Амурский Путь - Василий Кленин Страница 8

«Бессмертие тела — чушь! Сначала всем бы стоило задуматься о бессмертии души».

«Как это? — искренне изумился Дурной. — Разве душа не вечна?».

«Вечность — слишком сложное понятие, Ялишанда… А душа — ее еще взрастить надо. Представь, что в горшок посеяли семечко. Это уже растение?».

«Нет, конечно».

«Именно. И, между тем, в семечке есть все, что нужно для растения. Но ему нужно дать прорасти. О нем надо заботиться, защищать, ему нужно время. Как и твоей душе. Понимаешь?».

Идея была дикая, но пленный лоча вдруг поразился ее… разумности. Сам Хун Бяо следовал ей через внутреннюю алхимию. Всё нужное для развития души, говорил он, тело вырабатывает само. Но для этого нужно выполнять множество сложных условий. Как жить, что делать, что говорить, чем питаться, на что смотреть — всё это влияет на работу тела. Чем «правильнее» жить — тем больше полезных элементов выработает тело. И Хун Бяо был убежден, что уж он-то знает почти все эти правила.

Ну, что сказать… Если смотреть на китайца, то он выглядит отличной рекламой своей концепции. Потому что, несмотря, на щуплость, выглядел даос сильным, уверенным в себе и здоровым. А еще, даже несмотря на жидкую спутанную бородку, казался очень молодым. Практически пацаном. Хотя, Ялишанда подозревал, что надзирателю больше лет, чем его подопечному.

— Сегодня только четыре чашки будем пить, — предупредил китаец, разливая четвертую заварку чая. — Нынче луна тяжелая, будет сильно кровь гонять.

— Хорошо, Олёша, — невольно улыбнулся Дурной.

Да, именно Олёша. Дело в том, что странностей у этого «зрелого парня» было в избытке. И в самой главной он признался своему подопечному только пару лет назад.

Щуплый, черноволосый, раскосый и плосконосый даос Хун Бяо был русским. По крайней мере, он был в этом убежден.

«Это было очень давно, — рассказал историю своей семьи Бяо. — В стране Олосы стоял чудесный город Тэвейа. Но жители города однажды изменили своему вану. Правитель закатного улуса Узбек пришел с войском покарать неверных. Он пленил многих олосы и увел их из города. Чтобы заблудшие искупили вину, ван Узбек передал их своему царственному брату в улус Юань. Император Вэньцзун принял этих людей, увидел в них силу и гордость и предложил служить ему. Так появилась Вечно Верная Русская Стража, которая лично защищала династию Юань. Среди тех олосы был и мой предок. И я тоже олосы».

Так Дурной и прозвал его — Олёша. Добавил, что это русское имя — и щуплый Бяо возгордился.

Глава 7

По крайней мере, с той поры северному варвару стали понятны интерес и забота Бяо. У того в голове, видимо, рассказы из детства сложились в то, что Олосы или Россия — это практически сказочная страна. Эдакая утопия, в которой всё чудесно (в отличие от Поднебесной, в которой еще имеются отдельные недостатки). Живут в ней совершенно восхитительные люди, чуть ли не какающие бабочками.

И тут — живой реальный человек оттуда! Конечно, даос вцепился в добычу и готов был отдать за это многое. Китаец постоянно расспрашивал Ялишанду про Россию — он жаждал новых сказочных историй. Дурной, конечно, не мог сильно кривить душой и потакать его желаниям. Он старался обходить самые «острые» углы и старался рассказывать о нейтральных вещах: природе, погоде, образе жизни. Обо всем, что здесь казалось таким экзотичным. О религии тоже рассказывал, правда, даос остался равнодушным к христианским идеям. Хотя, как-то показал своему подопечному серебряный крестик, который хранил, как святыню рода.

Дурной с трепетом рассматривал артефакт, который, хотя бы, частично подтверждал историю маленького даоса.

«Невероятно все-таки! — дивился он на потемневший от времени кусочек серебра. — Целый отряд русских служил здесь в Пекине монгольским ханам! Если верить Бяо — чуть ли не охранял их самих».

В самом надзирателе ничегошеньки русского рассмотреть не удавалось: растворилось славянское «молоко» в китайском… «черном чае» без остатка. То, что даос пересказывал из семейных преданий — было такими фантазиями, что Дурной только пучил глаза.

…После чаепития остаток вечера они «ходили и дышали». Вероятно, это была какая-то версия тайцзицюань, конечно же, не каноническая — как всё в странной жизни этого русского китайца. Разумеется, глупый лоча всё сделал неправильно, так что его «горшок» сегодня выработает совсем мало полезной энергии для семечка-души.

Зато согрелся. Гимнастика разогнала кровь, оживила обмен веществ, так что пленник комфортно проспал всю ночь, задубев лишь под утро. Выбравшись из одеяльного кокона, добрался до ночного горшка, отлил, после чего понял, что страшно голоден. А дома, как назло, шаром покати.

Бяо у себя не оказалось. Каждые несколько дней даос уходил из дома еще ночью. Возвращался за полдень с несколькими флягами воды. Эту воду он набирал в специальном месте, и чай заваривал только на ней. По словам надзирателя, это была единственная правильная вода во всём Пекине. Но где именно она проистекает — не признавался.

У Ялишанды в голове зародилась крамольная мысль: вода эта самая обычная, просто освященная в храме Белых Облаков. А в последнем Бяо ни за что вслух не признается. Храм этот — общенациональная даосская святыня. Построили его еще в эпоху Тан, а в XIII веке здесь командовал Цю Чанчунь — это практически апостол Павел для всех даосов, любых школ и направлений. Даже для Хун Бяо с его экзотическими воззрениями. Так вот, лет 15 назад Цины позволили возродить этот храм, и там сейчас командовал Ван Чанъюэ из школы Драконовых Врат.

Бяо негодующе фыркал каждый раз, когда слышал о нем, о школе и, особенно, о храме, который стал форменным монастырем.

«Набрались у буддистов, — закатывал глаза даос. — Мучают, изнуряют себя. Идут строго по догматам».

«Неверные догматы?» — поддерживал вежливый разговор Ялишанда.

«Любой догмат истинен и неистинен одновременно, — совершенно в восточном духе ответил Бяо. — Истина не может быть абсолютной. В каждом конкретном случае ее надо проверять — работает ли она? И у каждого человека в итоге свой Путь к Драконьим Вратам. А монахов там гоняют по одной дорожке, не задумываясь… Понимаешь? Вот я учу тебя не совсем тому и не совсем так, как учился сам — ведь ты другой человек. У тебя другое тело со своим прошлым, другой разум. Ты вообще олосы!».

«А я думал, ты так делаешь, потому что я тупой» — улыбнулся пленник.

«Ну… и это тоже» — кивнул китаец, испортив Дурнову настроение