капитаном Анри Элиаром, которого откомандировал к нам сам Дюруа, продемонстрировали новинку в Красносельских лагерях, на показательных занятиях. В дальнейшем выписали за свой счет из Франции еще полсотни ружей с материалом для красящих шариков, но доставили в Россию только тридцать штук. Из них семнадцать я и привез с собой в Москву.

– Материал, говорите? А из чего их делают? – поинтересовался барон.

– Сам шарик – из латекса, это такая тонкая пленка из каучука. А синяя краска – медный купорос.

– Вот, значит, как… – протянул Корф. – Впрочем, купорос так купорос, какая разница… Полковник, вы сможете устроить так, чтобы для этих ружей было изготовлено достаточное количество зарядов?

– Если капитан продемонстрирует, как это делается, – конечно, – ответил Фефелов. – Толковые люди в батальоне найдутся.

– Да, и дайте команду соорудить для всех защитные маски и балахоны, – добавил Корф. – Давайте все же не пренебрегать мерами предосторожности. Купорос – штука для глаз вряд ли полезная…

– Так, значит, хотите устроить маневры, барон? – спросил Нессельроде.

– А разве вы не для этого приехали сюда? Вот и проведем, а заодно предлагаю пари, господа.

– Пари? И какого же рода, позвольте поинтересоваться?..

– Чрезвычайно просто, господа, – ответил Корф. – Наш друг капитан обучает всех желающих офицеров батальона управляться с краскометами… всего их семнадцать, кажется? Недостающих кликнете среди унтеров и нижних чинов, думаю, с этим сложностей не будет. А как будете готовы – недели вам, думаю, достаточно? – устроим потеху. Вы все, под командованием капитана Нессельроде – против меня и троих-четверых моих друзей. С проигравшей стороны – ужин для победителей у Тестова. Нижним чинам и унтерам от меня лично по пять целковых при любом исходе пари. Идет?

Удивленный Нессельроде кивнул и обвел взглядом офицеров. Те реагировали по-разному: кто выжидающе молчал, кто пожимал плечами, а кто и согласно кивал. Фефелов, помнивший о сюрпризе, который в прошлый раз преподнесли барон и его гость, только улыбнулся в усы.

– Я, право, не знаю… – заговорил наконец штабс-капитан. – Я здесь не хозяин… как решит господин полковник?

– Я, пожалуй, поддержу пари, – ответил Фефелов.

Остальные офицеры, дождавшись решения командира, облегченно закивали.

– Одна только деталь, – продолжал подполковник. – У вас, капитан, семнадцать ружей? А барону и его друзьям ведь тоже понадобится оружие. Значит, нас будет только двенадцать человек.

– Нет, именно семнадцать, – ухмыльнулся Корф. – Мы, с вашего позволения, сами позаботимся о снаряжении.

– Слушай, Вань, а как дела у Сергея Алексеевича?

Мы сидели в Николкиной комнате. За окном накрапывал мелкий октябрьский дождик; у Овчинниковых начали топить печку, так что тепло было чрезвычайно. Пасмурная хмарь за окном постепенно густела, дело шло к вечеру.

Я пожал плечами:

– Да ничего вроде. Дядя Макар особо не распространялся. Говорит – ранение было очень тяжелое, лейтенант только-только выкарабкиваться начал. Ольга все время возле него сидит, да и сам доктор, видишь, не слишком-то часто тут появляется…

– Да… – вздохнул Николка. – После фестиваля я его, почитай, и не видел. Зато твой папа все время здесь.

– Еще бы! – подтвердил я. – Они с Вильгельмом Евграфовичем целыми днями то в Московской духовной академии пропадают, то дома сидят за компом. Хорошо все же, что отец сумел разыскать ту криптографическую программу, серьезное подспорье…

– Они скоро собираются прочесть те металлические пластинки? – уточнил Николка.

– Ну… – Честно говоря, я и сам толком не знал как. – До пластинок, знаешь ли, еще далеко. Они сейчас с маалюльским текстом работают. Папа говорит – коптский текст уже перевели, но там много непонятного – например, несколько зашифрованных кусков. Вильгельм Евграфович обещает где-то через месяц закончить с основной частью, но пока… Этот египтянин постарался как мог: часть текста вообще написана зеркальным письмом, причем самая, похоже, важная.

– Значит, будем ждать, – вздохнул гимназист. – Жаль, конечно; все так надеялись, что там окажется что-то интересное…

– Так оно и оказалось! – подтвердил я. – Вот отец с господином Евсеиным точно сказали, что уже знают, как закрыть портал. Правда, делать этого все равно нельзя… пока, во всяком случае.

– А почему «пока»? – спросил Николка. – Олег Иваныч вроде в прошлый раз рассказывал, что этот способ позволяет совсем закрывать порталы, – значит, им пользоваться вообще никогда нельзя будет?

– Да вроде бы портал можно не закрыть, а как бы это… свернуть. Ну привести в такой вид, чтобы его можно было перенести на другое место. Как раз сейчас они над этим куском и бьются. Господин Евсеин говорил, что в тексте манускрипта не хватает большого фрагмента и придется запрашивать Бурхардта, в Александрии. Вот они сейчас и возятся с пластинами – хотят подобрать сочетания значков, которые обозначают перенос портала. А как подберут – отправят Бурхардту, тот поищет нужные комбинации на своих пластинах – и будет переводить их в первую очередь.

– Так он же вам копии всех пластин отдал? – спросил Николка. – Можно и здесь перевести…

– Можно-то можно, – со вздохом ответил я. – Только очень уж это сложная работа. А немец – он все же спец, каких мало, Евсеину до него далеко. Может, он скорее сделает?

– Хорошо бы, – кивнул Николка. – А то я, честно говоря, как на иголках сижу – все жду, что вопросы задавать начнут. И так уж ходим через наш двор туда-сюда…

– Это точно, – согласился я. – Папа с Корфом вообще собираются предложить Василию Петровичу снять все квартиры в доме – чтобы меньше свидетелей было.