Евгений Лукин - Миссионеры Страница 8

— Я знаю, — тихо сказал Хеанги.

— Это ещё только начало, — упрямо повторил Сехеи. — Потом сюда подойдёт их первый флот, и под ударом окажется всё. От Ана-Тиангу до Руонгу. А наш четвёртый тем временем возьмёт на прицел их базовые острова… И в каком порядке ты эти события ни раскладывай, результат будет один. Таини права — мы сожжём архипелаг.

— Это было ясно и без неё, — ещё тише заметил Хеанги.

— Что ты предлагаешь?

— Я уже сказал.

— То, что ты сказал, я слышал. Я спрашиваю не об этом. О чём ты умолчал? Ты же всё это знал не хуже меня. Так что у тебя там? Что ты придумал?

Хеанги сидел, невесело усмехаясь.

— А, ладно! — бесшабашно сказал он вдруг. — «На тростник», так «на тростник»!.. Как ты думаешь, тамахи, когда начнётся вся эта заваруха, что станет с нашими Детскими островами?

— По-моему, ответ на твой вопрос был дан ещё вчера, — сухо отозвался Сехеи. — Вечерние предпочли сжечь своё каноэ, но не допустили, чтобы оно приблизилось к Аату.

— А если бы его не удалось сжечь? Если бы он промахнулся? Если бы ракета ушла выше — по самому острову? Ты что, не знаешь, сколько отказов даёт техника? Стоит начаться военным действиям — и наши Детские острова окажутся в самом пекле. Они тоже будут сожжены, тамахи. Случайно. Промахами. Детские острова вечерних, может быть, и уцелеют — они расположены достаточно далеко от нейтральных вод. Но наше будущее будет сожжено…

— Что ты предлагаешь? — повторил Сехеи.

— Эвакуировать Детские острова. За Барьерный риф.

— Там нет незаселённых территорий, ты же знаешь. Там ещё работают миссионеры.

— Так пусть ребята сами добудут себе территорию. Их что, не учили владеть оружием?

— Ты сошёл с ума! — сердито бросил Сехеи. — Воевать — детям? С дикарями? Ты что, забыл: с дикарями — только лаской. Дикари — это наш резерв.

— Табу… — язвительно выговорил Хеанги. — Опять табу… Однако сам ты не побоялся нарушить табу девять лет назад, когда высаживал десант на Сожжённых. Ты не побоялся взорвать Чёрного Минги вместе с его флагманом… Что с тобой, стратег? Человек! Сехеи тамахи!.. Ведь ты же был для нас легендой! Даже когда тебя отстранили от командования. Даже когда ты руководил миссией. Что с тобой? Ты постарел? Тебя уже может остановить какое-то табу?

— Я чувствую, ты не договорил, — прервал его стратег.

— Я даже не знаю, как ты сейчас со мной поступишь, но кто-то должен сказать об этом первый… Да, наше настоящее обречено, мы сожжём себя, ты прав. Выиграть может только наше будущее. Поэтому, как только Детские острова будут эвакуированы, войну следует начать немедленно. И первый удар нанести не по базам вечерних — они и так обречены, а по их Детским островам… Да-да, тамахи, я в своём уме и понимаю, что я говорю. Уничтожить их будущее, сохранив наше. Это пока единственный шанс…

Сехеи сидел оцепенев.

— Я… я отстраняю тебя от командования, — сказал он.

Хеанги молчал, опустив голову.

— Я знал, что этим кончится, — проговорил он наконец.

— Я отстраняю тебя от командования! — к Сехеи вернулся голос. — Возглавишь группу кораблей «Тень» и завтра проведёшь разведку у Ледяного Клыка.

Хеанги удивлённо вскинул глаза.

— Вот как?.. Ты даже не отправляешь меня «на тростник»?

— Какой смысл отправлять тебя «на тростник», — буркнул Сехеи, — если не сегодня-завтра война… Но командовать флотом ты не будешь!

— Тогда позволь мне усугубить свою вину, — сказал Хеанги. — Когда-то ты не ладил со Старым. Теперь, я вижу, ты живёшь с ним душа в душу! О да. Старые мудры! Они напридумывали множество всевозможных табу, связав нам руки…

— Может быть, это как раз то, что нужно, — хмуро заметил Сехеи. — Связать нам руки…

— Я вот думаю, — не услышав его, продолжал Хеанги, — а чем мы, собственно, отличаемся от хеури? От дикарей?.. Да ничем, кроме техники. У них табу, и у нас табу. У них Духи Атолла, у нас Пророчество о Враге. У них колдуны, у нас Старые…

— Человек! — Сехеи повысил голос.

— Причём странные колдуны, — возбуждённо блестя глазами, говорил Хеанги. — Скажи, тамахи, ты никогда не задумывался: как удивительно всё складывается! Стоит нам достичь перевеса, как тут же срабатывает какое-нибудь табу или вмешивается сам Старый, или вечерние по волшебству оказываются информированными о наших планах! Личная разведка Старых? Покажи мне хоть одного человека из этой разведки!.. Почему он отстранил тебя от командования, когда ты высадил десант на Тара-Амингу? Не потому ли, что боялся? Боялся перевеса в нашу пользу!.. Так кто же они такие, эти Старые? Кто, тамахи?..

— Человек! — Сехеи встал и выглянул из хижины. — Благодари Источник, — сказал он, снова поворачиваясь к Хеанги, — что мы говорили с тобой наедине. Если бы хоть одна живая душа услышала наш разговор, мне бы пришлось бросить тебя в Акулий залив. Без ножа. Связанным… Завтра выведешь группу «Тень» в разведку. Иди.

Хеанги, осклабясь, поднялся.

— Источник… — повторил он. — Источник Всего Сущего… Мои предки не верили в Источник. Они верили в Праматерь Акулу. Которой ты меня собрался бросить… — Он пошёл было к выходу, потом вдруг остановился и резко повернул к Сехеи искажённое лицо. — Я другого боюсь, тамахи. Не Акульего залива, не «тростника»… Другого. Понимаешь, мне всё время кажется, что там, в нейтральных водах, — огромное зеркало!.. Что мы и вечерние отражаемся друг в друге, понимаешь?.. И вот сейчас там, по ту сторону, кто-то подошёл к Ионги тамахи точно так же, как я к тебе… Но там его не прогнали, не отстранили — там его выслушали и согласились с ним…

Голос его прервался, и бывший недавно Правой рукой стратега быстро вышел из хижины. Казалось, он прихрамывает — настолько неправильной была его татуировка…

И всё равно бы у Хеанги ничего не получилось! За ночь Детские острова не эвакуируешь. Но даже если бы такое удалось, далеко бы они не уплыли. Наутро разведка вечерних донесла бы, что Аату-2 — пуст, а корабль, вышедший из зоны Детского острова, уже можно атаковать… Нет, даже от стратега сейчас не зависит почти ничего. Делай глупости, отдавай самые нелепые приказы — и всё равно архипелаг будет сожжён. Рано или поздно. Если на место Сехеи придёт Хеанги — чуть раньше, если Таини — чуть позже…

Сехеи поднялся и вышел из хижины в сырой, мечущийся из стороны в сторону ветер. Шторм выдохся. Внизу из ночной черноты рвались, трепетали в долине язычки спиртового пламени над керамическими перегонными кубами. Держась за канат, Сехеи спустился по крутой тропинке и, обогнув оставленную для маскировки невырубленной пальмовую рощицу, остановился. Впереди хлопало и бормотало. Сточная канава была в трёх шагах. Там, дыша перегаром, медленно, как остывающая лава, ползла самотёком барда. Вниз, в бухту.

Задержав дыхание, стратег двинулся к мостику с двойными канатными перилами. Под ногами зашуршала хрупкая засохшая корка. В прыгающем полусвете забранного сеткой спиртового фонаря ему померещилось вдруг, что из отвратительной ползущей массы выпячиваются горбом человеческий загривок и низко опущенная голова. Но всмотреться уже не было времени — дыхание кончалось.

Перебравшись на ту сторону, Сехеи первым делом заглянул в ангар, где при свете стеклянных трубок разбирали «рутианги». Там ему доложили, что машина захвачена поразительная: редкой манёвренности, скоростная, возможный радиус действия — практически весь архипелаг. Да что там говорить — шесть принципиально новых узлов, а наших дикарей из конструкторского «на тростник» пора гнать всей командой…

— Где Хромой? — спросил стратег.

Ему доложили, что Хромой беседует с вестником в укрытии. Пройдя коротким, продолблённым в скале коридором, Сехеи приоткрыл входную циновку и заглянул внутрь. Да, беседовали…

— Всё равно глупо ты тогда сделал, глупо! — с жаром говорил вестник Арраи. — Ты же видел, что я захожу тебе в хвост! Надо было…

Слова у вестника кончились. Но заговорили руки. Правая изображала ракетоплан Хромого, левая — его собственный. А вокруг снова ревело разорванное ракетами небо над Тара-Амингу.

Хромой слушал вестника с восторгом. Его изуродованное ожогами лицо сияло.

— Так мне же только этого было и надо! — закричал он, отводя в сторону руки вестника. — Меня же и подняли с целью утащить вас подальше от транспорта! Изобразить прорыв к авианосцу, понял? И вы клюнули! А пока вы со мной возились, транспорт успел уползти в бухту, под прикрытием! Так что это ещё вопрос — кто кого!.. Но таранил ты меня классно…

«Вот и сбылось Пророчество, — с усмешкой подумал Сехеи. — Прозвучало Настоящее Имя Врага, и нет отныне ни утренних, ни вечерних…»

Он вошёл, и разговор оборвался. Оба пилота встали перед стратегом. Лицо у вестника снова было надменное, замкнутое.

— А что ты сам об этом думаешь? — спросил Сехеи. — Почему послали именно тебя? И на такой машине?