Ацтекский вопрос - Владимир Поляков Страница 8

— С флотом ещё сложнее, Чезаре, — меж тем добавляет Белль, вроде бы подтверждая мои мысли, но в то же самое время коварно улыбаясь. — Не имея корабельных мастеров. даже при получении знаний о строительстве кораблей, постройка первого займет не один год. Игра в долгую. Большая, длинная партия, в которой преимущество у той стороны, которая давно освоила и активно пользуется своими преимуществами. И единственный шанс изменить это…

— Тянуть время, показывая свою силу, дабы потом спешно устранять «зоны бессилия», воспользовавшись убаюкиванием противника, получившего мир. Мир выгодный, вкусный, основанный на переваривании полученный кусков. Проклятье! Сестрёнка, если ты права, то нам в той или иной мере придётся повторить путь сама знаешь кого, только без перегибов. Конкиста, чтоб её!

— И конкистадоры, управляемые как из Мадрида, так и из места поближе. из Эспаньолы, — у подруги мысли со мной давно на одной волне работали, а потому и идеи совместные легко продвигались и развивались, на и намёк на головорёзов Кортеса и выбранную им тактику со стратегией мимо ушей не пролетел. — Изабелла Трастамара должна получить письмо, в котором будет сказано о том, что большой войны с империей Теночк нам никак не избежать, но вестись она должна не в лоб, а с использованием тех, кто недоволен властью ацтеков. Даже нынешней, заметно смягчившейся.

Методика Кортеса, изменённая под действующие реалии. Вот не думал и не гадал, что придётся возвращаться к классике, запуская поиск недовольных центральной властью ацтекской империи. Задача одновременно и проще, и сложнее той, которая была в известной мне ветке истории. Сложнее, ясно дело, из-за проводимых науа реформ, ослабивших чувства ненависти и страха. А проще… Тут и наши знания о противнике, как бы сильно он не изменился; и опора на куда более мощную материально-техническую базу; и использование уже захваченных нами и нашими союзниками как островных территорий. Так и этого вот Тулума. В общем, карты розданы, пришла пора ими играть. А ещё надеяться, что на «руке» у противника' не найдется старших козырей и тем паче ехидно усмехающегося джокера, способного чуть ли не любую партию обернуть в пользу того, кому он достался.

Интерлюдия

Интерлюдия

1504 год, январь, Эспаньола, Санто-Доминго

После отплытия эскадры под флагом вице-короля Нового Света, усиленной ещё и кораблями Ордена Храма во главе аж с двумя коронованными особами, Чезаре и Изабеллой Борджиа, в Санто-Доминго стало поспокойнее. По крайней мере, именно так считал сам вице-король, Христофор Колумб. Только вот спокойствие главного в семействе Колумбов не разделялось ни его младшим братом Бартоломео, ни сыном Диего. Особенно последним, оказавшимся особенно обеспокоенным по поводу золотых рудников. Вот и сейчас он находился отнюдь не в Санто-Доминго, а во главе довольно мощного и отлично вооружённого отряда отправился кружить по уже проложенным по острову дорогам, стремясь не то обнаружить нечто его тревожащее, не то просто успокоиться.

Бартоломео, младший брат вице-короля, тем временем старался превратить сам Санто-Доминго если не в неприступную крепость, так хотя бы предельно усилить боеспособность крепости и гарнизона, вызывая скептические улыбки Христофора.Баловень фортуны считал, что ему нечего опасаться, а все тревоги, которые оказались высказаны голосами обоих Борджиа, есть лишь их мнение… ошибочное, вызванное чрезмерным числом войн, в которых сей род участвовал и количеством интриг, постоянно затеваемых, пускай и с выгодным для тех результатом.

— Кого ты так опасаешься, брат? — лениво любопытствовал пригубливающий вино из золотого, украшенного каменьями кубка вице-король. Мягкое кресло; красивые по любым, даже самым придирчивым меркам, индеанки из служанок, хлопочущие вокруг и старающиеся исполнить любой каприз хозяина; безмолвными статуями застывшие в углах помещения стражи, хорошо вооруженные, привыкшие молчать и верные именно роду вице короля — всё это настраивало главного из троицы находящихся на острове Колумбов на благостный лад. — Эскадра ушла к Тулуму, вот-вот возьмёт его, и очень скоро мы получим эту весть с вернувшимся кораблём. И с трофеями, если среди них будет нечто особенное, заслуживающее нашего с тобой внимания. Франциско Пинсон и Писарро нас ещё не подводили. И не подведут! Знают, кому всем обязаны. Пинсоны особенно.

— Они знают, — эхом отозвался то замирающий на месте, то вновь начинающий метаться взад-вперёд Бартоломео. — Тут их верность становится ещё более крепкой. Не к кому переметнуться, нет смысла интриговать против нас, пользующихся расположением самой королевы Изабеллы. Пинсоны могли бы попробовать подольститься к Его Величеству Чезаре… Только он не заинтересован в наших землях, у него и остальных Борджиа особые планы, не всегда понятные. Странные, необычные, зато не конкурирующие с Их Величествами Изабеллой и Фердинандом. Мы с тобой нужны для его планов целыми, здоровыми и способными помогать. Он уже заступался за тебя, брат, когда ты вызвал неудовольствие королевы резнёй индейцев на этих землях.

— Помню и не понимаю, — вино внезапно, на короткое время, но потеряло почти весь вкус для вице-короля. Однако, почти сразу он отбросил не самое приятное воспоминание в сторону, вернувшись к нынешним делам и заботам. — Только ты говорил о другом, теперешнем дне. Так чего же тогда то бледен, то краснеешь от прилива к лицу дурной крови? Может позвать лекаря? Знаю, кровопускание уже перестало считаться ими верным средством, но есть настои. Те самые, по римским рецептам, успокаивающие и помогающие отринуть тревогу. Врачи умеют их применять, никогда не позволят себе подвергнуть здоровье любого из нашей семьи опасности.

— Мне они не нужны. А вот ты, Христофор, — вновь остановившись, Бартоломео указал пальцев на своего брата, — должен был задуматься, что может случиться и здесь, и там, куда уплыли корабли. Особенно здесь, в месте, которое мы хотим сделать новым домом для всей нашей семьи.

— Оно уже наше. И достанется детям, потом внукам и дальше, по идущей дальше по времени линии рода, сумевшего стать вровень со знатнейшими грандами Мадрида и Толедо. Или ты опасаешься тех засевших в горах дикарей, с которыми как хотел договориться император Чезаре? Я не хочу мешать столь могущественному властителю, даже обещал помогать. Они никто. И эта их Анакаона, у неё есть только ненависть, а людей и оружия мало. Будем откалывать от бешеной женщины касика за