В годину славы и печали - Евгений Александрович Белогорский Страница 8

орлов, Берг за сутки до начала операции пригласил к себе одного из известных военных корреспондентов, пообещав ему громкую сенсацию. Генерал в общих чертах описал газетчику некоторые тонкости предстоящей операции и потребовал написания громкой статьи для поднятия духа немецкого народа. Не желая предстать перед читателями истребителями мирного населения, Берг объяснил корреспонденту, что главной целью бомбардировки в Норидже будут большие военные склады с продуктами и амуницией, уничтожение которых серьезно повлияет на боевые возможности союзников.

Упоминание об уничтожении продовольственных складов врага было очень тонким ходом. Для немцев, вот уже несколько лет сидевших на голодном пайке, одно только упоминание о наличии таких же трудностях у англичан должно было вызвать чувство радости и удовлетворения.

С целью сохранения режима полной секретности, сразу же после беседы корреспондент был посажен под домашний арест, без права какого-либо общения. Что ничуть не повлияло на процесс творчества.

Используя сокращение продолжительности светового дня, Берг назначил начало операции на 19:00 8 сентября. И вновь три тупоносых цеппелина, неторопливо оторвавшись от земли, взяли курс к берегам Британии, основательно истерзанной их прежними налетами.

Главным в этой операции был назначен молодой Цвишен, к тайному огорчению Брандта, считавшего себя более достойным этой должности. Данное мнение полностью разделял и сам Берг, но хваткий и пронырливый Цвишен ходил в любимцах самого кайзера, по настоянию которого он был назначен заместителем Берга в отряде имперских аэронавтов.

Третьим командиром корабля в компании воздушных асов был молодой обер-лейтенант Гримм, отличившийся в последнем налете на Лондон. Берг вновь доверил ему командование «Аннхен», решительным образом отодвинув в сторону других претендентов.

В противостоянии с летчиками отрядов Берга детям Туманного Альбиона фатально не везло. Каждый из налетов германских цеппелинов приносил им огромные разрушения, тогда как потери со стороны нападавших были минимальны. Даже об уничтожении дирижабля Крюгера британцы узнали через своих агентов, и потому они не смогли продемонстрировать этот факт мировой общественности, как в свое время это сделали русские.

На этот раз приближение вражеских дирижаблей к Англии было замечено одной из патрульных подводных лодок. Вахтенный офицер субмарины, наблюдавший за морем из рубки, вовремя увидел топовые огни немецких аппаратов и, идентифицировав их, поспешил дать радиограмму в Лондон о приближающейся к нему опасности.

Наученные горьким опытом предыдущих бомбардировок англичане стали торопливо готовиться к перехвату незваных гостей, поднимая с аэродромов одну за другой эскадрильи истребителей.

Судьба, однако, вновь жестоко посмеялась над британцами. В эту ночь орлы кайзера так и не прилетели к Лондону, обратив в прах все приготовления англичан по защите своей столицы.

Твердо держа курс на север, дирижабли длительное время летели над ночным морем и повернули к суше только в районе Ярлмута. Осторожно обойдя стороной морской порт, ближе к полуночи цеппелины вышли к Нориджу, своей главной цели.

Мирно спящий городок ничего не подозревал о той страшной судьбе, которую ему уготовил противник. Хотя уже четвертый год шла война, затемнения в Норидже не было и в помине, поскольку особо важных объектов, кроме как обувных фабрик, здесь не было никогда.

Острые шпили многочисленных старинных церквей города, освещенные редкими уличными фонарями и оконными огнями, оказались прекрасным ориентиром для штурманов германских цеппелинов. Выводя свои цеппелины на атаку, они полностью прильнули к окулярам своих специальных прицелов, позволяющих с большой точностью определять дистанцию до цели.

Створки бомбового отсека «Лотхен» мягко распахнулись, выставляя напоказ новое творение доктора Тотенкопфа: острые жала бомб, наполненных «немецким огнем». Они были установлены в специальные зажимы и приводились в действие нажатием специальных рычагов штурманом, находящимся в центральном отсеке гондолы дирижабля.

Мягко работая бортовыми моторами, «Лотхен» застыла над высоким шпилем городской ратуши, и из ее чрева ударил вниз яркий луч, моментально заливший слепящим белым светом древнюю гордость Нориджа. Это был носовой прожектор цеппелина, ставший еще одним творением профессора Тотенкопфа в оснащении своих любимых детищ. Его главным предназначением стало выявление боевых целей дирижабля.

Вслед за прожектором корабля Цвишена ночной сумрак города разрезали еще два холодных белых луча, неторопливо выискивавших среди городских строений свою жертву. Согласно полученной от Берга директиве, дирижабль Цвишена должен был занять над городом центральную позицию, тогда как кораблям Брандта и Гримма отводились боковые позиции.

Штурман «Лотхен» Венцель Бауэр деловито произвел последнюю коррекцию прицеливания, повернул нужный рычаг, и вот уже первые три носителя огненной смерти устремились к выбранной цели. От упавших бомб древняя ратуша Нориджа вспыхнула в одно мгновение. Две огромные рыжие кляксы стремительно расползались по ее черепичной кровле, стекаясь вниз большими огненными ручейками. Третья бомба угодила внутрь шпиля, щедро разбросав свое дьявольское содержимое внутри здания.

Глянув сквозь оптику прицела на результат своей работы, Венцель удовлетворенно хмыкнул, и его пальцы дернули следующий рычаг на приборной доске. Мгновение – и новые гостинцы с тихим свистом полетели вниз навстречу разгорающемуся пожару.

«Так, этим довольно», – педантично отметил про себя Бауэр и попросил пилотов взять на тридцать градусов левее.

Дирижабль легко качнулся в сторону, и в перекрестье прицела бомбометания вплыло массивное жилое здание, на чьей черепичной крыше азартно плясали отблески пламени пожара на крыше ратуши.

По достоинству оценив размеры своей новой цели, Бауэр сразу сбросил на нее шесть зажигательных бомб. От огненного ливня, разлившегося в обреченном здании, горело все, что только могло гореть. Громко трещала черепица, весело постреливало дерево, с тонким звоном вылетали стекла в оконных рамах, давая набиравшему силу огню приток свежего воздуха. Горели даже кирпич и камень, полностью разрушаясь под воздействием высокой температуры.

Извечная помощница людей в борьбе с огненной стихией вода на этот раз была полностью бессильна против «германского огня». Торопливо выливаемая людьми на огонь, она совершенно не гасила пламя, а только увеличивала его объем, разнося его все дальше и дальше своим движением.

Вслед за носовым прожектором на «Лотхен» вспыхнул и кормовой, высвечивая в черноте ночи лихорадочно мечущихся по земле людей. Они служили прекрасной мишенью для немецких пулеметчиков, которые не преминули воспользоваться случаем опустошить свои арсеналы. Чтобы стрелки могли лучше видеть свои цели, по приказу Цвишена дирижабль пошел на снижение, неотвратимо надвигаясь на горящий город.

Треск пулеметных очередей, какофония людских криков и стенаний, гудение огня и грохот рушившихся внутренних перекрытий зданий заполнили пространство над городом, спящим мирным сном какое-то время назад.

Брандт и Гримм ничуть не отставали в бомбометании от своего командира. Один за другим вспыхивали рыжим пламенем дома мирных жителей, оказавшиеся на пути движения имперских дирижаблей. Сторонний наблюдатель с легкостью определил бы траекторию движения воздушных монстров по тем бушующим огненным рекам, которые разлились в ночной мгле, отмечая маршрут безжалостных агрессоров.

Получив в свое распоряжение абсолютно беззащитный город, германские авиаторы упивались своей полной безнаказанностью. Горячка безумия охватила буквально всех. Стрелков,