2134: Элемент (СИ) - Извольский Сергей Страница 8

— Его благородие сейчас не в своем имении?

— Нет.

— Когда ждать?

— Не имею никакого понятия.

— Тогда будьте добры, передайте пожалуйста его благородию, что у меня есть к нему важный разговор. Очень важный, поэтому я все равно так или иначе задам ему несколько вопросов. И его воля выбирать — сделаю ли я это прямо сейчас, либо же в удобное мне и неудобное ему время, когда вернусь сюда с ордером. В четыре утра, например.

— Господин инспектор, вы собираетесь представиться? От кого конкретно мне…

— Уважаемый, вы тупой или бесстрашный?

Лицо начальника охраны закаменело.

— Как вам будет угодно. Я передам его благородию.

Несколько минут стояло молчание. Не происходило ничего. Вообще ничего. Горчаков молчал, замерев и глядя на начальника охраны. Начальник охраны молчал, замерев и глядя на Горчакова. Никласу было прохладно, но вида он не подавал. Осматривался по сторонам, рукой чуть придерживая СКС за правым плечом, будучи готовым сорвать его в любой момент.

Странное молчаливое ожидание затягивалось. Причем Горчаков и Бергеры были в более выигрышном положении — они в зимней одежде, а вот начальник охраны и его спутники в обычной униформе, в которой из дома выбежали навстречу неожиданным гостям. Никлас сейчас жалел только о том, что неуставную повязку-шемаг не надел, так вообще уютно было бы стоять и ждать непонятно чего.

— Разрешите поинтересоваться… — наконец заговорил начальник охраны, обращаясь к Горчакову. — Вы чего-то ждете?

Похоже, вопрос с «непонятностью» странного ожидания интересовал не только Никласа.

— Да, я жду, когда вы озвучите барону мою просьбу, а после передадите мне ответ его благородия. Если в течении пяти минут этого не случится, я дам приказ выставить дежурный пост на дороге у ворот поместья, а сам закажу сюда мясо, мангал и угли с доставкой, устрою здесь на берегу пикник до завтрашнего утра, к которому мне как раз оформят ордер. И после этого я пройдусь по всему поместью с обыском так, что вы просто…

Горчаков говорил совершенно спокойно, но все его слова вели к тому, что сейчас окружающие услышат очень экспрессивное выражение. Но не случилось — начальник охраны прервал инспектора, перебивая:

— Ставлю вас в известность, что наш дальнейший разговор будет записан посредством аудио и видео для дальнейшей подачи жалобы в Прокурорский надзор.

— Ваше право, — кивнул Горчаков, после чего достал планшет и быстро настучал сообщение, нажав кнопку «отправить».

— Ставлю вас в известность, что я отправил своему непосредственному начальству просьбу сформировать официальный запрос барону на получение создаваемых сейчас вами аудио и видео записей для прикрепления к материалам следствия.

Такой ход уже заметно выбил начальника охраны из колеи. Никлас же поразился тому, насколько умело Горчаков дал понять начальнику охраны, что его руководству с этого момента известно где инспектор находится, а также факт ведения аудио и видео записи происходящего. Очень недвусмысленный намек на то, что если с ними сейчас вдруг что случится, то поместье по камешку разберут в поисках вдруг пропавшего жандарма.

— У вас нет оснований для проведения обыска поместья, — вернул уверенность в голос начальник охраны.

— Вы желаете проверить? Давайте сыграем в эту игру, я готов. Но если проиграете, вы же понимаете последствия, а мое утреннее настроение можете сами представить. Обещаю, что обыск я буду проводить более чем пристрастно. Так, что восстанавливать случайно испорченное от излишнего усердия имущество устанете. Более того, я вам обещаю: разнесу здесь вообще все к чертям собачьим и сделаю это с чувством, с толком, с расстановкой.

Говорил Горчаков по-прежнему был совершенно ровно и спокойно, отчего смысл его слов на контрасте чувствовался максимально ярко. Начальник охраны был в замешательстве. Похоже, повысив ставки до сообщения о записи разговора, он никак не ожидал подобного ответа. И выглядел он сейчас как игрок в карты, который садясь за карточный стол рассчитывал поставить пару сотен на кон, но вдруг увидел, что игра идет на десятки тысяч и теперь не знает что делать чтобы и деньги не потерять, и лицо сохранить.

Еще около минуты прошло в молчании, после чего из дома выбежал человек. Запахнув куртку, он подбежал к начальнику охраны. Прошептав ему что-то на плечо, поеживаясь от вечернего морозца, посыльный почти сразу же убежал.

— Его благородие барон Волчанинов только что вернулся в имение из поездки, он ждет вас. Прошу за мной, — ровным бесцветным голосом произнес начальник охраны и развернувшись, двинулся в сторону главного здания поместья.

Отошли от берега, прошли по аккуратным расчищенным дорожкам, вдыхая запах дыма из трубы топящейся бани — Никлас с момента прибытию в Московскую империю уже успел ценить прелесть этого действа зимой. Прошли мимо собачьих вольеров, вокруг которых весь снег был вытоптан следами; рядом стояло несколько пустых саней с упряжками.

За проходящими мимо людьми внимательно наблюдали десятки пар желтых и голубых глаз. Послышался разрозненный лай, замахали синхронно хвосты. Никлас не разбирался в северных породах, но видел, что перед ним ездовые собаки — маламуты или хаски. Высунутые языки, дружелюбные взгляды — похоже, появление гостей было воспринято собаками с энтузиазмом близящейся прогулки. И расстройством, когда люди прошли дальше, к высокому крыльцу деревянного здания. Терем самый настоящий, Никлас такие раньше только на картинках видел.

Когда вошли внутрь, начальник охраны приостановился — мимо с заливистым тявканьем проскочил небольшой щенок черно-белого окраса. За щенком с гиканьем пробежал довольно крупный, выше Катрин ростом, но… да, ребенок — судя по лицу, там лет двенадцать, не более. С громкими азартными криками размахивающий руками большой ребенок скрылся в соседней двери, преследуя щенка. Начальник охраны, остановившийся чтобы дать ему дорогу, двинулся дальше.

По широкой лестнице с резными деревянными перилами поднялись на второй этаж, зашли в кабинет, где за столом сидел барон Волчанинов, вышедший на пенсию чиновник из Москвы. Волосы черные с проседью, блестят льдом светло-голубые глаза, взгляд колючий. Прямо как у рейхсграфа Брандербергера, вспомнил Никлас. Вот бывает так: увидел человека и сразу ощутил неприязнь с первого взгляда. Барон Волчанинов, для Никласа, именно так воспринимался на подсознательном уровне.

— Господин жандарм. Чем обязан?

Голос у барона Волчанинова тоже оказался неприятный. Негромкий, словно бы скрипучий, но при этом ровный до полной бесцветности от эмоций.

— Добрый вечер, ваше благородие. Андрей Борисович Горчаков, Транспортный надзор Варшавского военного округа. Я прибыл сюда в целях проверки информации о Люси Шнайдер. Вам знакомо это имя?

— Нет.

— Гражданка третьей категории из Е-Зоны, сорок три года. Погибла после нападения хищной пары сегодня ночью на другом берегу озера.

— Люси Шнайдер, значит? Имя не знал, но об этой трагедии слышал. И не понимаю, о чем может идти речь и почему вы пришли ко мне. Извольте объясниться, будьте так любезны.

— Я прибыл сюда из Белостока, расследуя дело о промышленном шпионаже, в ходе которого гражданка Шнайдер, пользуясь своей должность внештатного корреспондента газеты «BILD», пыталась шантажировать некоторых сотрудников Минской железной дороги. Может быть, она пыталась шантажировать и вас? Если это так, прошу вас не скрывать информацию, потому как служба Транспортного надзора сейчас плотно работает с этим делом, все тайное все равно так или иначе станет явным.

Никлас мысленно поразился тому, как умело вплел ложь в правду Горчаков, выводя барона на эмоции специально для Катрин. Но Волчанинов, судя по лицу, остался совершенно спокоен.

— Я ничего не слышал об этой гражданке, и никаких поползновений в мою сторону она не предпринимала. Транспортный надзор и лично вы, господин инспектор, можете быть совершенно спокойны.

— Может быть среди ваших людей есть те, кто мог быть объектом ее интереса?