Только вперед! - Денис Старый Страница 8

— Ты же понимаешь, что при мне ты станешь самой уважаемой и богатой? Я приближу вас с мужем к трону еще более, чем тётушка приближает Бирона, — шептала Анна своей подруге.

— Но Антон… Он будто заблудшее дитя. Это великий грех, если мы убьём его, — ответила Юлиана. — Можно же увезти Антона в Сибирь. Я найду, кто нам поможет.

— Нет… Решено, — все же немного задумавшись, но после решительно, сказала Анна Леопольдовна. Давай яд!

Да, они задумали убить Антона. Вернее — Анна задумала, а Юлиана колебалась. Но и ей хотелось власти и почёта. Юлиана старалась убедить себя, что иначе останется ни с чем. Ведь её и Норова поженили лишь ради того, чтобы у Анны была возможность завести любовную связь с гвардейцем. Так что Юлиана без дружбы с Анной и вовсе может стать ненужной никому.

Анна же видела пример тётки. У Анны Иоанновны муж умер через несколько недель после свадьбы, а она стала герцогиней Курляндской, затем императрицей. Почему бы племяннице не повторить путь тетки?

— Вот, — сказала Юлиана и вложила в руку подруги флакончик. — Двадцать капель убьет любого, но не сразу. Это то, что ты и хотела.

— Хорошо. Все, уходи! — спрятав флакон под матрас, Анна Леопольдовна прогоняла подругу.

Через час Анна встречала мужа в несвойственной ей манере. Она была в красивом платье с глубоким декольте, с озорной мушкой у рта, приветлива и жизнерадостна. Даже Кельнской водой облилась [духи].

— Муж мой, не выпьем ли шампанского? Я заранее велела открыть бутылку. Вот… Сама налила. Оно так пениться, немного разлила на стол, — кокетливо сказала Анна Леопольдовна.

Молодая женщина подала бокал. Ее руки тряслись, но Анна улыбалась. Антон же растерялся, действовал механически. Его рука потянулась к бокалу, он осушил его до дна, не почувствовав никаких посторонних вкусов. Да и всего во второй раз в свой жизни Антон Ульрих пил шампанское.

— Отчего же вы сами не пьёте? — дрожащим голосом спросил он.

Он терялся, не знал, как поступать в таких ситуациях, будучи наедине с любимой женщиной.

— Доктора говорят, что вино не всегда полезно женщинам в тягости. А я ведь, возможно, уже в тягости. Вы, мой милый друг, изрядно старались над этим, — Анна скривилась, не получилось до конца отыграть роль.

Но Антон был так очарован, что ничего не заметил.

Анна Леопольдовна наблюдала за ним, пытаясь уловить хоть какие-то изменения. Но яд должен был действовать медленно, в течение дня или двух. Достаточно было один раз выпить и все… И не вывести ничего.

— Выпей ещё, мой друг, — с улыбкой сказала она, вновь наливая шампанское.

Антону даже показалось, что они могут провести ночь вместе. Вот так, даже не по принуждению, по желанию. А после… У них все будет хорошо, точно. Полюбят еще друг друга.

И тут дверь распахнулась. В комнату ворвалась императрица. Створки дверей резко распахнулись, отпружинили о стены и вернулись, ударяя мощную женщину. Анна Иоанновна даже не обратила внимания на это. Скорее больно было дверям, они накренились, дали трещину.

— Неужто так и есть! Доложили, что голубь и голубка вечер проводят, да без слез и стенаний, сами… Я и не поверила! Вот решила взглянуть, так ли то, — громогласно произнесла Анна Ивановна, едва ворвалась в покои своей племянницы.

Анна Леопольдовна побледнела. Ей показалось — разоблачение близко.

— Шампанское? — императрица, не колеблясь, взяла бокал из рук Антона.

Прищурилась и… Не успела Анна Леопольдовна выкрикнуть, вскочить с кресла, как государыня уже одним махом выпила бокал.

— Ваше величество, не пейте! — в комнату ворвался Ушаков.

Но было поздно. Бокал был пуст.

— Что происходит, Андрей Иванович? — строго спрашивала императрица. — Отчего вы такой… Мертвеца будто бы увидал.

Ушаков стоял ни жив ни мёртв. Не мог ответить своей государыне. Впервые за долгое время он растерялся. Он не успел буквально чуть-чуть. И такая интрига сорвалась. Ведь все… все контролировалось, сам Ушаков был в соседней комнате.

Осталось только чуть подождать, а потом шантажировать Анну Леопольдовну, сделать ее полностью покорной. А что такое — покорная мать малолетнего государя? Это прямой путь к регентству. Ну или вовсе убрать ее и поставить Елизавету. Ушаков еще не решил. Но теперь он… Растерялся. Отравленное шампанское выпила императрица.

— Почему вы не отвечаете государыне? — спросил герцог Бирон.

Но Ушаков даже не понял, что говорит фаворит. Тут бы с русскими словами разобраться, не то что напрягать мозг и вспоминать немецкий.

Анна Леопольдовна сидела и продолжала трястись. Её выпученные глаза наливались влагой. Она хотела разрыдаться, но боялась пошевелиться.

«Что же будет? Что же теперь будет?» — задавала сама себе вопрос Анна Леопольдовна.

То же самое спрашивал и внутренний голос Андрея Ивановича Ушакова.

— Андрей Иванович, нешто ты побледнел? Утомился? Ты ступай, выспись. Завтра поутру жду от тебя с докладом по Волынскому. Интересно, что ещё напел наш соловей, — сказала Императрица, лукаво посмотрев в сторону своего фаворита.

Эрнст Иоганн Бирон от напора царственного взгляда поёжился и втянул голову в плечи. Недавно Волынский рассказывал, что почти все свои дела согласовывал с герцогом. От чего можно было бы заподозрить и Бирона.

— Могу ли я просить вас покинуть опочивальню моей жены? Простите, но нам есть с чем поговорить с Анной Леопольдовной, — словно под воздействием выпитого хмельного напитка, осмелев, громко сказал Антон Ульрих.

Но его слова проигнорировали все.

— Так чего, Андрей Иванович, мне не надо было пить шампанского? Думал, что не хватит молодым? Так если они нос воротить друг от друга не будут, я целый корабль шампанского из самого Парижа закажу. Пусть пьют, хоть упьются! — сказала императрица и громко рассмеялась.

А потом уже медленно, лично закрывая распахнутую дверь, стала удаляться. Лишь только лукаво усмехаясь. В отличие от сломанной двери, которая никак не хотела плавно закрываться, императрица поверила, что сломанные судьбы Антона и Анны поддаются ремонту.

И что уже скоро можно будет говорить, что русская принцесса и немецкий принц не сидят в заточении в крепости, и уж тем более не спят друг с другом по графику и принуждению. А все у них по любви. И это, на самом деле, был серьёзный, в том числе и политический, момент.

Антон Иванович Ушаков в это же время, когда государыня уходила, судорожно думал, что же теперь делать? Ведь его агенты,