Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая - Геннадий Борисович Марченко Страница 8

Ходили в вагон-ресторан… А что, могли себе позволить, тем более что я как раз перед отъездом зашёл в своё отделение Сбербанка, снял малость наличности, а бо́льшую часть, как обычно, перевёл на срочный вклад. И хоть Полина для похода в вагон-ресторан особо и не красилась, и одевалась довольно скромно, а всё равно выглядела на миллион. Это можно было определить в том числе по глазам мужчин, которые встречались нам в коридорах вагонов, тамбурах и самом вагоне-ресторане. Даже присутствие вторых половинок не мешало им бросать плотоядные взгляды в сторону моей жены.

Инкогнито нам удавалось сохранять недолго, да мы и не особо маскировались. Проводница узнала Полину, а меня пассажир из соседнего купе, оказавшийся любителем бокса. Я мимо него, курившего у приоткрытой фрамуги, проходил в туалет, а на обратном пути он меня тормознул.

— Извините, вы случайно не Евгений Покровский?

На вид ему было под шестьдесят, привлекал внимание белесый шрам, протянувшийся от правого виска к подбородку. Хотел было буркнуть, что нет, обознался он, но почему-то сказал другое:

— Он самый. Вам автограф или фото на память?

И улыбнулся, показывая, что это шутка. Тот тоже улыбнулся:

— Да нет, ни автографа, ни фото мне от вас не нужно. Просто я в прошлом, ещё до войны, занимался боксом, и конечно же, смотрел трансляции из Мюнхена, ну и как вы в финале того кубинца… Здорово вы его отделали!

— Спасибо! — совершенно искренне поблагодарил я, собираясь пройти мимо к своему купе.

— Простите, что задерживаю вас… Вы, как я заметил, с супругой, а она, как заметила моя жена — Полина Круглова, верно?

— Теперь она будет выступать под фамилией Покровская, — признался я.

— Ага, ясно. А вы, как я понимаю, в Кисловодск с ней направляетесь? Наверное, на отдых?

— На отдых, но нам дальше, в Пятигорск, из Кисловодска на автобусе.

— Так и мы с супругой в Пятигорск! А вы случайно не в «Санаторий имени Лермонтова»?

— Случайно туда.

— Надо же, и мы с Антониной туда заселяемся, у нас путёвка на двоих с 12 по 22 октября. А у вас, если не секрет?

Н-да, интересно, насколько приставучим окажется попутчик, не достанет ли он нас за время отдыха? Хотя, думаю, нас всё равно узнают и хватит по нашу душу любопытных, которые будут за нами ходить тенью.

— И мы на такие же числа, — пробормотал я со вздохом.

В глазах незнакомца мелькнула улыбка.

— Наверное, подумали, что теперь-то уж точно от меня не отделаетесь, — он усмехнулся. — Обещаю не докучать… Кстати, получается, вы представились, а я нет. Гурьев Валериан Васильевич, подполковник запаса.

— Воевали? — спросил я, с запозданием подумав, что вопрос мог оказаться не совсем корректным.

— Приходилось, — после небольшой паузы ответил он.

Видно было, что собеседник не горел желанием делиться воспоминаниями, я и не стал настаивать. Может, ему больно вспоминать то, что пришлось когда-то пережить. Да и шрам на лице… Может, и в уличной драке получен, ножом или «розочкой» от бутылки, но я всё же склонялся к мысли, что это — память о войне.

В общем, иногда мы с ним и его супругой Антониной Григорьевной пересекались то в коридоре, то в вагоне-ресторане, куда они тоже выбирались отобедать или отужинать. Жена его оставляла приятное впечатление. Видно было, что пережила вместе с мужем немало, наверняка помоталась вместе с ним по стране, а может, и за её пределами.

Вместе вышли на станции Кавказских Минеральных Вод, где сели на электричку до Пятигорска. Вместе заселялись в санаторий, только что корпуса разными оказались, у нас 7-й, а у них 3-й.

Осень добралась уже и сюда, в предгорья Кавказских гор. В зелёной листве местами виднелись жёлтые и красные пятна, но в целом погода стояла тёплая, по меркам Урала считай, что летняя, хотя и у нас в Свердловске температура летом порой бывает под сорок.

Санаторий располагался в самом Пятигорске, недалеко от центра, окружённый парковой зоной. Сам Пятигорск лежал у подножия горы Машук, где 15 июля 1841 года был смертельно ранен на дуэли поручик Лермонтов, взиравший на отдыхающих с портрета в фойе санатория. Не довёл его до добра язык, словно бы искал он смерти, и таки нарвался. А Мартынову, вступившемуся за честь сестры, до конца жизни пришлось стать изгоем, да и по сей день его имя мешают с дерьмом. Не знаю… Думаю, на месте несчастного Мартынова я бы тоже вызвал наглеца на дуэль. Ну или морду как минимум набил, невзирая на гениальность оппонента.

Из вручённого нам буклета мы выяснили, что имеется тут в наличии. Верхняя радоновая лечебница, станция канатки (кстати, канатная дорога была сдана в эксплуатацию всего год назад), три бювета с минеральной водой, парк «Цветник», «Емануэлевский парк» с ротондой «Эолова арфа», недалеко находится знаменитый «Провал», вошедший в историю благодаря Ильфу и Петрову, «Бесстыжие ванны» и «Верхний рынок».

Номер нам достался двухместный, две кровати я сдвинул и получилась одна, а чтобы дежурная по этажу не возмущалась — задобрил её коробкой купленных в буфете конфет.

Санузел оказался совмещённым, что нас, урождённых пролетариев, ничуть не напугало. Телевизора, правда, не было, он стоял на первом этаже каждого корпуса. У нас он был чёрно-белый. Как я позже выяснил, и в других корпусах тот же самый ящик стоял под названием «Горизонт-101». Большой и относительно новый, их вроде бы не так давно начали выпускать.

Питание было организовано в 4-м и 7-м корпусах, так что нам в этом плане повезло — не нужно далеко ходить. Торцевая стена столовой была украшена мозаичным панно, изображавшим грудастых и румяных пейзанок с платочками на головах во время сбора винограда. Похоже, по задумке авторов произведения, оно должно было улучшать пищеварение. Каждый столик был пронумерован, мы оказались закреплены за №16. Здесь мы соседствовали с супружеской четой из Ростова-на-Дону. Мужчина представился как Виктор Павлович, инженер в каком-то Ростовском НИИ, его жена Виктория Васильевна (надо же, с мужем практически тёзки, отметил я про себя) трудилась там завлабораторией, потому и путёвку им дали на двоих от института. Нас узнали. То есть Полину Виктория Васильевна срисовала сразу, пусть моя жена и не красилась, как перед съёмками. То, что Полина Круглова замужем, нигде особо не афишировалось, и меня парочка сразу не признала. Виктор Павлович не был большим любителем бокса, да и спорта вообще, трансляции с Олимпиады смотрел мельком,

Кстати, наши поездные знакомые Валериан Васильевич и Антонина Григорьевна столовались в 4-м корпусе, но мы с ними изредка пересекались на процедурах, на прогулках по окрестностям или в клубе, где вечерами крутили отечественные и зарубежные фильмы.

На территории санаторного комплекса помимо самих корпусов и столовой имелись лечебный корпус с массажными кабинетами, кабинетами лечебной физкультуры и 25-метровым бассейном, а также клуб «Радость», в котором каждый вечер показывали фильмы. Причём не только отечественные, но и зарубежные. Всё ж лучше, чем смотреть программу «Время», «Творчество народов мира» и прочие «Ленинские университеты миллионов».

Что касается процедур, Полине выдали целый список кабинетов, которые она должна посещать ежедневно. Мне — в два раза меньше, чисто профилактические процедуры, учитывая моё физическое состояние. Лечебный массаж, бассейн, включая каскадный душ, да тренажёрный зал. Меня это вполне устраивало. В те же «тренажёрку» и бассейн я бы и сам напросился, а массаж — вообще приятная вещь. Не как секс, конечно, но приятная.

Ну и водичку минеральную попить — отчего нет? Бюветы были оборудованы обычными водопроводными кранами, а обогащённую минеральными веществами воду люди из простых эмалированных кружек. И никто не брезговал. Нынче народ вообще проще в этом плане, да и я как-то опростался, если можно так выразиться, с момента попадания в себя молодого. Единственное, что напрягало — многоразовые шприцы. За границей уже используют одноразовые, причём из пластмассы. Надо бы подкинуть идейку при случае, хоть тому же Судоплатову.

Тот весточки пока никакой не подавал, как встретились перед отъездом на Олимпиаду — так и тишина. Но я не переживал,

А ещё мы с Полиной, на второй день нашего здесь пребывания, отправившись на прогулку по окрестностям, обнаружили почти сразу за территорией санатория шашлычную. Сначала учуяли запах, а потом и само заведение в виде навеса на столбиках, к крыше которого была прикручена вывеска с гордым названием «Машук». Под навесом стоял мангал, на котором усатый кавказец крутил шампуры с нанизанными на них кусочками мяса, луком и помидорами, время от времени обмахивая их куском картона, и ароматный дымок стелился как раз в нашу сторону. На другой картонке была