Граф Суворов, том 3 - Иван Шаман Страница 8

А выше — многочисленные синие огни двигателей. Похоже сегодня празднуют далеко не все — войска все так же несут службу охраняя покой столицы. Хотя сегодняшней ночью никакого покоя в ней не предвидится. Наоборот, шум праздник и веселье, которое будет длиться до самого утра.

Вдоль набережной плыли ярко украшенные прогулочные катера, яхты и частные лодочки, с которых громыхала музыка. От джаза до синтвейва, в зависимости от возраста собравшихся на суденышке. А небеса вспарывали многочисленные диско шары и разноцветные прожекторы.

Охая и ахая, с открытыми от удивления и восхищения ртами мы двигались вдоль набережной. Впереди — Строганов, рассекающий толпу, позади присматривающая за нами Мария. Мы, выстроившись шеренгой по два, шагали в центре. Даже в ногу шли, ну почти, и ведь не сговариваясь.

— Че вылупилась? — пробормотал Максим, когда несколько человек в украшенной праздничной одежде уж слишком настырно стали нас рассматривать. В самом деле, посреди праздничной толпы, мы, в своей темно зеленой кадетской форме, выглядели инородным телом.

— Макс, успокойся. — одернул я соратника. — Все нормально. А в следующий раз лучше улыбнись. Полгода и мы станем дворянами.

— Нет, это МЫ станем. — усмехнулся Леха. — А ты станешь боярином. Целым графом, чего нам вообще не светит.

— Ну почему, попробовать можете. — сказала идущая позади Мария. — Примите участие в турнире, победите, и будет вам титул. Такой шанс раз в жизни выпадает.

— Я буду участвовать, скорее всего. — сразу заметил я, после чего товарищи удивленно на меня посмотрели. — Ну, а как вы хотели? Должен же я побороться за место старшего в семье.

— Если его сиятельство запретит — не будешь. — заметил идущий впереди Василий. — Правила турнира они определяют, могут и отстранить.

— Это вряд ли, условия уже озвучены и дворянскому собранию и в сенате о них в курсе. — заметила Мария. — Не стоит менять правила после их озвучивания. Негативно скажется на репутации. А вот приказать в индивидуальном порядке не участвовать — могут. И нарушать такой приказ я бы не стала.

— Тоже верно. — кивнул Василий. — Будьте внимательны, выходим на адмиралтейскую набережную. Досмотру не сопротивляться.

Задавать глупых вопросов никто не стал, тем более что невозможно было пропустить жандармов, стоящих посреди дороги и запускающих дальше людей только по одному, сквозь рамку, не сильно отличающуюся по внешнему виду от металлодетектора в моем мире. Зашел — пискнуло, прошли по тебе палочкой — свободен.

Все вежливые, улыбающиеся, но на поясах я заметил не только дубинки, но и пистолеты, а сами полицейские кроме формы были одеты в бронежилеты и каски. Серьезно люди готовятся, хотя, учитывая, что переворот произошел всего несколько месяцев назад, я бы не удивился даже появлению на перекрестках бронемашин.

Хотя, если учитывать, что личная сила аристократов в этом мире не простой звук, а большая часть из находящихся на площади может одним резонансом такой броневик на части разрезать, особого смысла в бронетехнике и в самом деле не было. Разве что для вида и спокойствия граждан, но с этим и улыбчивые жандармы справлялись.

У нас, к слову, проверили пригласительные, дважды. В начале у первой рамки — только у Строгонова, сверившись со списком, а затем — у каждого в отдельности, когда мы выходили с набережной на дворцовую площадь. И вот тут-то каждый на себе прочувствовал что мы не просто бедные, мы нищие.

Дамы и кавалеры, общающиеся на дворцовой площади, были одеты… нет, не так — наряжены! Словно не стояли на улице, а беседовали в залах подсвеченного дворца. Соболиные шубы с оторочкой, открывающие голые плечи у дам, плавно перетекали в вечерние платья и туфли на высоком каблуке. Фраки и костюмы мужчин были идеально подогнаны и смотрелись элегантно и пафосно даже на забывших следить за своей фигурой жиртрестах, хотя таких и было не много.

Наша группка, еще недавно растянувшаяся на несколько метров и с восторгом озирающаяся по сторонам, сжалась, и напоминала стаю ежиков, ощетинившихся в робкой попытке проявить себя. Даже Мальыина и Мария чувствовали себя не слишком уверенно, и блекло. И единственное что нас спасало — форма.

Больше всего она напоминала форму гвардейцев, отличаясь только цветом. И учитывая сколько среди приглашенных было военных — это далеко не худший вариант. К тому же, и Мария и Василий повесили на грудь награды, которых оказалось не мало. У Строгонова вообще пол груди в орденах.

Так что на нас смотрели без презрения, скорее со сдержанным любопытством. А стоило нам миновать кичащихся своим богатством господ и пройти ближе ко дворцу, как мы влились в нестройные ряды представителей множества ведомств и родов войск, которым было положено появляться на подобных мероприятиях в форме.

Не скажу за всех, но мне стало легче дышать. А после того, как к Василию подошло несколько человек, здороваясь, я даже немного повеселел. Пусть сам я никого не знал, это временное неудобство. Не в этом году, последний день остался, но я найду способ чувствовать себя в обществе нормально. И получение титула тут не единственное условие. Звание и чин или статус и деньги — вот в чем вопрос.

— Ваше сиятельство. — чуть поклонившись приветствовал Строгонов подошедшего к нам мужчину, в котором я мгновенно узнал Долгорукого старшего.

— Брось, Василий, не плацу. — махнул рукой, мило улыбаясь старик с пышными усами. — Идем, не должны твои воспитанники в углу стоять.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, но мы ожидаем прибытия четы Суворовых. — поклонившись ответила Мария.

— Вот как. — пожевав губу проговорил Долгорукий. — Решили моим расположением пренебречь? Ваше дело.

— Еще раз прошу прощения, ваше сиятельство. — поклонился Строгонов, и я повторил его жест. А за мной и остальные кадеты.

— Зря, зря… ну ваше дело. — кивнул старик, кажется, раздосадовано. С чего ему так расстраиваться я не понял. Но спустя всего несколько минут в нашу сторону направились несколько молодых людей в дорогих костюмах, явно ничего общего с военным мундиром не имеющих.

Разговаривали они довольно громко, то и дело отвешивая нелицеприятные комментарии ко всем окружающим, совершенно не стесняясь в выражениях. И судя по тому, что остальные это терпели — детки относились к той самой золотой молодежи. Правда в сторону военных, мимо которых двигалась веселая толпа, ругани не слышалось, возможно мозгов у выпивох хватало, чтобы не довести до самоубийства.

— Эти придурки в нашу сторону двигаются. — заметил Шебутнов, хотя и без его объяснения все понимали, что дело движется к конфликту.

— Таран, поставь щит линию. — попросил я. — Просто на всякий случай. Не давить, не