Метели, в них тени и серебряная булава (СИ) - Евтушенко Мария Страница 8

— Сарказм, — прошипела Ева. — Да ты, я смотрю, просто бог юмора и сатиры!

— Знаешь, мне нравится, как ты мне дерзишь. — Он убрал руку с лица и посмотрел на неё. — И как боишься секса со мной.

— Я ничего не боюсь. У меня отклонение.

— Нет у тебя никаких отклонений. — Улыбка сползла с его лица. — Это особенности, которые делают тебя той, кто ты есть. — Он вздохнул. — В конце концов, я не заключал бы с тобой никаких соглашений, если бы ты тряслась передо мной как осиновый лист. Наверняка Странники просчитали и это. И потому направили именно тебя. Ты не неправильная. Ты особенная. И всё-таки секса со мной ты боишься.

— Я не боюсь секса!

— Ну да... — Варриэн усмехнулся. — Я только что кровь твою пил. Я знаю, что у тебя тут. — Он коснулся указательным пальцем её виска. — И тут. — Он провёл рукой по нижней части её живота.

Ева замерла.

— Не спрашивай, почему я привёл тебя в свою спальню. — Он вновь закрыл глаза. — Не спрашивай, когда я играю, а когда всё взаправду. Я и сам не знаю, когда перехожу черту.

Она задумалась. Потом, вздохнув, улеглась набок, повернувшись к нему спиной. Сегодня девушка не отодвинулась на край кровати, как прошлой ночью. Она лежала так близко, что ему достаточно было протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней. Но он не стал тревожить её покой.

Две последующие ночи ушли на подготовку к отъезду. Варриэн раздавал указания, проверял отчёты. В этом процессе некоторые лишились работы. А кто-то даже головы. Ева не вникала в суть приготовлений. Получив от Варриэна доступ к книгам из коллекции, что была в его кабинете, она радостно погрузилась в чтение. Все это время за ней ходила служанка Холлор, та самая, которая приносила для Евы фрукты в первую ночь. Упырица с блеклыми, выцветшими глазами, с преданностью смотрела на Еву, стараясь во всём угодить. Кожа Холлор была холодная, как у мертвеца, коим она, по сути, и являлась. Упыри создавались вампирами низших сословий из людей. Они не владели магией и были относительно глупы. Солнечный свет не то чтобы мог сжечь их до смерти, но ожоги, которые оставлял ультрафиолет, были опасны для жизни такого существа. Ева много литературы прочитала, прежде чем отправиться на задание. Вот только информации было очень много, а голова у Ловца всего одна. Около трети знаний она не усвоила. А половину из того, что помнила, успела забыть. Она рассчитывала заполнить пробелы с помощью чтения сейчас и в беседах с Варриэном в пути. А путь им предстоял долгий.

Оба раза Варриэн, возвращаясь в спальню, быстро принимал душ и просто валился на кровать. Он не прикасался к Еве, не говорил ничего, кроме самых простых фраз приветствия. Не пил её крови и не просил об этом. Ева вопросов не задавала, она понимала его состояние: он был сосредоточен на отъезде и чем-то сильно обеспокоен. Хотя Ловец и хотела узнать больше, но сочла неразумным тревожить бога расспросами.

Когда все приготовления были закончены, Варриэн Гурий, его фаворитка Ева и вся сопровождающая делегация отправились в путь. Ответственность за управление Нифелемом легла на плечи Мавэй. За это время Ева успела заметить, что порезы, оставленные вампиром на её теле, не просто затянулись, а исчезли бесследно, словно их никогда и не было. Что привело её к выводу о том, что слухи о целебной слюне вампиров правда.

Железнодорожный состав насчитывал девять вагонов, один из которых был выделен для Варриэна, другой для кухни. Все остальные делили между собой дипломаты, взятые из влиятельных семей города, и прислуга. В вагоне, где сидела Ева, было темно. Все окна плотно зашторены. Самого металла, из которого были сделаны вагоны, Ева не узнала, но на вид он был очень прочным. Как только поезд с натужным стуком тронулся с места и покатил, Варриэн зашёл в вагон и рухнул на кровать рядом с Евой.

— Устал? — сочувственно произнесла девушка, борясь с желанием погладить его по плечу.

— Смотря для чего. — Он посмотрел на неё, игриво блеснув глазами.

— Ты не выбрал свой лимит за прошлые сутки...

— Мы же договорились, что он сгорает.

Варриэн внимательно наблюдал за игрой эмоций на её лице. Это было смущение и нерешительность. Наконец она спросила:

— Ты... больше не хочешь моей крови?

Варриэн перекатился со спины на живот, подгребая под себя одну из подушек, которые лежали в изголовье. Сейчас он был похож на тигра, затаившегося в высокой траве и наблюдающего за добычей. Именно таким Ева видела его. Грациозным, но сильным. Опасным, но красивым. Им предстояло провести в этом вагоне вдвоём немало времени. И Ловец отдавала себе отчёт в том, что её тяга к вампиру крепнет с каждым часом, проведённым вместе, с каждым его словом и прикосновением. Ева ясно улавливала волну его желаний и в то же время знала, что он способен устоять перед любым соблазном. Она рассчитывала на это, но и хотела, чтобы он дал слабину.

Ева чувствовала себя как акробат, балансирующий на канате над озером в день невыносимой летней жары. Она не хотела падать потому, что не знала, насколько глубоко это озеро, насколько холодна его вода, и не утонет ли она в его глубинах. Ева хотела упасть, чтобы ощутить прохладу, погасить хоть немного пожар, охвативший её. Варриэн — то самое озеро.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — Он не спускал глаз со своей добычи. — Ты была против с самого начала. А теперь хочешь знать, почему я не беру твою кровь...

Гурий понял, что не получит ответа.

— Давай сыграем, — предложил он. — В правду. Ты задаёшь вопрос, и я на него отвечаю. Не «да» или «нет», а развёрнуто. Потом я задаю вопрос, а ты отвечаешь. И так по кругу. Согласна?

— А у меня есть выбор? — Она грустно улыбнулась.

— Нет. Начинай.

— Ты сказал Мавэй, какие отношения нас связывают на самом деле?

— А какие? — улыбнулся он.

— Не уклоняйся от ответа.

— Нет, не сказал.

— Ты не доверяешь ей?

— В моём окружении кто-то пытается свергнуть меня. Я не знаю кто и потому сейчас не доверяю никому.

— Даже мне? — Ева приподняла бровь. Она начинала замечать, что перенимает его манеру общения.

— Тебе я доверяю. У тебя нет корыстных побуждений, кроме нашей общей цели. Мой черед. Кто сделал это с тобой?

Ева поняла, что он спрашивает о шраме.

— Один вампир. Странники вырвали меня из его лап.

— Что он ещё делал с тобой?

— Отвечу, если скажешь, как ты на самом деле ко мне относишься. Что обо мне думаешь?

— Я нахожу тебя сексуальной. Я уже говорил это.

— Это все?

— Еще милой. Мне нравится, что ты не боишься сказать то, что у тебя на уме, не боишься перечить мне. — Он опустил взгляд, и на секунду Еве даже показалось, что он смутился. — Не только я твой мир переворачиваю... Ты меня будоражишь... Я тобой увлечён.

Волна тепла пронеслась по телу Евы, голова слегка закружилась.

— Он меня насиловал, — ответила она. Чувство удовольствия уступило место неприятным воспоминаниям.

— Куда? — тихо спросил Варриэн, внимательно смотря на неё.

— Везде. — Ева поёжилась.

— И что с ним стало?

— Его убили Гончие.

— Н'Гунн?

— Знаешь его? — Ева вытаращила глаза.

— Не многие способны убить вахча. Н'Гунн — один из этих немногих. Ты знаешь имя своего мучителя?

— Узнала уже потом. Когда стала Ловцом.

«Фэгай», они сказали это имя одновременно, и Ева на мгновение потеряла дар речи, а очнувшись, спросила:

— Ты знал его?

— Я создал его.

Варриэн лёг на спину. Он смотрел на Еву снизу вверх, совсем близко. Так он выглядел менее устрашающим. Инстинктивно она немного отодвинулась, что от его внимания не ускользнуло.

— Только моя семья может создавать вахчей. Это высшие вампиры. Им подвластна магия, и они имеют власть над растениями, не такую, конечно, как Гурии. Но не боятся лучей светил, огня и умеют отращивать утраченные конечности. Мы создаём их из представителей разумных рас с помощью специальных ритуалов и обмена кровью. Вахчи практически неуязвимы. Их очень трудно убить.