Голубой Ютон - Квинтус Номен Страница 8

– Разувайся, и носки мокрые снимай, – после чего крикнула куда-то в глубину дома: – Лиза, принеси Славкины носки с сушилки, тут молодой человек ноги промочил! – а затем поинтересовалась у Ларисы: – а вы в порядке? Мы и вам найдём во что переобуться.

– Спасибо, я в сапогах, так что не промокла. Так как насчёт всем зайти погреться? У… у Михалыча я тоже хотела бы спросить, и у… Ксении?

– Конечно, конечно. Михалыч сейчас один тут живёт, родня его только на праздник приезжала, да вчера еще все уехали. А Ксюша – это продавщица в магазине… или вы про дом тот? Это Савельевых, они зимой тут не живут, так что их не спросишь. Сколько там на дороге народу-то?

В крошечной прихожей ярко горел свет, и Вова спросил:

– А у вас тоже аварийный генератор есть?

– Есть. То есть нет: мы к Михалычу подключаемся. Только мы забесплатно, по-соседски. Чай будете?

Из глубины дома донесся детский крик:

– Бабуль, Катька телевизор включать не дает! Скажи ей!

– Нет, солнышко, в проводах когда электричества нет телевизор включать нельзя. В игрушки пока поиграйте… – и, повернувшись к Ларисе, она спросила: – Вы не знаете, это надолго?

Распахнулась входная дверь и прихожую вошёл мужчина, сильно не первой молодости, в сопровождении двух совсем уже маленьких мальчиков:

– Марина Дмитриевна, тут что-то сильно непонятное творится.

– Я уже поняла что непонятное. А что непонятное конкретно?

– Поселок… в общем, он, считай, пропал, вместо него там сейчас лес. Вот мальчишки со старых дач к Ксюше за мороженым как раз пришли – а теперь куда они пойдут? Улица после Савельевского дома… Посмотрите пока за ними… Да и у Савельевых четверть дома как крысы отгрызли. И теперь там обрыв, обрывчик такой, метра на три вверх – до второго этажа дом засыпан, можно сказать. А на обрыве том сверху самое настоящее лето: и деревья с листьями, и малина. Цветущая малина, правда я наверх не лазил, но и снизу видно пару кустов. В общем, непонятное что-то творится.

Марина выслушала гостя с исключительно мрачным выражением лица, но к мальчикам обратилась уже с улыбкой:

– Так, вы обедали? Ну тогда просто идите пока на кухню, вот в ту дверь, как наши доедят – поиграете пока вместе…

В кармане Ларисы зазвонил телефон. Она с каменным лицом выслушала, что ей сказал невидимый собеседник и обратилась к Михалычу:

– У нас там на дороге полсотни женщин застряли, учительниц, с экскурсией ехали. Можно им к вам на какое-то время зайти, погреться там, подкрепиться… Кстати, одна из этих учительниц уверенно сказала что сейчас начало мая и примерно… – она бросила взгляд на телефон – девять утра.

– Тогда и про лето понятно, – пробормотал старик, – перенос во времени. Читал про такое… Только куда?

– Связь заработала, значит сейчас все узнаем – поспешила упокоить его Марина.

– Это не связь… то есть у нас специальная радиомашина, может работать как сотовая станция. Леночка мой телефон знает, вот и позвонила.

– И что сказала? – в голосе Марины прозвучали нотки паники.

– Сказала… – Лариса глянула в глубину дома и, не увидев детей, продолжила – что мы в глубокой жопе. На расстоянии минимум ста километров нет ни одной сотовой станции, на расстоянии километров триста, а то и больше, ни одной радиостанции. Над нами нет ни одного спутника. Так что на скорую помощь я бы не рассчитывала…

– А вы, товарищ капитан? – решил уточнить Владимир Михайлович.

– Уже майор… впрочем, неважно. Мы тоже попали, вместе с этим гребанным автобусом… и с вами. Так что, можно считать, конкретно вам как раз повезло, что и мы тут оказались, по крайней мере толпой будет проще отбиваться.

– От кого? – вопрос задала вышедшая из комнаты в прихожую молоденькая девушка.

– От всех невзгод, которые могут случиться. На наше счастье в том автобусе оказались два врача, которые здесь лишними, думаю, не окажутся. Правда счастье какое-то… ну, что есть.

– Я и сама… впрочем, вы правы, – ответила Марина. – Зовите их всех сюда, как-нибудь разместимся. Вот только чем кормить…

– У Ксюхи в магазине возьмём, – ответил мужчина. – Если у учительниц с собой наличных нет, у меня немного найдётся, да и за электричество неоплаченное у хозяйки должок, так что сочтёмся…

– Хорошо… Марина Дмитриевна, у вас найдётся на время во что мальчика обуть? Володя, выйдешь – смотри в оба, карабин из рук не выпускай, а то мало ли… вдруг тут медведи дикие вокруг бродят? А я быстро к машинам сбегаю, помогу Леночке народ сюда проводить.

– Может просто позвонить?

– Нужно лично, а то бабы могут решить что тут ловушка или ещё какую-то дурь вообразить. Я точно знаю, сама такая.

– Вот что, тёзка – с наигранной весёлостью сказал старик, протягивая руку к карабину, – ты все же тут посиди, погрейся, а с карабином я, как старый охотник, за порядком пригляжу. Если медведи, то тебе точно ловить будет нечего… Карабин-то пристрелян?

– Этот с прямо ТОЗа, спецзаказ для каких-то стрелковых соревнований ВОХР. Патроны, правда, сейчас валовые, но у нас в машине три ящика ПРС «особо точных» с патронного. Ладно, я пошла.

– Санки возьмите! Пока на дороге снег, вещи какие все же легче нести будет, – посоветовала Марина, – у меня в гараже их трое, сейчас вынесу.

– И у магазина санки, мальчишек этих, тоже возьмите. И да, лучше не все сразу идите, так будет проще по домам всех устроить, – добавил Михалыч.

Глава 3

Лариса Иванова молча стояла в сторонке и смотрела, как Лера копает яму. Даром что училка-историчка, да и комплекцией на классическую «русскую бабу» явно не тянет – а копает как пресловутые "два солдата из стройбата". Хотя она вроде говорила что каждое лето по археологическим раскопам ездит… ездила. Обе врачихи тоже не стояли: лапника уже нарубили немаленькую кучку, а теперь пытались соорудить что-то вроде ящика. Да, ящик из жердин соорудить очень непросто, в особенности если делать его без гвоздей – а гвоздей-то и взять негде. Впрочем, наверное и не нужен никакой ящик…

Лера, закончив земляные работы, довольно ловко выпрыгнула из ямы:

– Девочки, я свое дело сделала. А дальше вы уж сами как-нибудь, я вам помочь просто не смогу…

Все же медики – это люди с очень специфическим складом характера. Говорят, что с возрастом у них цинизм развивается, но, наверное, врут: эти две еще совсем молодые, но в них этого самого цинизма хоть отбавляй. Хотя нет, они просто делают свою непростую