Вячеслав Коротин - Флоту - побеждать! Страница 8

Командир батареи одиннадцатидюймовых мортир Золотой горы капитан Зейц, слегка робея, но бодро отрапортовал командующему флотом, выстроенные во фронт артиллеристы ответили громовым 'Ура!' на адмиральское 'Здорово братцы!'. После чего Макаров попросил капитана проводить его к дальномеру.

Золотая гора была очень удобным, пожалуй, самым удобным пунктом наблюдения за подходами к Артуру с моря. Отсюда прекрасно просматривались как внутренний и внешний рейды, так и собственно море до самого горизонта. Именно здесь находился и один из пунктов управления эскадрой и самая мощная из станций беспроволочного телеграфа.

— Идут, ваше превосходительство! — Васильев вытянул руку в сторону дыма показавшегося на горизонте.

— Вижу, следовало этого ожидать. Того не преминёт проверить успешность ночной атаки. Передайте на 'Новик', чтобы сбегал в море, и постарался рассмотреть поконкретнее, кто к нам пожаловал.

— Ваше превосходительство… — слегка дотронулся до плеча адмирала лейтенант Азарьев.

Не успел Макаров обернуться, как из‑за спины, словно эхом отозвалось:

— Ваше превосходительство, капитан второго ранга Иванов прибыл по вашему приказанию!

— Здравствуйте, Фёдор Николаевич, — откозыряв, командующий флотом протянул руку командиру 'Амура'. — Рад вас видеть. Вы крайне вовремя. Пройдёмте к дальномеру.

Выглядел Иванов, честно говоря, грозно. Макаров даже слегка поёжился и мысленно посочувствовал экипажу единственного минного транспорта эскадры. Нет — нет, Степан прекрасно знал, что перед ним очень грамотный и честный офицер, который очень доброжелателен и заботлив в общении со своими подчинёнными. А они тоже в своём командире души не чают, но сама природа наградила будущего (бывшего?) героя порт — артурской обороны такой внешностью, что невольно хотелось по быстрому осмотреть свой мундир, поскорее застегнуть всё, что не застёгнуто и вытянуться по стойке 'наисмирнейше'. То ли короткие ноздри, то ли пронзительный взгляд, то ли приподнятый подбородок… Это не описать конкретно — но перед командующим стоял человек самой Природой созданный для того, чтобы командовать.

— Головным 'Микаса', — раздался крик сигнальщика с наблюдательной вышки, — за ним два двухтрубных броненосца, два трёхтрубных… Дальше пока не разгляжу.

— Понятно, — хмыкнул Макаров — Марков. — Подождём немного. Так вот, Фёдор Николаевич, сейчас мы с вами пронаблюдаем где и как пройдёт Того. Его курс нанесут на карту. А в ближайшие несколько дней я приказываю вам либо лично наблюдать и фиксировать маршруты японцев отсюда, либо поручить это какому‑нибудь грамотному офицеру. Понимаете, к чему я веду?

— Так точно, ваше превосходительство! — просиял Иванов. — Я уже сам собирался писать вам рапорт с просьбой о разрешении заняться именно этим. Хлопнем Того из‑под воды!

— Не надо ни торопиться, ни афишировать свои мысли. Пока ваша задача только собирать и систематизировать информацию.

— Понимаю. Слушаюсь!

От горизонта уже донеслись раскаты орудийных залпов — японцы поспешили отогнать нахальный русский крейсер, который посмел приблизиться на столь рискованную дистанцию.

'Новик' послушно отвернул — благо, что на его мостике успели рассмотреть всё, что было необходимо, а ввязываться в бой маленькому крейсеру с эскадрой броненосцев было бы сверхглупо.

— Шульц передаёт: 'Шесть броненосцев, два броненосных крейсера, вероятно 'Асама' и 'Якумо', 'собачки'.

— Понятно, — кивнул Макаров. — Значит Камимура, скорее всего, отправился к Владивостоку. Распорядитесь оповестить Иессена об этом.

— Ваше превосходительство, — лейтенант Азарьев отвлёк командующего от мыслей о море. — Кажется, сам генерал Белый изволят прибыть.

По дороге на Золотую гору действительно неслась какая‑то коляска, запряжённая парой лошадей. Как лейтенант умудрился разглядеть в ней генерала, оставалось непонятным, но он не ошибся.

Двуколка, запряжённая парой серых в яблоках жеребцов через десять минут прибыла на батарею, а в ней, кроме командующего артиллерией Квантунского укрепрайона приехал и начальник сухопутного отдела штаба Макарова полковник Агапеев.

— Здравствуйте, Степан Осипович! — Белый легко спрыгнул с двуколки и протянул руку Макарову. — Рад вас приветствовать в своей епархии.

— Доброе утро, Василий Фёдорович! — превосходительства пожали друг другу руки. — А Александр Петрович?..

— Ещё раз приносит благодарность Василию Фёдоровичу, за то, что не отказал в любезности, и прихватил с собой по пути, — Агапеев обозначил поклон генералу.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся Белый. — Тем более, что по дороге мы успели обсудить немало весьма важных вопросов. Предварительно, конечно.

— Дайте угадаю! — весело посмотрел на артиллериста командующий флотом. — Беседовали о том, сколько и каких пушек и снарядов эскадра способна передать крепости?

— Ну… — слегка смутился генерал. — В общих чертах…

— Давайте без экивоков, уважаемый Василий Фёдорович. Дело у нас общее, я прекрасно понимаю, что вы думаете об обороне Артура. И флот сделает всё что может, чтобы вам помочь. Для меня не сюрприз, что вы попросите орудий и снарядов, но и нам нужно сражаться с японцами в море. Поэтому: вы получите все десантные пушки Барановского с полными боекомплектами и расчётами. Девятифунтовые с 'Джигита' и 'Разбойника' и 'Забияки' с боекомплектами и расчётами. Два стодвадцатимиллиметровых орудия с 'Ангары', опять же с расчётами, две погонных шестидюймовых пушки с 'Пересвета' и 'Победы'. Плюс я могу вам выделить около двух десятков мелких орудий калибром в сорок семь — тридцать семь миллиметров. В качестве противоштурмовых. И не просите у меня больше!

— Я и не рассчитывал на подобную щедрость, Степан Осипович, — немедленно расцвёл Белый. — Для начала этого более чем достаточно…

— А это не 'для начала', — отрезал Макаров, — это всё, что эскадра может вам выделить до конца войны. Если, конечно, какой‑нибудь корабль, не дай Бог, не получит такие повреждения, которые выведут его из строя на значительное время.

— Прекрасно вас понимаю. Но, позвольте спросить: почему вы разоружаете, например, 'Забияку' и 'Джигита' с 'Разбойником' не полностью? Не думаю, что эти суда представляет серьёзную ценность для эскадры, а ведь на них стоят ещё и шестидюймовые пушки, хоть и устаревшие. Они могли бы очень пригодиться крепости…

— А вы прекрасно осведомлены, Василий Фёдорович, — рассмеялся адмирал. — 'Забияка', клиперы и 'Ангара', действительно не очень ценные боевые единицы для собственно эскадры. Но у меня на их счёт тоже имеются определённые планы. Эти корабли могут принести пользу в океане, куда я и намерен их направить в ближайшее время.

— На вражескиеК коммуникации?

— Именно. Япония всё‑таки остров, вернее — острова. Причём очень зависима от импорта, тем более во время войны. А для борьбы с транспортными судами пары — тройки орудий на клиперах хватит. Александр Петрович!

— Слушаю, Степан Осипович! — немедленно отозвался Агапеев.

— Вы передали мою просьбу его высочеству, чтобы он лично походатайствовал о направлении из отряда Вирениуса хотя бы 'Дмитрия Донского' на театр военных действий?

— Конечно. Однако… — полковник замялся.

— Что такое?

— Я не уверен, что великий князь запомнил эту вашу просьбу.

Макаров прекрасно понял о чём идёт речь, но обсуждать поведение и моральный облик члена императорской фамилии с подчинённым, да ещё и в присутствии Белого, он благоразумно не стал. Повисла неловкая пауза, которую прервал крик сигнальщика:

— Японцы отходят в море!

На самом деле это не совсем соответствовало истине основная часть вражеской эскадры действительно, не подходя на расстояние достаточное для открытия огня, отвернула мористее, но два броненосца, а именно 'Ясима' и 'Фудзи' остались на прежнем курсе.

— Опять пошли за Ляотешань кидать по городу и порту тяжёлые предметы, — с ненавистью выдохнул Васильев.

— Ну что же — ожидаемо, — Степан не отрывал от глаз бинокля. — Распорядитесь передать на 'Ретвизан', 'Победу' и наблюдательный пункт быть готовыми к открытию огня.

Третий боевой отряд адмирала Дева как обычно остался напротив Порт — Артура для корректировки огня своих броненосцев. Достать эти бронепалубные крейсера с такой дистанции не могли даже десятидюймовки Электрического Утёса., а стоявшая на внешнем рейде в качестве дежурного 'Диана' была слабовата, чтобы ввязываться в бой с четвёркой японских кораблей. А 'Баян' с 'Аскольдом' находились на внутреннем рейде и в данный момент выйти из порта не могли.

— Степан Осипович, — снова вступил в разговор Белый, — а не направить ли вам в ближайшее время 'Амур' поработать за Ляотешань, раз уж японцам так приглянулось это место?